Магия южной ночи - Элизабет Тернер

– У меня сложилось впечатление, что братья не были близки. Что они соперничали.

– Иногда между братьями такое случается, – пожат плечами Руссо.

Рид изучающе смотрел на креола. Хотя тот и пытался казаться безразличным, что-то в его поведении настораживало. В нем ощущалась напряженность, готовность к каким-то действиям. Рид решил пойти ва-банк.

– Некоторые высказываются в том смысле, что Леон может быть ответственным за безвременную кончину его брата.

Руссо вскочил на ноги. Одним движением руки он смел на пол чашки, так что кофе обрызгал окружающих и пролился на пол.

– Как вы смеете порочить репутацию моего друга? – вскричал он. – Кто дал вам право совать нос в его личную жизнь?

– Я только повторил то, что слышал. – Рид старался говорить примирительно и негромко. Он осознавал, что в кофейне наступила тишина и все с любопытством наблюдали за ссорой. – Я просто пытаюсь выяснить, что он за человек.

– Вы оскорбили моего друга. Я требую извинений.

– Идите... к черту.

Руссо схватил со стола свои кожаные перчатки и хлестнул ими Рида по щеке.

– Вызываю вас на дуэль. Завтра на рассвете на площади Святого Антония.

Рил с опозданием понял, что попался на удочку. По местным обычаям он должен теперь биться на дуэли с Жераром Руссо. Ссоры в Новом Орлеане никогда не заканчивались дракой. Неписаный закон запрещал наносить удары. Человек, который забывал об этом, навсегда изгонялся из общества.

– Прекрасно, Руссо, встретимся на рассвете. Повернувшись, тот с триумфом покинул кофейню.

Перед рассветом Кристину разбудил громкий стук в двери дома. Поскольку Дульси еще не пришла, графиня набросила накидку и, не зажигая свечи, спустилась вниз. Она открыла дверь и увидела заспанного мальчишку лет десяти – двенадцати, дрожащего от ночной прохлады.

– Мисс Уэйкфилд сказала, чтобы я передал вот это. – Он протянул записку.

Кристина дрожащими руками зажгла свечу. Быстро пробежала текст: слова плясали перед ее глазами.

– Боже мой! – Она задохнулась от ужаса, отказываясь понимать смысл записки.

Мальчишка зевнул.

– Мисс Уэйкфилд сказала, что приедет за всеми в карете.

Кристина кинулась наверх. Предчувствие опасности, которое преследовало ее всю неделю, оказалось ненапрасным. По многолетней привычке она поспешила за помощью к деду. Жан-Клод оперся о локоть, когда она ворвалась в его комнату.

– Кристина, детка, что случилось?

– Р-рид, – заикаясь, с вытаращенными глазами проговорила она. – Он должен сражаться на дуэли на площади Святого Антония.

К Жан-Клоду вернулась его прежняя решимость, уверенность человека, привыкшего к тому, что его приказы выполняются без обсуждения.

– Иди оденься. Встречаемся во дворе.

Кристина поспешила к себе, надела первое попавшееся платье, накинула темную шерстяную накидку. Граф де Варенн уже ждал ее, когда, поднимая капюшон, она выбежала во двор. Карета Полли остановилась перед воротами, и ее хозяйка, разглядев их в темноте, сказала:

– Быстрее. Скоро рассветет.

Экипаж покатил по направлению к площади.

– Как вы узнали о дуэли? – спросила Кристина, сжимая ладонь Полли.

Та успокаивающе погладила ее по руке.

– Один из моих слуг услышал это от своего друга и прибежал, чтобы рассказать мне.

– Когда нее это произошло? – Кристина пыталась понять, что привело к такой ужасной ситуации.

– Очевидно, прошлой ночью, когда Этьен расспрашивал о Леоне дю Бопре. Друг Леона оскорбился и потребовал удовлетворения.

Кристина прижала дрожащие пальцы к губам. «Господи! Неужели этим для Рида и закончатся поиски справедливости? Бессмысленной дуэлью...»

Жан-Клод оперся о трость.

– Кто противник Этьена?

– Жерар Руссо. – Круглое лицо Полли выражало тревогу. – Он мастер по фехтованию, у него своя школа на Аллее Иксчендж.

– Мастер по фехтованию?

У Кристины сжалось сердце. Что Рид мог знать о рапире? Он был игроком, бродягой, который надеялся на удачу, а не на смертельное оружие.

– Дуэли – это варварство, – проговорила Полли. – Сам губернатор Миро выступает против этого обычая. Он заявил, что издаст закон, запрещающий дуэли. Но даже самые высокопоставленные чиновники не прислушиваются к его мнению. Предусмотрены серьезные наказания, но они почти не применяются. Мужчины вызывают друг друга на дуэли по всяким самым ничтожным причинам.

К тому времени, как они прибыли на площадь Святого Антония, там уже собрались люди. Небольшая группка стояла с одной стороны площади, Рид одиноко маячил на противоположной стороне. Кристина выскочила из кареты до того, как та остановилась. Подхватив юбки, она подбежала к Риду.

– Чего ты надеешься добиться этим?.. – Она резко взмахнула рукой.

Как он позволил поставить себя в такое положение? Как мог допустить такую глупость? Страх за его жизнь, за его безопасность вылился в ярость. С яростью Кристина могла действовать. Страх, наоборот, сковывал ее волю, парализовал тело.

– Не ожидал увидеть тебя здесь. Уходи, Кристина, пока есть время.

– Не думаешь же ты, что я останусь в стороне от этого? Рид вздохнул, сдаваясь.

– Я надеялся, что ты не узнаешь.

– Ты просто сошел с ума, – гневно проговорила она. Потом ткнула пальцем в противоположную сторону площади. – Этот Жерар Руссо – мастер по фехтованию. Какие шансы у тебя с таким противником?

– Пусть это тебя не беспокоит. – Взгляд Рида приобрел твердость кремня. – Я буду делать то, что надо.

– Это – безумие! Сумасшествие! Просто повернись и уйди, пока еще не поздно.

«Что можно сказать, что надо сделать, чтобы заставить его передумать?» – лихорадочно соображала она.

– Ты не понимаешь, детка, У Этьена нет выбора, – с холодной решимостью проговорил Жан-Клод. – На карту поставлена его честь.

– Честь в том, чтобы из-за ерунды потерять свою жизнь? – горько спросила Кристина.

Жан-Клод, не обращая внимания на ее слова, обратился к Риду:

– Что заставило этого человека бросить вам вызов?

– Я оскорбил его друга.

Кристина через площадь посмотрела на Леона дю Бопре, который издалека наблюдал за их горячим спором. Он самодовольно ухмыльнулся, потом снова повернулся к своим дружкам. На какую-то долю секунды Кристине показалось, что она заглянула в самую душу подлеца – в душу, не знающую ни жалости, ни раскаяния.

– Вы уже выбрали оружие? – спросил Жан-Клод Рида. Полли, стоявшая немного поодаль, спросила:

– Кто-нибудь предупредил вас, что по правилам ведения дуэли тот, кому бросили вызов, имеет право выбирать оружие?