Мефодий Буслаев. Маг полуночи - Дмитрий Емец

И снова они шли по сияющей дороге, стараясь несмотреть, сколько осталось еще. Внезапно Мефодий понял, что мерцающая дорогаобрывается за шаг до приоткрытой двери. Впереди была всего одна плита – одиншаг, один белый квадрат, но можно ли было сделать этот шаг? Там, где несуществовало ни времени, ни пространства, одна плита могла оказаться глубжевсей вселенной. И стать последней, как если бы не было всего предыдущего пути.

Мефодий вгляделся в плиту. Внешним зрением,внутренним. Бесполезно. Плита оставалась непроницаемой. Но очевидно было одно –к двери могла вести только эта широкая плита, примыкавшая точно к порогу. Егоединство с лабиринтом не исчезло, нет, но лабиринт определенно что-то скрывалон него. Коварно и лукаво.

– Ты ничего не видишь? – сбеспокойством спросила Дафна.

– Нет, ничего…

– Думаешь, это ловушка?

– Откуда я знаю?

– Но если не ловушка, тогда зачем емупрятать от тебя?

– У него могут быть свои причины, –заметил Мефодий.

– Но мы можем стоять здесь бесконечно. Дотех пор, пока и остальная дорога не погаснет. И мы останемся здесь – в шаге отуспеха, на пороге удачи.

– Или неудачи!

– Но ведь обойти плиту нельзя? Илипрыгнуть? Смотри, другой ступеньки просто быть не может… Дверь как раз поширине этой единственной ступеньки!

– Я знаю… – перебил Мефодий.

Даф капризно покосилась на него.

– Ты все знаешь или споришь только сомной? – вкрадчиво спросила она.

– Я спорю только с тобой, – сказалМефодий и понял, что это почти правда.

Он набрал полную грудь воздуха и… сделал шаг.Он не был уверен, что это мудро, и… так оно и оказалось. Хотя о том, чтомудрость понятие относительное, редко думаешь в момент, когда она отказывает.

Мефодий увидел, как из плиты, которой толькочто коснулась его нога, навстречу ему шагнул человек. Это был длинноволосыймальчишка – подвижный, быстрый, с нагловатыми глазами. В короткий миг, покапрозрение истины, кто это может быть, доходило до его разума, мальчишка однойрукой резко ударил его по лицу, а другой потянулся к рукояти меча. В глазах уМефодия все раздвоилось, запрыгали искры. Он понял, что сражается сам с собой.Со своим вторым страшным «я», с той своей частью, которая была абсолютнореальна, поскольку тоже являлась им.

Защищаясь, Мефодий схватил своего врага заруку и оттолкнул ее. Мальчишка без размаха снова коротко ударил его и, наглосмотря на него своими выпуклыми страшными глазами, схватился за рукоять. Мефпрекрасно понял, что он хочет – завладеть мечом Древнира и вогнать его ему вгрудь. Если физические силы их были почти равны, то силой духа и ярости врагнамного превосходил теперешнего Мефодия. «Сила ничто, дух все», – мелькнулв памяти какой-то несвежий, но очень мудрый слоган…

Мефодий собрался и, вспоминая уроки ЭдиХаврона, попытался выбросить кулак своему второму «я» в челюсть. Нодлинноволосый успел уклониться и, обхватив Мефодия, сбил его с ног. ДальшеМефодий уже ничего не помнил. Все было как в тумане. Кажется, они куда-топокатились, а затем все внезапно потемнело у него перед глазами.

Даф, шагнувшая на плиту после Мефодия, ничегоне понимала. Она не видела двойника, а видела лишь то, что Мефодий, страннопобледнев, пятится. Одна его рука старалась выхватить меч, а другая – левая,более слабая, пыталась помешать ей, вцепляясь в правую ногтями. Еще спустямгновение Меф упал на плиту и стал кататься по ней, опасно приближаясь кгранице плиты. Дважды он едва не скатывался в ничто, и дважды ему удавалосьоткатиться. Дафне казалось, что Мефодием овладело странное безумие. Его зубы сненавистью грызли губы, точно они были чужими.

Даф попыталась удержать его, но Мефодий былгораздо сильнее. Едва ли осознавая, что делает, он сбил Даф с ног и вместе сней покатился к границе плиты.

Даф закричала. Теперь выхода у нее неоставалось. Боясь не успеть, она со странной внутренней ясностью и знанием, чтоделать, сорвала с себя шнурок с крыльями и накинула его на шею Мефодию.Бронзовые крылья качнулись. Флейта сострадательно и грустно подпрыгнула врюкзаке.

Мефодий очнулся, коротким толчком выплыл изнебытия. Он лежал на краю плиты, касаясь ее четко очерченной границы. Ладонь,которой он вцепился в рукоять меча, разжалась. Она была скользкой от пота. Даф,успевшая встать, смотрела на него с ужасом.

У себя на шее Мефодий обнаружил шнурок скрыльями.

– Зачем это? – спросил онмеханически. Удивляться в данный момент он был не в состоянии – слишком устал.

– Крылья обладают отрезвляющей иуспокаивающей магией… Ты в порядке? Давай их сюда! – сказала Даф,решительно отбирая у Мефодия свой талисман.

Мефодий заметил, что она сильно не в духе.

– Чего ты?

– Ничего! Отстань от меня! –буркнула Даф.

«Детка, осторожнее с крыльями! Страж света,который наденет шнурок со своими крыльями на шею смертного, полюбит этогочеловека и будет любить его вечно», – вспомнила Дафна слова Отставной Феи.

Конечно, о старухе говорили, что она выжила изума, но…

«Пррр! – успокоила себя Даф. –Давайте разберемся! Разве я в него сейчас влюблена? В этого самодовольногохамоватого типа с отколотым зубом? Ха и еще раз ха! Тупое пророчество!»

Но все же на душе у нее было тревожно.

– Это была последняя плита! Мыпришли! – вдруг услышала она голос Мефодия.

Он толкнул ладонью дверь. Дверь, скрипнув,открылась. Мефодий вошел в дальнюю комнату Храма. Она оказалась неожиданномаленькой, тесной, что совсем не вязалось с громадностью лабиринта. Потолокнависал так низко, что, казалось, можно коснуться его рукой.

Мефодий остановился. У него возникло ощущение,что вообще никогда отсюда не уходил. Что это место уже известно ему до боли, допролежней, так, будто он всю жизнь только и делал, что входил в эту комнату ине мог из нее вырваться. Он стоял перед свинцовым саркофагом с оттиснутыми нанем древними знаками – саркофагом из своего давнего кошмара. Он смотрел насаркофаг и чувствовал, как там внутри, в саркофаге, что-то пробуждается,повинуясь его взгляду. Что-то не имеющее ни формы, ни сути, ни собственнойволи, а лишь не знающую преград силу.

* * *

Свинец саркофага был тусклым, с мелкимивкраплениями чего-то чужеродного. Там, куда упирался его взгляд, Мефодийзаметил потеки свинца. Саркофаг плавился.

– Что там внутри? – шепотом спросилаДаф.