Военные мемуары. Том 3. Спасение. 1944-1946 - Шарль де Голль

Хотя наглядно менее заметные, значительно более обширными и тяжелыми были потери из-за расхищения собственности. Это разграбление проходило, если так можно сказать, на регулярной основе. В договор о «перемирии» немцы внесли пункт о том, что «расходы на содержание оккупационных войск лежат на французском правительстве». Пользуясь этим, враг присвоил огромные суммы, благодаря которым не только содержал свою армию, в Германию было отправлено бесчисленное количество оборудования и масса товаров народного потребления. Кроме того, по так называемому «соглашению о компенсации» из французской казны была изъята сумма, соответствующая разнице между стоимостью экспортных поставок, идущих в Германию, и стоимостью импорта угля и сырьевых материалов, за счет которого Рейх снабжал наши заводы, которые работали на него же. Поскольку такого экспорта на деле не было, а импортные поставки были значительными, «соглашение» нанесло нам тяжелый ущерб. Помимо этого, расцвет «черного рынка», частичные реквизиции, местные налоги, введенные немцами, и, наконец, откровенный грабеж, довершили разорение Франции. А как оценить те миллиарды рабочих дней, к которым принудили французов на пользу врага, а не на благо отечественного производства, тот упадок физических сил нашего народа из-за недоедания, тот факт, что за пять лет у нас износилось все от сложного оборудования заводов до личной одежды, а мы не имели возможности осуществить ремонт и обновление? В целом, оккупация обошлась нам в 2 000 миллиардов франков в ценах 1938, то есть в 80 000 миллиардов в расчете на сегодняшний день. Мирное время застало нашу экономику лишенной большей части своих средств производства, финансы, раздавленные колоссальным государственным долгом, бюджет, обреченный еще долгое время нести огромные расходы на восстановление страны.

Потеря ресурсов и орудий труда была тем более разорительна, что мы еще не оправились от опустошений Первой мировой войны. Ведь за двадцать лет, истекших между окончанием Первой мировой войны и началом Второй мировой, мы не успели восполнить потери наших богатств. В частности, масса капиталов, которыми французы обладали в стране и за рубежом до 1914, таяла по мере того, как в течение пятьдесят одного месяца рвались 500 миллионов снарядов от Соммы до Вогезов. Затем для восстановления всего, что было разрушено, для выплат пособий раненым, вдовам, сиротам, обеспечения огромных военных заказов мы были вынуждены постоянно делать займы, прибегать к девальвации франка, отказаться от расходов на модернизацию производства. Таким образом, в 1939 в войну вступила крайне обедневшая и плохо экипированная Франция. И вот в ходе новых испытаний она увидела, как исчезает большая часть тех средств, которые еще у нее оставались. Теперь же, чтобы еще раз подняться из развалин, у нее нет ничего, кроме ничтожных ресурсов и сведенного к минимуму кредита. Что же делать, если мы хотим обойтись своими малыми средствами? Как сохранить независимость, если нам придется прибегнуть к чужой помощи?

В этой области, как и во всем, наша нехватка до определенной степени может компенсироваться человеческими ресурсами. Но и их мы потеряли много. Из погибших на войне 635 000 французов 250 000 были убиты в боях, 160 000 пали под бомбардировками или были уничтожены оккупантами, 150 000 стали жертвами расправ в концентрационных лагерях для депортированных, 75 000 умерли в лагерях для военнопленных и на принудительных работах в Германии. Помимо этого, 585 000 человек стали инвалидами. По отношению ко всему населению доля погибших французов не достигла доли погибших у немцев или у русских, но она превосходила процент потерь у англичан, итальянцев, американцев. Особенно печален тот факт, что потери нашего народа были большими, чем об этом могут сказать цифры. Ведь смерть собрала свою жатву среди и так немногочисленной молодежи. Да и в Первую мировую войну у нас было вдвое больше жертв, чем у любой из воюющих стран, и это в то время, когда процент рождаемости у нас был самым низким. В итоге французский народ, у которого очень высока доля пожилого населения и с начала века смертность постоянно превышала рождаемость и который в 1939 совершенно не заполнил демографическую пустоту, образовавшуюся после предыдущей войны, лишился своей самой активной части населения. Те, кого мы потеряли, были самыми деятельными, самыми благородными, самыми лучшими из нас.

Сверх того, снижение жизненного уровня населения и, следовательно, мощи Франции между двумя мировыми войнами лишь усугубило упадок, который она переживала в период, равный двум человеческим жизням. В начале прошлого века — совсем недавно по меркам истории — наша страна была самой населенной в Европе, самой сильной и самой богатой в мире, слава которой не имела себе равных. Но бедствия лишили ее этого господствующего положения, толкнули к упадку, и она все больше скатывалась вниз в каждом поколении. Лишенная части территории, предназначенной ей самой природой, отрезанная от трети своего населения, имеющего с ней одни корни, Франция жила в течение ста тридцати лет в хроническом состоянии немощи, беззащитности, горечи и упадка. Большое значение для индустриального развития стран имели ресурсы полезных ископаемых. Тогда как экономическая мощь великих наций строилась в основном на угле, у Франции его не было совсем. Затем перевес стал за нефтью, но у Франции не было и ее. В то же время население удвоилась в Англии, утроилось в Германии и Италии, выросло вчетверо в России, и в десять раз — в Америке, при том, что у нас оно оставалось на том же уровне.

Физический упадок шел рука об руку с моральной депрессией. Бедствия положили конец политике господства, начатой Революцией и Наполеоном I, позднее поражение страны под ударами Пруссии и ее германских сателлитов охватило французов такой волной унижения, что они с тех пор стали сомневаться в себе. Правда, победа в 1918 оживила на какой-то момент веру нации в себя. Но она обошлась так дорого и принесла стране такие горькие плоды, что ее внутренний стержень сразу сломался под ударом 1940. Еще немного, и умерла бы душа Франции. Благодаря подъему Сопротивления и чуду нашей победы, страна выжила, но еще не пришла в себя и как бы застыла. Впрочем, эти беды и тяготы не могли не нанести ужасающие раны единству нации. С 1789 в стране сменилось пятнадцать режимов, каждый из которых приходил к власти благодаря мятежу или государственному перевороту, ни один не обеспечил политическое равновесие, все были сметены катастрофами и оставили после себя глубокий раскол в обществе.

И вот сегодня я во главе страны разрушенной, обезлюдевшей, растерзанной, окруженной недоброжелателями. По моему призыву она смогла объединиться, чтобы идти к своему освобождению. Затем она смогла принять порядок, установленный до тех пор, пока не закончится война. Между тем она охотно восприняла реформы, позволяющие избежать гражданской войны и начать восстановление хозяйства. Наконец, Франция позволила мне вести внешнюю политику так, чтобы вернуть себе прежний международный статус. Это много по сравнению с теми несчастьями, что чуть было не поглотили ее. Но этого мало, если сравнивать со всем тем, что ей предстоит еще сделать для того, чтобы вновь обрести былую мощь, без которой она потеряет со временем все, включая смысл своего существования.

Я составил себе план, исходя из простого здравого смысла. То, чего нам так долго не хватало, то есть источники энергии, мы должны получить во что бы то ни стало. Поставки угля из Саара, ради чего практически уже совершено объединение с Саарской областью, а также ежегодные поставки из Рурского бассейна в 50 миллионов тонн, которые мы скоро получим, обеспечат нас количеством угля, в два раза превосходящим его добычу на наших шахтах. Что касается нефти, то есть основания думать, что только что созданное учреждение для разведки и исследования этого полезного ископаемого, скорее всего, обнаружит месторождения «черного золота» на принадлежащих Франции просторах, поскольку нефть находят в каждом крупном регионе мира. В области зарождающейся атомной энергетики мы располагаем большими запасами урана и крупными научными и промышленными ресурсами, что дает нам возможность достичь высочайшего уровня в этой области. Верховный комиссариат, созданный для этой цели, займется развитием данной отрасли. С другой стороны, в каком бы нищенском положении мы сейчас ни находились, осуществление решительной политики в области модернизации оборудования и производства изменит к лучшему наш обветшалый промышленный комплекс. Этим также занимается специальный верховный комиссариат. Но из всех государственных инвестиций самой важной является та, что призвана содействовать увеличению населения Франции. Уже принят ряд мер, в частности, введены социальные пособия, поощряющие рождаемость. Наконец, следует добиться спокойствия в обществе путем объединения капитала, труда и техники, а также защищать национальную независимость от кого бы то ни было, чтобы создать во Франции обстановку, способствующую появлению чувства национальной гордости за свою страну и дальнейшему развитию усилий для ее возрождения.