Магия южной ночи - Элизабет Тернер

– Я слышал, что прибыли костюмы?

Дульси полезла в коробку и достала свернутое полотнище синего цвета с золотом.

– Что это за костюм? – спросили они, встряхивая его и удивленно тряся головой. – Похоже на какую-то простыню или на скатерть.

Кристина засмеялась, но, заметив, что Жан-Клод нахмурился, попыталась – правда, безуспешно – придать лицу серьезное выражение.

– Это, должно быть, твой костюм, дедушка.

Все еще качая головой, Дульси переводила взгляд с костюма на графа.

– Вы собираетесь идти на бал в простыне? Жан-Клод с величественным видом поправил шейный платок.

– Довожу до вашего сведения, мадам, что на маскараде я выступлю в роли римского сенатора.

– Все, что вам надо, – это матрас, и вы смогли бы выступить в роли кровати, – пробурчала Дульси.

Кристина так заразительно расхохоталась, что граф тоже не удержался от улыбки, и они не сразу заметили перемену в поведении Дульси. Та отступила от коробки, прижав руки ко рту.

– Дульси? – Кристина увидела выражение лица служанки. – Что-то не так? Тебе плохо?

Трясясь, толстуха указывала на коробку из-под костюмов. Жан-Клод сунул туда руку и достал восковую фигурку черного цвета размером около двенадцати дюймов. С ужасом глядя на нее, Дульси наконец смогла открыть рот и издала вопль, который разнесся по всей округе. Рид, как раз возвращавшийся домой, опрометью кинулся через двор и взбежал по лестнице.

– Что случилось? – спросил он. – Все живы?

– Это плохой знак, очень плохой знак, – бормотала служанка. – Что-то страшное случится. Кто-то умрет.

Рид и Кристина окружили Жан-Клода, чтобы поближе рассмотреть таинственный предмет, а Дульси держалась от них на некотором расстоянии. Выяснилось, что они получили черную свечку, грубо вырезанную в виде человека.

– Сначала мертвая птица, теперь это. – Рид взял фигурку из рук графа. – Где ты обнаружила ее, Дульси»?

– Она лежала вместе с вашим костюмом, – Дульси уставилась на Рида, уверенная, что предупреждение касается именно его.

– Что, опять эти колдовские штучки? – Голос Жан-Клода звучал сварливо, но недостаточно твердо.

– Буду – настоящее колдовство, очень сильное, – уверенно проговорила Дульси, упрямо кивнув, так что ее тюрбан заколыхался. Потом она полезла за корсаж и достала маленький мешочек из красной фланели, который висел на веревочке у нее на шее. – Я ношу гри-гри, чтобы отпугнуть злых духов. Хотите, я вам тоже достану гри-гри?

– Это не понадобится, Дульси, – твердо заявила Кристина.

– Я отказываюсь слушать подобные глупости. – Жан-Клод сурово сдвинул брови.

– Кто-то посылает вам проклятие. Будьте сегодня осторожны, мистер Рид. – И, собрав костюмы, служанка поспешила прочь из комнаты.

Рид хмуро смотрел ей вслед. Кто-то пытается запугать его, но кто? Неужели Леон дю Бопре? Но зачем Леону предупреждать его? Это не похоже на него. Он предпочтет нанести удар без предупреждения, застав противника врасплох.

– Никогда не слышал о подобной глупости, – с негодованием проговорил Жан-Клод, поворачиваясь к Риду и Кристине. – Вы, конечно, не относитесь к этой чепухе серьезно?

– Мы с Кристиной были случайными свидетелями церемонии вуду, когда жили на острове, – осторожно попытался объяснить Рид. – Последователи этой религии фанатичны и опасны.

Кристина опустилась на кушетку. Ей хотелось поговорить с Рилом наедине. Умолять его уехать, пока еще не слишком поздно. Убедить его в том, что времени совсем не осталось. Жан-Клод сел рядом с внучкой.

– Значит, нам надо выяснить, кто подходил к коробке с костюмами, и загадка будет разгадана.

Рид смотрел на восковую фигурку.

– Я пойду к костюмеру. Посмотрим, что я смогу узнать. Глядя, как он уходит, Кристина прикусила губу, чтобы не окликнуть его. ЕЙ дорога была каждая минута, которую они проводили вместе. Если бы они все время были рядом, она могла бы видеть его, прикасаться к нему, защитить его. Невозможность этого заставляла ее асе больше отчаиваться. Жан-Клод обнял ее.

– Я вижу, что ты любишь его, детка. И молюсь, чтобы все ваши проблемы поскорее разрешились.

Всхлипнув, Кристина положила голову ему на плечо. Но странно – того покоя, что она всегда ощущала в объятиях дедушки, сейчас не было. Она испытывала лишь огромное чувство потери, а Рид уходил все дальше и дальше.

Остановившись на пороге гостиной, Кристина любовалась Ридом, который выглядел сногсшибательно в костюме средневекового английского лорда. На нем была куртка, отделанная мехом, поверх темно-зеленой бархатной туники, и чулки, облегающие длинные сильные ноги.

– Вы выглядите чудесно, милорд, – тихо проговорила она. Его серые глаза зажглись, обводя ее стройную фигуру, облаченную в тонкую, словно паутинка, ткань. Узкие золотистые ленты поддерживали волосы, мягкими кольцами спадающие на спину.

– Л вы... – Он восхищенно улыбнулся. – Словами этого не передать.

– Ну разве мы не пара? – Она рассмеялась, довольная комплиментом. – Не дождусь, когда увижу Полли в костюме. Она так и не призналась, в чем появится на балу.

Рид улыбнулся еще шире.

– Насколько я знаю Полли, она наверняка захочет произвести впечатление на твоего дедушку.

– А, значит, не только я заметила их романтические отношения.

– Они чудесные люди. И я очень рад за них.

– Я тоже. Только...

– Что «только»? – Рид с нетерпением ждал объяснения.

– Чем дольше мы остаемся в Новом Орлеане, тем больше они привязываются друг к другу. Им будет трудно расстаться навсегда.

– Не понимаю, о чем ты. Зачем им расставаться?

– Невозможно, чтобы наша игра продолжалась до бесконечности. Дедушка уже выздоровел. Скоро мне придется рассказать ему правду. Он будет в ярости и скорее всего настоит, чтобы мы уехали куда-нибудь, где никто не знает, что я жила с мужчиной, не являющимся моим мужем.

– Если ты хочешь, чтобы я ушел, только скажи.

– Нет, – быстро проговорила Кристина, хватая его за руку, как будто хотела удержать силой. – Ты должен оставаться здесь столько, сколько потребуется для доказательства виновности Леона дю Бопре. Но я просто ненавижу себя за то, что обманываю дедушку.

Рид медленно провел пальцем по ее подбородку.

– Нечистая совесть – это тяжелая ноша, верно?

– Да. – Мысли Кристины путались от его легкого прикосновения. – Чем дольше мы лжем, тем больше вреда это принесет в будущем.

Он приподнял ее лицо.

– Не бойся. Я не допущу, чтобы во всем обвинили тебя одну. И обещаю быть рядом, когда ты решишь открыться дедушке.

– Я не думала, что это зайдет так далеко.