Небеса любви - Кэтрин Кингсли
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
По телу Паскаля прокатилась дрожь.
– Лили, вы действительно все это видели?
– Да, – кивнула она в ответ.
Он на мгновение зажмурился и воскликнул:
– О господи, что вы, должно быть, обо мне думаете!
– Я думаю, что вы чудесный, – прошептала Лили.
– Вполне уместная интермедия. Номер называется «Святой Паскаль и его Исцеляющие руки».
– Нет, Паскаль, вы не святой. Вы мой муж, которого я люблю так сильно, что это меня даже пугает.
Паскаль взял жену за плечи и, чуть отстранив от себя, пристально посмотрел ей в глаза.
– Лили, почему вы говорите это именно сейчас? Из-за того, что я сделал сегодня?
Она покачала головой.
– Нет, не из-за того, что вы сделали, а из-за того… Из-за вас самого, Паскаль. Я люблю вас вовсе не за ваши способности, хотя и они – тоже часть вашей личности.
– Вы в этом уверены?… – пробормотал он так, словно каждое слово давалось ему с огромным трудом.
– Да, конечно. Абсолютно. Разве рискнула бы я сказать вам такое, если бы не была уверена в своих чувствах к вам? – Лили провела ладонью по его щеке, чувствуя тепло его кожи, чувствуя, как пробивавшаяся щетина царапает ее пальцы. Ох, он был самый настоящий мужчина. Из плоти и крови.
– Лили, эти мои способности… Людям трудно их принять.
– У некоторых людей плохо с воображением, – со вздохом констатировала Лили.
– Можно, конечно, отшутиться, но ведь легче от этого не станет, – со вздохом сказал Паскаль. – Этот мой дар… Он создает барьер между мной и всеми остальными.
Лили ласково улыбнулась мужу.
– Паскаль, я вовсе не пытаюсь отшутиться, но лично я никакого барьера не чувствую. Наверное, мне повезло, потому что для меня… Знаете, чудо куда легче понять и принять, когда видишь, как оно происходит, когда видишь, как красиво золотое сияние, заполняющее все вокруг, – кажется, что солнце исходит из вашей груди и из рук. И это сияние… Оно придает тому, что вы делаете, вполне земную достоверность. Вы понимаете, о чем я?…
Паскаль молчал. И он смотрел на жену с опаской, смотрел так, словно боялся ей поверить. А она между тем продолжала:
– И я уверена: всему, что вы делаете, можно найти вполне разумное объяснение. Разве вы со мной не согласны?
– Разумное объяснение? Вы сами-то себя слышите? В чем же оно состоит, это ваше разумное объяснение?
– Послушайте же меня, упрямец! Месяц назад вы сделали нечто такое, что изменило меня! Вы тогда взяли меня с собой, и после этого мне стало ясно: мы с вами – одно целое.
Паскаль кивнул, как бы соглашаясь с ней, и тут же пробормотал:
– Но тогда… Это было совсем другое…
– Отчего же? Оттого, что все происходило только между нами, а не между вами, Богом и младенцем? В тот день вы вернули мне мою жизнь точно так же, как сегодня вернули жизнь тому ребенку. И вы прекрасно знаете, что именно вы сделали, – потому что вид у вас тогда был… весьма самодовольный.
Паскаль едва заметно улыбнулся.
– Самодовольный? Даже так?
– Да, именно так.
– Что ж, если честно… Да, верно, я был доволен собой. Но и вами – тоже.
– Тогда почему бы вам и сейчас не быть довольным? Да, конечно, я не могла отправиться с вами туда, куда вы отправились с ребенком Эмили и Чарлза. Ведь у меня нет вашего дара… Но все-таки я смогла кое-что увидеть, а главное – кое-что почувствовать. И я действовала в точном соответствии с тем, чему вы меня учили. Я действовала так, потому что поняла: вы, Паскаль, делаете царство Бога реальным.
Он опустил голову. И не произносил ни слова.
И тут Лили взяла мужа за руку и прижала губы к его ладони.
– Почему такая красота должна разделять нас вместо того, чтобы сделать ближе друг другу? – прошептала она.
Паскаль поднял на нее взгляд и увидел в ее глазах слезы.
– Я… Я не могу… – Он умолк и судорожно сглотнул.
– Я начинаю думать, что вы в меня не верите, – сказала Лили. – Вы ведете себя так, словно это вы – неверующий!
Паскаль привлек ее к себе.
– Лили, вы необыкновенная. Мне давно следовало бы это осознать, но я думал…
– Что вы думали? Что покажетесь мне гадким?
– Да, именно так. И даже хуже… Думал, вы будете смотреть на меня с благоговейным страхом. Эта мысль была мне невыносима. Но я не знал, что вы так далеко продвинулись. Просто не думал, что такое возможно.
Лили улыбнулась, уткнувшись лицом в его рубашку.
– Я люблю вас, Паскаль. Может, вы и упрямый, как баран, – говорила Лили, поглаживая мужа по спине, – но зато вы мой упрямый баран.
– Так и есть, герцогиня, – прошептал Паскаль.
Лили вдруг отстранилась от него и окинула насмешливым взглядом.
– А что до благоговейного страха… Если вы рассчитываете, что теперь я буду обращаться с вами не так, как до сих пор, то вас ждет горькое разочарование. Может, вы многих и одурачили, заставив поверить в то, что вы – что-то вроде святого, но меня вы не проведете.
– Даже так? – Паскаль приподнял брови.
– Даже так. И знаете… Я тщательно все обдумала и решила: святым не подобает иметь плотские желания, которые вы, дорогой муж, совершенно определенно имеете! – Лили задорно улыбнулась. – И, следовательно, никакой вы не святой, а самый настоящий сердцеед, каким я вас и считала с самого начала.
– Но Лили, ведь я…
Приложив палец к его губам, она продолжила:
– Да, не сердцеед, конечно. Для сердцееда вы слишком уж нерасторопны. Другой бы на вашем месте не стал бы медлить.
– Вы просите, чтобы я вас поцеловал? – Паскаль улыбнулся.
Вместе ответа Лили обхватила руками его шею и прижалась губами к его губам. Паскаль осторожно опустил ее на траву и оторвался от ее губ только тогда, когда она начала задыхаться.
– Довольны ли вы, герцогиня? – прохрипел он, тяжело дыша.
– Нет еще, – ответила Лили. – Будьте же вы настоящим развратником, Паскаль. Ей-богу, я не переживу, если вы сейчас начнете корчить из себя святого.
Он рассмеялся – и долго не мог остановиться. Наконец, отсмеявшись, крепко обнял жену и мысленно воскликнул: «Спасибо Тебе, Господи, спасибо! Спасибо за то, что послал мне Лили!»
И действительно, какая из женщин могла бы сорваться с монастырской стены – и свалиться ему под ноги? Только Лили! Выходит, он зря гневил Господа, считая, что Он к нему жесток. Лили была дана ему не в наказание, а как милость.
– Паскаль… – Она гладила его по волосам.
Он приподнялся на локте и заглянул ей в глаза.