Побег от Гудини - Керри Манискалко

У мастерской я выпустила руку Томаса и заколотила в дверь Мефистофеля еще неистовей, чем билось мое сердце. Я перевела дыхание и постучала еще раз, громче. Ответная вибрация прокатилась по моей руке до плеча и отдалась в костях, но я не могла остановиться и тарабанила снова и снова. Мы должны найти миссис Харви. Невозможно представить…

Томас осторожно обхватил мою руку, останавливая меня.

– Одри Роуз, его здесь нет. Это хорошо.

Я уставилась на закрытую дверь, стиснув зубы, чтобы удержать слезы. С миссис Харви должно быть все хорошо. Я сделала глубокий вдох, опять стараясь успокоиться. Холодный воздух помог справиться с нарастающей паникой.

– Все хорошо, – сказала я. – Идемте вниз, в карнавальный трюм, Мефистофель…

– Доктор Уодсворт!

Мы все обернулись на голос артиста. Выражение его лица, хоть и полускрытого маской, мне не понравилось – я никогда еще не видела его таким взбешенным.

– Пожалуйста, идемте быстрее.

Мефистофель резко остановился и развернулся в ту сторону, откуда шел, даже не подождав, чтобы убедиться, что мы следуем за ним. Томас с ума сходил от беспокойства, но держал свои мысли при себе и вел меня на лестницу за Мефистофелем так быстро, насколько позволяли мои громоздкие юбки. Вместо того, чтобы спуститься в недра парохода, мы поднимались. Эхо наших шагов по металлическим ступеням разносилось вверх и вниз.

Дядя с Лизой шли позади, а мы с Томасом практически вцепились в фалды алого фрака Мефистофеля. Я не удивилась, когда мы вернулись на прогулочную палубу первого класса и направились прямиком в музыкальный салон. Мефистофель обратился к дяде, а не ко мне, что не предвещало ничего хорошего.

Без предисловий он распахнул дверь, за которой, слава Богу, оказалась рыдающая в углу миссис Харви, повисшая на очень бледном Андреасе. За ними маячил Цзянь с выражением лица мрачнее штормящего океана. Будь он богом, он воплощал бы гнев.

– Миссис Харви! – Томас бросился к ней и упал на колени, осматривая, не ранена ли она. Лиза оставила дядю и присоединилась к нему.

Сама я сразу успокоилась, увидев миссис Харви живой, хотя и дрожащей как осиновый лист. Все ее тело сотрясалось, а губы шевелились в беззвучной молитве.

Во мне тут же проснулся ученый, и я переключилась на другие объекты в салоне, пока Томас суетился вокруг компаньонки. На полу были разбросаны карты таро «Цирк затмения», нарисованные Мефистофелем. Магическое зеркало стояло у стены, где я видела его в прошлый раз, и выглядело не хуже, чем обычно.

– Там, – сказал Мефистофель нам с дядей. – В сундуке.

Дядя поправил очки. Выражение его лица было жестче, чем полированный дощатый пол, на котором мы стояли. Я тоже набралась решимости: подходить к трупу в любом месте, кроме лаборатории, всегда непросто. Мы ученые, а не монстры. Я пробралась к сундуку, одиноко стоящему за грудой подушек с кисточками. Из него, подобно выпотрошенным внутренностям, вываливались шелка и платки. Андреас крепко зажмурился и выглядел так, словно желал чудесным образом изменить судьбу.

Дядя первым дошел до сундука, самую малость помедлив, прежде чем склонился, чтобы рассмотреть получше. Мой пульс учащался с каждым шагом. Я знала, что там тело, но самое плохое – узнать, кто это. Наконец я остановилась над сундуком и, превозмогая подступающую тошноту, посмотрела вниз.

– Миссис Прескотт!

Я прижала ладонь ко рту, качая головой. Мать, которая выглядела такой раздавленной горем и потерянной после того, как ее дочь убили за нашим столом. Она всегда всматривалась в бесконечное море. Мне захотелось упасть на колени и пощупать пульс, который, я знала, давно не бьется. Не представляю, как сказать судье, что этот круизный лайнер забрал не только его дочь, но и жену. В памяти всплыло полученное им приглашение. Убийца определенно хотел, чтобы обе Прескотт взошли на борт и он смог их убить. Хотя то, как он убил миссис Прескотт, отличалось от его обычной театральности. Возможно, он отчаянно стремился свалить вину на кого-то другого. Может, хотел, чтобы ее тело заставило нас обратить внимание на Андреаса – он, как-никак, искушен в картах таро.

Вместо того чтобы расклеиться, я сделала глубокий вдох.

– Нужно немедленно известить ее мужа.

Я с трудом узнавала собственный голос – холодный и решительный, в отличие от снедающих меня чувств. Пристально посмотрев на меня, Мефистофель кивнул. Я повернулась к дяде.

– Давайте должным образом подготовим ее для опознания супругом. Возьмите ее за руки, а я за ноги. Перенесем ее на диван в углу.

Музыкальный салон

Королевский почтовый пароход «Этрурия»

7 января 1889 года

– Идемте. Хотите бренди? – Капитан Норвуд протянул судье руку. – Если вам нужно что-то еще…

Судья Прескотт не мигая смотрел на жену. Не представляю, что он думал.

– Капитан, – сказал дядя, – при всем уважении, но у меня есть несколько вопросов к судье Прескотту.

Лицо капитана побагровело.

– Не сейчас, доктор. Разве вы не видите, в каком он состоянии?

Судья Прескотт даже не отреагировал на свое имя. Бесспорно, он находился в ступоре, но дядя прав: нам необходимо немедленно добиться от него полезных сведений. Время имеет странную особенность искажать факты.

Тем не менее дядя уступил.

– Хорошо. Мы навестим его позже.

Когда капитан вывел убитого горем мужчину из салона, я снова повернулась к телу миссис Прескотт, стараясь эмоционально отгородиться и не вспоминать ее при жизни. Мы положили ее на диванчик и устроили голову на вышитой подушке, так что создавалось впечатление, будто она безмятежно спит, хотя сон ее и был вечным.

– Запри дверь на щеколду, – сказал дядя Томасу и пристально посмотрел на Мефистофеля, словно на новый вид плесени, от которой нужно избавиться. – Забирайте своего предсказателя и мечника и оставьте нас. С вами мы побеседуем позже.

Цзянь сверкнул глазами.

– О чем тут беседовать? Андреас пришел сюда, чтобы увидеть в магическом зеркале будущее миссис Харви. Тогда он и… – Цзянь покачал головой. – Забудьте. Я буду в своей каюте. Андреас, идем.

Предсказатель, прикусив губу, посмотрел на свое зеркало.

– Не повредите…

– Я прослежу, чтобы ваши вещи не пострадали, – сказала я. Я знала, насколько ценным было зеркало, и не только из-за предполагаемой способности видеть будущее.

Андреас и Цзянь ушли. Мефистофель, коротко кивнув нам, последовал за ними.

– Я провожу миссис Харви в ее каюту, – предложила Лиза. – Не беспокойся, – сказала она готовому возразить Томасу, – я побуду с ней до вашего возвращения.

Я еще раз сжала руки кузины.