Светлым по темной - Ксения Чайкова

— Отчего же, — пожала я плечами. — Зовут меня Дивена. Впрочем, ваши посланцы обозвали меня на светлый манер Дивейно и не оставили особого выбора — приходится откликаться на эту винно-цветочную кличку.

— Будут ли у прекрасной кэй Дивейно особые пожелания относительно ее размещения в Светлой Школе, расписания занятий, подбора учеников, меню или еще какие-то вопросы? — и не пытаясь скрыть сарказма, поинтересовался Мастер.

— Будут! — нагло отозвалась я, откидываясь на спинку кресла. — Во-первых, мне действительно нужно довольно необычное меню. Во-вторых, моей ездовой зверушке тоже необходим особый уход и питание. В-третьих, я, извините, совершенно не умею учить детей и не знаю программы Светой Школы. В-четвертых, я сразу же хотела бы прояснить все вопросы относительно оплаты и срока отработки…

Потрясенный моим беспардонным апломбом Шерринар уже шипел не переставая — такое ощущение, что он живьем проглотил целый клубок разъяренных гадюк, и теперь они буйствуют внутри искусника, стремясь вырваться на волю и отомстить всем и каждому, кто хоть каким-то боком причастен к их нынешнему неприятному гадючьему положению. А я прищурилась и посмотрела на сидящего напротив светлого Мастера точь-в-точь таким взглядом, каким искусник Аррин когда-то смотрел на меня, пытаясь телепатией дознаться, не я ли зачаровала двери в ванную комнату искусников так, что они становились прозрачными в самый неподходящий момент. Разумеется, ничего у Аррина тогда не вышло. Устный допрос с пристрастием тоже ничего не дал — кто ж в подобной пакости признается?! Тем более что и не я это вовсе была. Вернее, не только я. Инициатором гениальной идеи опробовать свои магические силы на двери в ванную выступал Тройдэн — ему приспичило посмотреть, правда ли, что Аррин моется в своей неизменной форменной мантии, которую он не менял, кажется, со дня поступления на работу в Темную Школу лет этак двадцать назад. Оказалось, что нет…

Светлый Мастер страдальчески покосился на мое неприступное лицо, потом вздохнул и обратился к стоящему за спинкой моего кресла Шерринару:

— Искусник Шерринар, отведете искусницу Дивейно в жилую часть Школы, покажете предназначенное для нее помещение, потом утрясете все вопросы с питанием искусницы и ее животного, проведете ознакомительную экскурсию по Школе и предоставите методическую литературу по ее предмету. Ах да, еще велите зайти ко мне секретарю, нужно подготовить приказ о назначении искусницы Дивейно куратором одной из групп первого курса ее факультета. Завтра, я надеюсь, искусница Дивейно уже оправится и отдохнет настолько, что сможет принять участие в педагогическом совете в два часа пополудни.

Мастер повернулся и многозначительно взял со стола какой-то свиток, показывая, что беседа закончена и нас всех просят вон. Я продолжала невозмутимо восседать в кресле, так как еще не получила ответов на все интересующие меня вопросы. Поняв, что я не собираюсь шевелиться, Шерринар как-то совсем уж оригинально фыркнул, хрюкнул и наградил меня таким тычком в спину, который я почувствовала даже сквозь спинку кресла, и, милостиво решив пощадить искусника и не драться с ним на глазах у работодателя, величественно встала и неспешно прошествовала к выходу. Шерринар, поспешивший следом, галантно поддерживал меня под руку.

В коридоре все было тихо. Горка моих сумок, увенчанная шваброй, так и высилась там, где мы ее оставили, на барахло никто и не подумал покуситься. Искусник с обреченным вздохом забросил торбы себе за спину, я подобрала швабру и прижала ее к плечу, как гвардеец, берущий на караул свое оружие.

— Брось ты ее, — не выдержал Шерринар, проследив взглядом за мирным предметом домашнего обихода, в моих пакостных темных руках обретающим вдруг иной, зловещий и угрожающий смысл — а ну как я им ткну или стукну кого-нибудь?! — Глядя на тебя со шваброй в руках, можно подумать, что ты сюда не искусницей-преподавательницей, а уборщицей работать приехала.

— Бросить ее?! — притворно ужаснулась я, прижимая к себе швабру. — Ту, которая в тяжелую годину служила мне и поддержкой, и опорой, и защитой от твоей кровожадной ученицы, мечтающей сжить меня со свету своими погаными зельями?! Ну уж нет! Скорее я тебя куда-нибудь брошу, если ты не прекратишь свои провокационные предложения и тычки через кресло.

— Куда, интересно, бросишь-то? — со смешком поинтересовался искусник, подхватывая меня под свободную от деревяшки руку и начиная неспешное продвижение по коридору в ту сторону, откуда мы пришагали.

— А хотя бы в ваш затхлый и вонючий ров с лягушками. Страшно?

— Прямо кошмар. Давай поторопимся, а то опоздаем на общий обед.

— А туда обязательно идти? — ужаснулась я, тут же вспомнив столовую в Темной Школе магических искусств и представив, как вхожу в подобное по размерам помещение, где собралась уймища учеников и преподавателей, которые сразу же, как по команде, начинают глазеть на меня.

— Нет, — ответил светлый искусник. — Просто тогда ты останешься голодной.

— Не беда! — радостно отмахнулась я. — Отведи меня в ту комнату, которая мне предназначена, и иди обедай, а мне есть не хочется.

— Ну да! Так я тебя и брошу одну! Чтобы потом обнаружить, что от Школы остались только дымящиеся развалины да вороны, с торжествующим карканьем кружащие над пепелищем?! Нет уж! Сейчас мы положим твои вещи, потом с обзорной экскурсией погуляем по Школе, зайдем на кухню и сообщим повару о твоих кулинарных пристрастиях, потом в библиотеку, потом к секретарю, потом на конюшни и в сад. Нужно будет познакомить тебя с остальным преподавательским составом. Да, еще Айлайто же обещал к семи часам подойти! — Шерринар примолк и глубокомысленно нахмурился, прикидывая, не забыл ли еще чего. Так и не вспомнил, поэтому просто вздохнул: — А там посмотрим.

Я не стала спорить и вслух выражать свое несогласие с этой обширной программой, про себя подумав, что буду потрясающим везунчиком и заслужу звание первого спринтера Светлой Империи, если сумею выполнить хотя бы половину намеченного. А Шерринар уже несся дальше:

— Твои первокурсники съедутся к началу занятий, равно как и почти все остальные ученики. Сейчас кое-кто, кому некуда ехать, разумеется, остался в Школе, но большинство разлетелось по домам на летние каникулы, да и искусники расползлись в разные стороны: кто в родные города, кто в научные экспедиции, кто с дипломатическими миссиями — так что не бойся, народу немного, смущать тебя в первые дни никто не будет, а там ты привыкнешь и полюбишь ту веселую суету, которая царит в коридорах Школы во время учебного года.

Я обреченно кивнула. А что мне еще оставалось делать?! Даже если и не полюблю и не привыкну — меня-то кто спрашивать будет?! Работай, девочка, отрабатывай те три с половиной сотни золотых, что за тебя заплачены.

Прогулка по Светлой Школе настолько меня увлекла, что я даже о своем незавидном положении на время позабыла, стараясь все рассмотреть, оценить и запомнить. Впрочем, последнее мне было не под силу, это я поняла почти сразу же. Такое странное, нелогичное переплетение коридоров, галерей и переходов вообразить себе просто невозможно, это надо видеть. Я бы нисколько не удивилась, если бы в углах валялись припыленные временем скелеты учеников и преподавателей, когда-то заплутавших в этих лабиринтах, да так и не нашедших выхода. Но костяков нигде не виднелось, что, впрочем, мало успокаивало — возможно, тут просто оперативно работают уборщицы и могильщики.