Киндер-сюрприз для зэка - Павел Светличный

— И решил подставить меня во второй раз, — продолжил за него Макс. — Ты пришёл к Шабарину и предложил ему разыграть комбинацию против Балу, использовав меня, как подставного болвана для милиции. Папа Джо согласился. Он, как я понимаю, не чурался крайних методов, особенно, если с их помощью можно устранить главного конкурента, при этом самому оставаясь в стороне. В то же время, ты не терял былой связи с Балуевым и сообщил ему о том, что готовится, несколько исказив, естественно, факты и выставив Папу Джо идейным вдохновителем всего происходящего. Расчёт был прост: в начавшемся круговороте один из них должен был прикончить другого, оставляя тебе одну мишень вместо двух.

Костя со значением посмотрел на Байдалова, который мрачной тенью нависал за спиной Макса:

— Я же тебе говорил, что этот человек соображает будь здоров. Если бы мы не подстраховались, он бы догадался обо всём ещё в самом начале.

Антон скользнул взглядом по сгорбленной фигуре Макса и пожал плечами:

— А я и не возражал.

Макс устало потёр глаза. Жутко болела голова; казалось, что череп раскалывается на части. Стук колёс ещё одного приближающегося поезда бил по ушам, отдаваясь во всём теле конвульсивными толчками.

— Но, для всего этого тебе нужен был помощник. Не липовый, вроде Папы Джо, а настоящий, — Макс с трудом заставил ноющее тело повернуться к Байдалову. — Как Балу тогда, восемь лет назад. Готовый сдать своего шефа. Как я понимаю, ты теперь новый глава «Юнитекса»?

Антон цинично усмехнулся:

— Костя правильно сказал, никто не хочет быть номером вторым. Такова жизнь…

Эту свежую сентенцию с шумом накрыл перестук вагонных колёс. В заполнившем всё грохоте три человека стояли в полуразрушенном ангаре мастерской и, молча, смотрели друг на друга. Наконец, Макс повернулся к ним спиной и, перейдя просторный зал, остановился у окна. Он смотрел на чёрные ветки деревьев, мерно колыхавшиеся в молочно-серебристом свете луны, и вдыхал смешанные запахи свежего ветра, ржавого железа, молодой зелени, выхлопной гари от дизельного двигателя и многих других. Каждый запах ощущался отдельно, не смешиваясь с другими, и это лишь обостряло тоску и опустошённость внутри, от которых сердце тянуло долгой сосущей болью и стыли кончики пальцев.

— Ты добился чего хотел, — произнёс Макс, всё так же глядя в окно. — Балу мёртв, Шабарин тоже. Теперь музыку заказывают «Поликон» и «Юнитекс» с обновленным руководством. «Мегатрейдинг» в счёт не идёт. Рынок ваш, вы всесильны. Отпустите нас с девочкой?

Он обернулся, чтобы увидеть, как Костя медленно качает головой.

— Нет, — странно, но в его голосе даже пробились нотки сожаления. — Ты уж извини, Макс. Ты мне всегда нравился, но отпустить вас мы не можем. Нам нужен виновник всего этого…

Рука, с зажатым в ней пистолетом, описала полукруг, который очертил мёртвое тело Шабарина.

— Тебя и так уже разыскивают за убийство Миши Балуева. А это будет последней точкой. Шабарин использовал тебя, а ты, после, добрался до него и свёл счёты. Антон сумел тебя остановить, но поздно — Руслан Константинович погиб. Он застрелен из твоего пистолета, с твоими отпечатками. Вопросов не возникнет, всё чисто.

— Девчонку отпустить мы тоже не можем, — поддержал его Байдалов. — Она, действительно, слишком сообразительная.

Костя кивнул.

— Я сам подъеду и заберу её. По другому нельзя.

— Единственное, что я могу пообещать тебе, Макс, — она ничего не почувствует. Мы же не звери.

— А кто?

— Хамишь, — укоризненно сказал Антон.

— Да, ладно, — качнул пистолетом Пирог, великодушию которого не было предела. — Пускай говорит, что хочет. Не бери в душу.

Макс пошевелил головой, разминая шею. В затылок при этом словно воткнули раскалённый докрасна лом. Он зажмурил глаза и тяжело вздохнул. Оставалась, пожалуй, единственная вещь, которую ему хотелось узнать.

— Тебя на самом деле зацепило, когда вы разыгрывали представление с покушением? — спросил он у Пирогова.

— А как же, — гордо ответил Костя. — Я же тебя знаю, ты дотошный. Вдруг решил бы проверить. Всё должно было быть взаправду: и стрельба, и ранение, и больница. Царапнуло, правда, совсем чуть-чуть, но кровь была. И повязка до сих пор на руке. Чешется собака…

— Не жалеешь ты себя, Костик, — усмехнулся Макс. — Не бережёшься…

Он ещё раз зажмурился, пытаясь прогнать фиолетовые пятна, плавающие перед глазами.

— Что-то устал я с вами. Да и противно как-то. Пойду, пожалуй…

При этих словах Пирогов рассмеялся сухим неприятным смехом.

— Но-но, — предостерегающе произнёс Байдалов, и тоже достал пистолет. Небольшой аккуратный «М-70», не иначе, как обретённый где-то неподалёку от Косово.

Макс, уже успевший отойти от окна на несколько шагов, остановился и повернулся к ним.

— Не стоит, — сказал он. — Вам есть чем сейчас заняться и без этого. По-моему, у вас небольшие неприятности.

В воздухе что-то изменилось. Как будто лопнула вдалеке незримая, туго натянутая, струна. Пирогов оборвал свой кашляющий смех, глаза Байдалова забегали по сторонам.

— О чём это ты? — подозрительно спросил Костя и, тоже, невольно оглянулся вокруг.

Макс взглянул на Антона:

— Ты, ведь, не один приехал сюда с Шабариным? На всякий случай твои парни оцепили всю площадку. Так? Ты же привык подстраховываться. Да и Пирог, наверное, сказал, что так будет лучше.

Молчание обоих было выразительнее любого ответа.

— Ну, так сейчас их там нет, — продолжал Макс. — Мы окружены совсем другими людьми, которые ищут вас.

Это была совершенная правда. Охрану Байдалова сняли ещё полчаса тому назад, во время прохождения скорого поезда «Москва-Луганск». Грохот вагонов скрыл все звуки, если они были. По крайней мере, Макс ничего не услышал, хотя старался прислушиваться.

На несколько секунд все замерли. Затем Антон, не выпуская из руки пистолет, полез в карман за мобильником. Он набрал номер и напряжённо застыл, прижав трубку к уху.

— Игорь? — спросил он, когда ему ответили. — Что там снару…

Фразу Байдалов оборвал на полуслове. Пирогов и Макс смотрели на него, стараясь уловить хоть что-то. Но, до них доносился лишь невнятный говор в телефонной трубке и хриплое прерывистое дыхание Антона. С каждой секундой оно становилось всё чаще и чаще.

Его собеседник прекратил разговор и отключился. Раздались короткие гудки. Байдалов медленно опустил руку с телефоном и повернулся к Пирогову.

— Это Сотников, — чужим голосом сказал он. — Предлагает выйти с поднятыми руками и без оружия.

Лицо Пирога застыло. Он облизнул пересохшие губы, глядя на Антона, а потом резко обернулся к Максу.

— Ты, — с ненавистью выдохнул он. — Ты сдал нас, сволочь!