Смерть шута - Джорджет Хейер

Клиффорд сообщил, что, по его мнению, полиция теперь склоняется к тому, чтобы закрыть дело. Однако инспектор ничего не сказал ему по поводу сведений, которые удалось выжать из Джимми. Возможно, инспектору еще просто не представился случай допросить Джимми.

Клара не вышла к обеду, но Ингрэм счел своим долгом подняться к ней в комнату и заверить старушку в том, что, каковы бы ни были на сей счет намерения Раймонда, теперь они с Майрой надеются, что тетя останется жить здесь, в Тревелине.

– Я не из тех, кто стремится избавиться от своих родных! – важно заявил Ингрэм, с гордостью выпячивая грудь. – И я всегда одобрял отца, когда он собирал вокруг себя семью... И вообще, наш Тревелин не будет прежним без вас, дорогая тетушка...

– Ох, дорогой, спасибо, но я право, не знаю... – пробормотала в ответ Клара. – Меня очень выбила из колеи смерть Адама, а потом еще – и бедняжки Раймонда. Я знаю, ты с ним никогда не дружил, но ко мне он был очень добр всегда... Я побуду пока в своей комнате. Пусть там обо мне не беспокоятся. Я просто не могу себя заставить взглянуть на его пустое место за столом...

Ингрэм спустился к обеду без нее и, поколебавшись, все же уселся на место Раймонда во главе стола, заметив, что надо жить дальше, что бы ни случилось в жизни, и что теперь жизнь несколько переменилась...

– Да, а я собираюсь переменить свою жизнь в том смысле, чтобы уехать отсюда как можно дальше! – сообщил Обри. – Мне и так уже испортили нервы эти ужасные события, а тут еще твои хозяйские манеры, Ингрэм, они крайне неприятны... Я бы даже сказал, они вызывают у меня полное неприятие, дорогой мой!

– Тебя, кажется, ни о чем не спрашивали! – коротко заметил Ингрэм.

– А разве ты не собирался меня спрашивать ни о чем? – удивился Обри. – Кажется, ты начинаешь вести себя со мной, словно второй отец!

Ингрэм ответил ему очень резко, и ссора уже готова была вспыхнуть, но тут старый Рубен, прислуживавший за столом, так грубо и сурово призвал их к порядку, что оба они почувствовали себя несколько пристыженными и замолчали.

После обеда Барт сухо сказал, что ему необходимо сказать Ингрэму пару слов наедине. Ингрэм повел его в библиотеку, уверяя Барта, что он в полном его распоряжении и готов выслушать не только два слова...

– Я понимаю твои чувства, парень, но поверь мне, время – великий врач, оно лечит все раны, и нам нельзя вешать носа!

Барт неприязненно посмотрел на него.

– Я не собираюсь говорить с тобой об этом. Я хотел спросить, когда я вступлю во владение Трелликом?

Ингрэм пожевал губами:

– Не могу сказать точно... Ну, во-первых, нам надо закончить с этим полицейским расследованием, а затем, конечно же, процедура вступления в права наследования...

– Нет, это все я понимаю! – оборвал его Барт. – Но я хочу предупредить, что переселюсь в Треллик, как только это станет возможным. Здесь мне невыносимо. Раймонд... Это был отличный работник и хозяин, здесь мне без него в тягость... Я согласен, он убил отца, но тот Раймонд, которого я знал, НЕ МОГ БЫ этого сделать, нет... Одним словом, я намерен тихо жениться на Лавли и удалиться в Треллик. Когда умер отец, здесь стало погано, а когда ушел Раймонд, – во сто крат хуже!

– Мой милый! – проникновенно заговорил с ним Ингрэм. – Но ведь подумай, как же я буду без тебя здесь, как я справлюсь?

– Ничего, как-нибудь справишься. Лавли говорит мне, и она права, что я нигде не буду чувствовать себя счастливым, но уж здесь, в Тревелине, мне просто невмоготу. Мне придется тяжело в Треллике, но я не паникую. Здесь я просто сойду с ума.

– Барт, в тебе говорит уныние, мой милый! – продолжал упрашивать Ингрэм. – Ты увидишь, как все изменится через несколько дней!

– Нет! – голос Барта сорвался. – Я каждый день буду видеть, как Раймонд с холма смотрит в последний раз на этого жеребца, Дьявола, а потом уезжает... Боже мой, почему он это сделал?

– Я ведь объяснил тебе все! – вздохнул Ингрэм. – Тебе нужно просто как следует выпить и немного переменить обстановку на время. У тебя масса времени подумать надо всем этим... А с женитьбой я на твоем месте не стал бы торопиться. Подумай, ведь отца еще не предали земле! Что скажут люди..

– Ну хорошо, я подожду... Подожду поминок. Но не дольше. И я не собираюсь жениться на ней здесь. Я заберу ее в Лондон и там обвенчаюсь. Ты не можешь остановить меня, Ингрэм.

Ингрэм с сожалением вздохнул, но понял, что в нынешнем состоянии Барт не способен ничего всерьез обсуждать. Ингрэм очень не одобрял брачные намерения Барта, но не возражал вслух, надеясь, что Лавли удастся хотя бы вывести Барта из такой депрессии. Тогда можно будет предложить ему поучаствовать, хотя бы на первых порах, в управлении Тревелином, и опять же Лавли, скорее всего, сумеет убедить Барта принять такое предложение... А дальше подрастет старший сын Ингрэма, Рудольф, и что-нибудь образуется.

Ингрэм вздохнул еще раз, еще печальнее.

Но тут в библиотеку вошел Рубен с известием, что приехал инспектор Логан, и Ингрэму пришлось прервать беседу. Сумрачный Барт поплелся к себе в комнату, а Ингрэм отправился в приемную, где его ждал Логан.

Фейт под влиянием аспирина проспала несколько часов кряду и проснулась только поздно вечером. У ее постели уже сидела Лавли с чашкой куриного бульона.

Лавли быстренько причесала Фейт, напудрила ей нос, подложила под спину еще пару подушечек. Та выглядела так ужасно, что Лавли решила посоветоваться с Чармиэн – может быть, стоит вызвать к ней доктора?

Когда Лавли поставила перед нею поднос с едой, Фейт еле слышно пробормотала:

– Я не хочу есть. Что случилось? Расскажи мне... Лавли стала мягко уговаривать ее съесть хоть немного бульона, убеждая Фейт, что никаких новостей нет...

– А скоро вы с мистером Клеем сможете уехать отсюда! – ласково добавила Лавли. – Вы уедете, и весь этот ужас скоро позабудется... Вот и мистер Барт, хоть и переживает, все же надеется на лучшее...

– Нет... – пробормотала Фейт. – Я никогда не смогу забыть этого... А что Барт? Я ведь совсем позабыла о Барте? Ведь он, вероятно, просто убит?

– Да, ему тяжело, – признала Лавли. – Но стоит только нам с ним уехать из Тревелина, и все станет на свои места. Все станет совсем иначе, как только мы с мистером Бартом станем мужем и женой... И даже мистер Конрад, хотя он страшно ревнует своего брата ко мне, и тот со временем смирится. А мой Барт – так он тем более не из тех, кто долго помнит зло... Меня только печалит, как вы останетесь без меня... Кто будет ухаживать за вами...

– О, Лавли, милая, не оставляй меня! – взмолилась Фейт.

– Но мне придется! – мягко сказала Лавли. – Я нужна Барту, мой долг сейчас помочь ему в его горе. И я уверена, что сумею сделать его счастливым!

– Да, я тоже надеюсь на это! – задумчиво, вздохнула Фейт. – А что насчет полиции? Инспектор приезжал сюда? Что там делалось внизу?