Побег от Гудини - Керри Манискалко

Я прочистила горло.

– Честное слово, вы оба как дети. Давайте же сосредоточимся на бедной женщине в аквариуме.

К счастью, Цзянь, Гудини и Андреас выбрали этот момент, чтобы зайти за кулисы. Все они побледнели при виде трупа, но, к чести каждого, отвели взгляды и никому не стало дурно. Я заметила сразу за занавесом Анишу с Себастьяном и Касси – у всех на лицах читалось потрясение и ужас.

Гарри бросил на Мефистофеля твердый взгляд.

– Все говорят, надо затаиться до Нью-Йорка, а потом разойтись восвояси.

Хозяин карнавала помрачнел. Казалось, он почти смирился с тем, что его мечтам пришел конец.

В глубине души у меня зародилось сильное желание спасти ситуацию. Прежде чем Мефистофель ответил, я шагнула вперед.

– Мы близки к тому, чтобы найти убийцу, – заявила я громко, чтобы все слышали, надеясь, что в моем голосе больше уверенности, чем я на самом деле чувствую. – Мы уже выяснили профессию девушки, о которой леди Креншо пишет в письме. Чтобы собрать воедино все детали, много времени не уйдет.

Я посмотрела на каждого артиста, затем перевела взгляд на Мефистофеля. Под маской было сложно рассмотреть что-то определенное, но я могла поклясться, что увидела в его глазах благодарность.

– Шоу должно продолжаться, – сказала я. – И вы все над этим работаете. Даете пассажирам немного надежды и возможности отвлечься – это необходимо им, а вам – еще больше, чем всегда. Устройте им финал, достойный того, чтобы его помнить.

Прогулочная палуба первого класса

Королевский почтовый пароход «Этрурия»

7 января 1889 года

– Нет, нет, нет. – Аниша передвинула мою руку без перчатки на несколько дюймов вниз. – Если будете держать факел слишком близко к огню, то загоритесь. Из-за тюля наши юбки легко воспламеняются. Надо держать его у края. Хорошо. Теперь просто медленно вращайте, представляя, будто раскрашиваете небо огнем.

Я выгнула бровь.

– Раскрашиваю небо огнем? Весьма эффектный холст.

Аниша медленно улыбнулась. После обнаружения тела леди Креншо прошло всего несколько часов, и напряжение было весьма ощутимым.

– Раньше я рисовала, до того как дошла до такой жизни. – Ее улыбка исчезла. – Семья поощряла мои творческие способности, однако никогда не одобряла цирк.

На несколько мгновений между нами повисло молчание, нарушаемое только тихим треском пламени. Если бы я не держала факел, то обняла бы ее.

– Зато теперь вы живое произведение искусства. И это поразительно…

– Я прочитала письмо! Как ты собираешься это отрицать? – раздался пронзительный голос Лизы.

Я на миг закрыла глаза, совсем не удивившись, но страшась того, что Лиза сорвалась именно сейчас. До Нью-Йорка осталось немного, если бы только она могла сдержаться чуть дольше.

– Все кончено, между нами все кончено! Я больше не желаю тебя видеть или разговаривать с тобой!

– Да никому я не писал!

Лиза с побагровевшим лицом промчалась по обеденному салону, игнорируя все попытки Гудини остановить ее. Мы с Анишей обеспокоенно переглянулись, но промолчали. Мне захотелось оказаться на трапеции с Касси и Себастьяном, подальше от фейерверка на сцене. Еще раз взглянув на Анишу, я поняла, что она чувствует то же самое. Глотательница огня с тоской смотрела на занавес, наверное, жалея, что не обладает такими способностями к исчезновению, как Гудини.

– Лиза, единственная женщина, которой я пишу, это моя матушка! Ты должна мне верить…

– Нет, Гарри, я ничего тебе не должна! – Она протопала через зал и швырнула маску к его ногам. – Ври кому-нибудь другому. Разговор окончен!

– Клянусь…

В салон вошел Мефистофель в сопровождении Цзяня и Андреаса и резко остановился, увидев, что мы с Анишей вцепились в свои горящие факелы, а Лиза с Гарри носятся вокруг.

– Выяснять отношения во время репетиций запрещено. Пожалуйста, личные драмы разыгрывайте без зрителей.

Лиза наградила его своим самым испепеляющим взглядом и вздернула подбородок.

– Мы закончили. Проследите, чтобы он держался от меня подальше, иначе увидите совершенно новое зрелище.

С этими словами она захлопнула дверь, отчего задребезжали бокалы, уже расставленные для завтрашнего ужина. Гарри хотел было пойти следом, но Мефистофель уперся ладонью ему в грудь.

– Дай ей успокоиться. Не слишком мудро давить на расстроенного человека.

– Но я ничего не сделал!

– Пойдем выпьем. – Мефистофель приобнял мастера освобождений и проводил его между столами в другой конец зала. – Сейчас нам надо держаться вместе. Ты нужен шоу в лучшей форме.

Оглянувшись на меня через плечо, он вывел удрученного Гудини прочь.

Аниша покачала головой.

– Наверное, лучше их потушить. Мне нужно отдохнуть, да и вам тоже. – Она нагнулась ко мне и понюхала волосы. – Возможно, вам захочется принять ванну, ваши волосы немного пахнут керосином. Будет сложно скрыть это от Томаса или вашего дяди.

Я рассеянно кивнула и пошла за Анишей к ведру с водой, которое поставили для нас. Пламя с шипением погасло, превратившись в пар. Настойчивые уверения Гудини в невиновности не давали мне покоя. Он казался искренним, его лицо исказилось от боли. Или он мастерски лгал, или говорил правду. Или версию правды.

А значит, велика вероятность того, что Мефистофель создал еще одну иллюзию. Еще одну ложь в длинном списке, который, боюсь, не имел конца. Возможно, Лизе нужно было бежать вовсе не от Гудини.

* * *

Через пару часов я выскользнула из своей каюты, надеясь, что прошло достаточно времени и я найду того, кого искала. На носу его не было, а значит, оставалось только два места, где он может быть в такой час.

Я оглянулась через плечо, удостоверившись, что одна, и направилась к лестнице. Сбегать по металлическим ступенькам было больно, но так я чувствовала себя живой и знала, что жизнь может оборваться в любую минуту.

Я ворвалась в зверинец. Мефистофель слегка вздрогнул, но быстро взял себя в руки. Он внимательно рассматривал меня из теней, и я отвечала тем же. Его маска плотно сидела на лице, однако рубашка была мятой и влажной. Выглядел он так же ужасно, как я себя чувствовала.

– Вы мне солгали. – Я пристально следила за ним, ища малейшую щель в броне, которую он носил так же часто, как маски. – Про письмо Гудини. Он писал своей матери, верно?

Мефистофель даже не поморщился, медленно перевел взгляд с моих глаз на губы, слегка ухмыльнулся и наконец нахмурился.

– Я не лгал, дорогая. Если вы вспомните ту ночь, я никогда не утверждал, что он пишет тайной возлюбленной.