К терниям через звёзды - Виктор Хайд

Шейнц оживился, встрепенувшись на месте.

– Какая же?

– Вооружение и защита, – ответил Фостер. – Мы ничего не знаем об их вооружении и защите.

– Республиканцы должны знать.

– Республиканцы должны… – словно в забвении проговорил Фостер. – А как же ваш… даже не знаю, как его назвать теперь. Пленник?

– Марк? – вздёрнул брови Шейнц.

– Он самый. Вы же сказали, что он первый, кто контактировал с чужими в Едином Государстве?

– Ну да, но…

– Он не принёс никакой информации? Или вы опять мне лжёте, мистер Шейнц?

Хоть внешне лицо Шейнца не переменилось, он давно не испытывал такого сильного испуга. Если Фостер узнает, что Шейнц в желании скрыть участие в сверхсекретном эксперименте опять ему соврал, текущая миссия предстанет под риском преждевременного завершения. И всё после того, как великий «Колосс» уже оказался в руках технократа. «Ещё одна правда точно похоронит миссию», – промелькнуло у Шейнца.

– Честно говоря, не принёс ничего нового. Марк сообщил только о том, что нам уже известно, ничего более. То, что я вытащил его из Единого Государства, было напрасной тратой средств.

– Так теперь вы не знаете, что с ним делать, и просто таскаете за собой, называя сыном? – резко спросил Райан.

– Он сам вызвался ко мне в команду, когда на Холдмане объявили о вторжении в пространство Республики. Я уже отпустил его после допроса. Вы же сами всё видели?

– Ладно, ладно, ладно, – прерывисто произнёс капитан Фостер. – Стало быть, мы ничего не знаем о нашем враге. Я надеялся хоть на крупицу информации от вас.

У Шейнца запершило в горле, и он прокашлялся.

– Сожалею, мистер Фостер, но я знаю не больше вашего.

– В таком случае, – бодро проговорил Фостер, – нашу встречу можно считать бессмысленной. Мы не можем планировать тактику боя, ничего не зная о враге. Стандартные оборонительные приёмы становятся в потенциале непригодными. Как атаковать, мы тоже не знаем. Состав эскадр, на которые поделим флотилию, следовательно, становится неизвестным.

– Мы всё узнаем, как только прибудем к Холдману. А может и раньше, как только войдём в зону активных информационных потоков. Вы же и сами должны это понимать, для чего вы устроили эту встречу сейчас?

Капитан Фостер опустил задумчивый взгляд на парящие проекции вражеских кораблей.

– Мне кажется, – помолчав, бросил он, – сейчас у нас была единственная возможность для планирования.

– У нас ещё будет время. Я же говорил вам: по моим расчётам нам предстоит отправиться в систему Гестия или систему Цин через семь земных дней. Перед отправкой выясним всё на Холдмане. Там же и сможем обсудить тактику.

– Эх… Вы верите в предчувствие, мистер Шейнц?

– Что вы имеете в виду?

– Моё предчувствие говорит, что всё не будет так гладко.

– Давайте, расскажите мне ещё про Всесоздателя! – усмехнулся Шейнц. – Я предпочитаю верить в статистику, а не в…

– Тогда как же статистика позволяет верить вам в нашу победу?

Хлопнув по плечу Карла, Райан удалился.

Шейнц стоял, поглядывая на светящиеся фигурки кораблей. Пессимизм капитана заставил его задуматься. Он начал сомневаться в целесообразности нападения. Быть может, будет лучше связаться с Технократией и играть по её правилам? Решение нападать было импульсивным. Стоит ещё раз подумать над этим, пока «Колосс» не добрался до Холдмана. Но для начала Карл решил уточнить у Марка о вооружении вражеских кораблей. Вряд ли он что-то знал – «иные» произвели только один выстрел в корпус ОС-87, и то, когда Марк был внутри. Но уместнее было бы спросить. Желательно, пока Фостер не сделал этого сам.

***

Пайналь. Обласканный байками и невероятными домыслами корабль, угрожавший ранее безопасности половины человечества, вернулся туда, где официально затерялся пятьдесят лет назад. Левиафан не запомнил ни орбитальной станции Холдман, ни горнодобывающих установок в поясе астероидов. Система Пайналь на его памяти осталась пустынной и безжизненной. Хоть в этот миг она и не шумела оживлённым сердцебиением, за пятьдесят лет в ней успели взрасти первые ростки жизни, которые в перспективе могли превратиться в нечто могучее.

Так было на первый взгляд. После более тщательного изучения техногенных космических тел, выяснилось, что жизнь покидала систему. Горнодобывающие установки превратились в холодные и пустые, как сама бездна, куски металла. А Холдман выглядел как пристанище отшельников со всего Сектора. Большинство тусклых огоньков станции умерли, погасли. Светилась лишь одна секция – секция администрации. По иронии судьбы, те, кто выжимал все соки из Холдмана, похоже, были обязаны остаться и умереть вместе с ним. Может быть, это республиканский парламент приказал им стоять до последнего. Ну, как стоять? Прятаться в своей прозрачной пирамиде, молясь, чтобы захватчики обошли эту систему стороной и пошли дальше. Может быть, народ, уставший от проделок продажной власти, перед всеобщей эвакуацией запечатал секцию, оставив своих обидчиков на произвол судьбы. А может, они ещё не покинули Холдман, потому что в порыве алчностипытаются выкорчевать напоследок всё ценное из беднеющей станции.

Слово «может» секундной стрелкой древних механических часов постукивало в голове каждого человека на каждом корабле пиратского флота. Холдман стал живым воплощением фильма ужасов, из того рода, который смотрел каждый десятилетний парень, дрожа от страха и любопытства к развязке. Кто или что ждёт их на этой жутковатой с виду станции?

Капитан Райан Фостер оторвался от экрана и прошёл дальше по мостику. Следовал он в сторону пилотской кабины к радиорубке. Шейнц на правах адмирала и из зудящего любопытства последовал за ним. Казалось, все готовы сорваться с мест и столпиться в пилотской кабине, прислушиваясь к шипению эфира в надежде выудить из него человеческие слова. Но приказы заставили их остаться на своих местах.

– Включай внешнюю связь, – бросил Райан диспетчеру. – Я буду говорить. – Будто подтвердив своё решение, капитан хлопнул диспетчера по плечу, приказывая ему тем самым встать.

Диспетчер после коротких приготовлений с охотой поднялся, уступив место капитану.

Шейнц застыл над Фостером, внимательным взглядом изучая раскинувшийся на близлежащем экране Холдман.

– Станция Холдман, – проговорил капитан в микрофон, – говорит Райан Фостер, капитан кораблей «Колосс» и «Омега». Истинный ребёнок анархии и спаситель ваших задниц. Выйдите со мной на связь.

Тишина. Ответа не последовало. Лишь журчание белого шума.

Выждав минуту, Фостер снова прильнул к микрофону:

– Если вы думаете, что я пришёл сюда шутить, то глубоко заблуждаетесь. Выгляните в обзорники в сторону Клирин-9. Группа светящихся точек с одной такой огромной впереди – это флотилия «Детей Анархии», которая по приближению к станции откроет огонь… И про «Колосс» я не шутил.