Заговор - Николя Бёгле

Сара закинула себе на плечо одну руку Шафи, Кристофер другую, и они потащили ученую к лестницам, ведущим вниз.

Предпринятые усилия плюс необходимость задержать дыхание в несколько секунд истощили их силы. Сара упала, увлекая за собой Кристофера.

Стиг Анкер встал и двинулся следом за ними.

— Скорее! — завопил Кристофер, кашляя.

Сара, крякнув от усилия, снова подняла Шафи, и они со всей возможной скоростью спустились вниз, волоча ноги ученой по полу.

Дышать вдруг стало легче.

— Налево, — пробормотала Шафи.

Послышались тяжелые шаги по лестнице. Фигура убийцы в противогазе была в нескольких метрах от них. Пускай ему было трудно двигаться прямо после удара Кристофера по голове, но все равно он их догнал бы менее чем за десять секунд.

— 273356.

Они попали в коридор, куда выходило много дверей, и Сара заметила возле одной из них панно для набора кода. Свободной рукой она быстро набрала цифры, а тем временем убийца бросился к ним.

Дверь открылась, они вошли в комнату. Сара обернулась захлопнуть дверь. Но оставшийся снаружи убийца помешал ей это сделать.

— Крис, помоги мне!

Кристофер быстро положил раненую на пол и, навалившись на дверь, стал изо всех сил толкать ее, чтобы захлопнуть.

Щель немного уменьшилась, оставалось сдвинуть дверь еще меньше чем на сантиметр, и они будут в безопасности. Но тут, наполовину задохнувшиеся, совершенно обессиленные, они, вскрикнув от досады, отпустили ее.

Убийца распахнул дверь и ворвался в комнату, Сара и Кристофер, свалившиеся от толчка, оказались в его власти.

Стиг Анкер, потерявший пистолет во время борьбы с Сарой, теперь был вооружен металлической ножкой от кресла.

Сара поискала что-нибудь, чем можно было бы защищаться, но под рукой на полу не нашлось ничего подходящего. Несмотря на всю свою огромную волю, она уже не находила в себе сил подняться, пусть даже за тем, чтобы отсрочить свою смерть и смерть Кристофера.

Они приготовилась принять удар, который ей должен был нанести убийца, как вдруг стеклянный сосуд разбился о его торс, по которому растеклась дымящаяся жидкость, разъедающая комбинезон и сжигающая кожу. Убийца выругался и стал срывать с себя ткань.

Кристофер нашел в себе силы подняться и толкнуть убийцу к двери. Тот пошатнулся и упал навзничь в коридор, уже охваченный пламенем.

Кристофер отступил и навалился на дверь, которая закрылась, щелкнув автоматическим замком.

Кристофер сполз по двери на пол. И только тогда заметил Шафи Рейнвассер, держащую в руке еще один пузырек и готовую бросить его тоже. Затем он поймал взгляд Сары, смотревшей на него с восхищением. Он подполз к ней и убрал волосы, упавшие на лоб, мокрый от пота и весь в черных пятнах от копоти.

— Рано или поздно пожар доберется сюда, — тяжело дыша, сказала она.

— Эта комната защищена от… огня… — выговорила Шафи Рейнвассер.

Только в этот момент Сара и Кристофер поняли, где находятся. Вдоль всех стен стояли металлические шкафы с ячейками, напоминающими банковские сейфы. В центре комнаты возвышался внушительных размеров стол, на который, наверное, можно было выложить содержимое сейфов и где уже стояли три ящичка с пузырьками, полными какой-то жидкости.

— Это… комната образцов… всех наших исследований. Она защищена лучше, чем люди, которые здесь работают… — пояснила ученая.

Потом ее скрутил приступ кашля, и пол испещрили капли крови, вылетевшие из ее рта.

Медленно восстанавливая дыхание, Сара подошла к ней и только теперь увидела рану на животе. Пуля, выпущенная Стигом Анкером, не попала в голову, но все-таки нашла цель, войдя в брюшную полость исследовательницы. Судя по тому, как намокла ее одежда, она потеряла много крови.

Сара сняла свитер, сложила его и прижала к ране, пытаясь остановить кровь.

— Внутреннее кровотечение убьет меня через несколько минут… — сказала смертельно бледная исследовательница.

— Придет помощь, — попыталась ее успокоить Сара.

— Я врач… я знаю… будет слишком поздно, когда они доберутся сюда… а выйти из комнаты невозможно, иначе сгоришь заживо. Значит, вы должны сделать две вещи, — добавила она, поочередно глядя то на Кристофера, то на Сару, стоявших возле нее на коленях.

Сара поджала губы.

— Какие?

— Текст моего выступления существует только в моей голове. Поэтому вы должны внимательно выслушать меня, чтобы однажды сообщить миру то, что я… вам скажу.

— А вторая? — спросил Кристофер.

— Потом…

Кристофер и Сара переглянулись. Что им оставалось делать, как не согласиться?

— Начинайте, Шафи, мы вас слушаем, — сказала Сара.

— В шкафу в дальнем углу лежит сумка с комплектом экстренной помощи. Принесите ее и сделайте мне укол морфия, иначе я не выдержу.

Кристофер поспешил принести маленькую красную сумку, лежавшую в шкафу, и открыл ее на полу рядом с Шафи.

— Ампула там, рядом со шприцем… — выговорила ученая, чье лицо было мокрым от пота и искаженным от боли. — Уже готовый болюс с физраствором.

Сара разорвала пластиковую защитную оболочку шприца, что уже проделывала много раз. Набрала в шприц содержимое ампулы и взглядом спросила у Шафи совета.

— Вы, вы сожмите мою руку над локтем, — обратилась та к Кристоферу. — Сара, колите в большую вену и вводите препарат очень медленно. На всю процедуру две минуты.

Сара научилась делать уколы в армии. Она нацелила иголку на самую выступающую вену и вонзила ее под углом менее чем на сантиметр в глубину.

Пока жидкость медленно вливалась в вену, по щеке исследовательницы поползла слеза. Она полагала, что сегодня сможет объявить о результате многих лет борьбы и поисков! Она посвятила всю свою жизнь этому моменту, и вот он уходил от нее навсегда. Она никогда не увидит результатов воздействия ее открытия на человечество.

— Я скажу вам слово в слово то, что должна была огласить сегодня… вслед за первым разоблачением Катрины. Слушайте, запоминайте и, умоляю вас, сражайтесь с нашими врагами так, как сражались до сих пор, чтобы мир узнал правду.

Сара закончила вводить обезболивающее и вынула иглу из вены. Она взяла руку Шафи Рейнвассер в свою и посмотрела на нее голубыми глазами, в которых сверкала непоколебимая решимость.

— Начинайте, Шафи, — сказала она, увидев утвердительный кивок Кристофера.

Исследовательница, чье лицо расслабилось, набрала побольше воздуха и произнесла первые слова своего разоблачения.

— Я занимаюсь археогенетикой уже двадцать шесть лет. Я отказалась от замужества, от рождения детей и от семейной жизни, чтобы душой и телом посвятить себя моей страсти. Открытия, о которых я вам расскажу, — это плод напряженной и тщательной работы, результаты которой, чем больше их становилось, тем больше меня… смущали. Но, какими бы удивительными или даже неприятными они ни показались, знайте, что в научном плане они безукоризненно точны и что я располагаю всем комплексом исходных данных моих исследований.