Дикая Охота - Уна Харт

Шаг.

Сурт прошел мимо.

На секунду она даже перестала дышать. Ее вернул к реальности громкий общий вздох. Такой издает толпа в цирке, когда канатоходец срывается и летит вниз, но в последний момент успевает схватиться за трос.

– Его величество сделал выбор?

– Да.

Это «да» словно опустилось с самой высокой точки пещеры и медленно спланировало вниз, как гигантское перо. Безымянная открыла глаза и попыталась из-под краешка вуали разглядеть фигуру Сурта перед собой, но увидела лишь пустоту и доски помоста. Значит?..

– Снимите покровы.

Возня справа и слева подсказала, что с вуалью уже можно расстаться. Безымянная сдернула ткань с головы так резко, что волосы растрепались. Прохладный воздух приласкал вспотевшее лицо и мокрые пряди у висков. То же самое сделали все двойники – чары Ингрид работали хорошо. Но теперь уже не обязательно было стоять в ряд, и женщины собрались полукругом, разглядывая ту, которой Сурт сейчас протянет кубок.

Безымянная все еще не могла поверить, что король ошибся. Больше всего ей хотелось соскочить с помоста и кинуться прочь из Сории-Мории. Вдруг весь этот ритуал ничего не значит? Вдруг Сурт поймет, что его провели, повернется к ней и прикажет продолжать торжество?

– Перед вами – избранница, предназначенная судьбой, ваше величество, – произнесла Ингрид. – Поднесите деве кубок.

Король троллей молчал. Его суженая тоже. Лицо у нее выглядело растерянным. Она опустила глаза и сцепила пальцы в замок, словно не зная, куда девать руки. Но когда нареченный протянул ей чашу, схватила не мешкая.

Целый зал затаил дыхание. Сурт ждал и, казалось, тоже волновался.

Невеста подняла взгляд и слегка задрала подбородок, чтобы видеть лицо жениха. Взяла кубок обеими руками, поднесла его к губам и, делая глоток, на мгновение прикрыла глаза.

⁂

Воздух вокруг дрожал, как от печного жара, – так спадали чары, наложенные Ингрид. Голова все еще гудела, но мысли перестали путаться.

Вивиан не знала, чего ждать от внезапной избранницы короля, и даже не успела толком рассмотреть настоящий облик невесты. А та отняла кубок от губ – и вдруг с удивительной меткостью бросила его Сурту в голову! Остаток вина выплеснулся на помост, когда девушка размахнулась, а сама чаша несколько раз перевернулась в воздухе, прежде чем угодить королю троллей прямо в середину лба.

Казалось, что в зале внезапно все умерли, такая воцарилась тишина. Вивиан сдвинулась ближе к Сурту, чтобы вмешаться, если тот решит наказать обидчицу. С каменной головой, конечно, ничего не случилось – винного кубка недостаточно, чтобы проделать в ней дыру, – но сам жест был крайне оскорбительным. Вивиан понятия не имела, что станет делать, но знала, что должна хотя бы отвлечь короля на себя, давая незнакомой девушке возможность убежать.

Гневный возглас эхом разлетелся под сводами пещеры:

– Узнал, значит?!

Вивиан замерла. Сурт тоже.

А мгновение спустя этот голос, походивший одновременно на пение птиц и львиный рык, голос, некогда наводивший ужас и восторг на Сорию-Морию, опять зазвучал под ее сводами:

– Ненавижу тебя! Предатель!

Король так и не пошевелился, когда невеста набросилась на него. Она колотила Сурта по животу, топтала его ноги, пинала по коленям… А тот лишь разводил руки в стороны, словно хотел, чтобы ей было удобнее его бить. Позволял нападать снова и снова и осыпать ругательствами на языке, которого Вивиан не знала. Король как будто съежился перед этой маленькой разъяренной женщиной.

Только когда у Эйры закончились силы и подкосились колени, Сурт подхватил ее, не давая упасть, а потом поднял над землей и поднес к лицу, рассматривая так, точно не мог поверить своим глазам. Эйра попыталась напоследок стукнуть тролля в нос, но не дотянулась.

Она выглядела точь-в‐точь как Салли: короткие растрепанные волосы, белая, почти прозрачная кожа… Но как же сильно мимика меняет лицо человека! Не будь Вивиан уверена, кто перед ней, ни за что не узнала бы ту девушку, которую оставила наверху. Щеки и лоб Эйры пошли красными пятнами, а глаза сверкали то ли от гнева, то ли от подступавших слез. Ее руки и часть спины покрывали татуировки – те же узоры, что и на теле Сурта. На избраннице красовалось золотое платье – то самое, от которого Вивиан отказалась, потому что оно казалось слишком колючим для тонкой человеческой кожи. Зато Эйра сияла в нем, как солнце.

Маленькое подземное солнце Сории-Мории.

– Ты забыл меня.

Королева сказала это сипло и слабо, а потом закрыла лицо руками и заплакала. Никогда прежде Вивиан не видела, чтобы у троллей блестели глаза, как сейчас у Сурта. Он аккуратно поставил жену на пол – так люди кладут иголку, не сводя с нее взгляда, чтобы не потерять, – а затем обнял и спрятал в своих объятиях от всего мира. Последнее, что заметила Вивиан, прежде чем хрупкая фигурка Эйры скрылась за спиной короля, – это тонкие пальцы, вцепившиеся в ворот его платья так крепко, словно избранница боялась упасть в пропасть, разлететься на тысячу осколков и умереть на сей раз окончательно…

Вивиан медленно спустилась с помоста и отступила в тень. Вокруг нее теперь гремела музыка, тысячи троллей оглушительно кричали, пели, плясали и разливали по кубкам пенный мед. Никто не смотрел на беглянку, никто не интересовался ею. Беспрепятственно она прошла сквозь ликующую толпу и, остановившись у выхода из пещеры, обернулась в последний раз.

Что бы ни случилось здесь дальше, Вивиан это уже не коснется. Сория-Мория больше не была ее домом.

АЛЕКСАНДР

Очень спорное удовольствие, когда тебя привязывают за волосы к седлу и ты часами таким образом катаешься по морозу, оббивая себе лицо. Пару раз я так ударился челюстью, что дальние зубы расшатались. Хорошо, Диан Кехт их закрепил. Конечно, с таким видом, как будто он ценой собственной жизни вынес меня из горящего дома, но все равно спасибо.

Я чувствовал, что эта поездка станет необыкновенной. Каждую Охоту под руководством Дайре можно считать чумной, но эта переплюнула все за последние лет сто, даже ту, на которой лис превратился в змею, а потом в ящерицу, забрался под кору дерева и просидел там почти неделю. Я безумно обрадовался, когда погоня закончилась. Если бы не Тыковка, который забрал меня у Фрагана, – тот вообще-то отличный парень, только болт клал на всех, кроме своего дружочка, – и держал в руке всю дорогу, я бы уже свихнулся. Гораздо приятнее все-таки передвигаться над седлом, а не болтаться рядом с лошадиными ногами.

Грейс хотела ехать обратно с матерью, Лора тоже не желала расставаться с дочерью, но мы убедили их обеих, что они пока недостаточно хорошие наездницы, чтобы скакать вдвоем на одной лошади. Поэтому Лору взял к себе Тыковка. Лучшего кандидата в няньки не придумаешь.

Грейс попыталась запрыгнуть в седло, но соскользнула со стремени и едва не рухнула спиной в снег. Я свистнул Фрагана, чтобы он подсадил ее. Тот предложил забрать меня к себе, но я возмутился. Я им что, мяч для волейбола?! Грейс тоже только помотала головой и сильнее стиснула мою голову. Пальцы, обнимавшие мою щеку и поддерживающие под подбородок, мелко дрожали. От рук подруги пахло кровью, и ходила она пошатываясь. Хорошо ее приложили… Ничего, заживет, как на охотнике, – с нами тоже разное случалось. Один раз Айнара так подрал дикий кабан, что Макдар сменил несколько закатов, прежде чем раненый смог подняться и вернуться в строй.