Бог Ярости - Рина Кент

— Вот, — он бросает мне тюбик со смазкой. — Сделай свою дырочку влажной, чтобы я мог трахнуть тебя, малыш.

— Господи, — выдыхаю я, с трудом открывая упаковку.

Он действительно знает, как уничтожить мужчину своими словами и чертовым присутствием.

Я выдавливаю холодный гель на ладонь и раздвигаю ноги, затем приподнимаю задницу, прежде чем прижать пальцы к своему входу.

У меня вырывается вздох, когда я обнаруживаю, что Николай наблюдает за мной с развратной интенсивностью и раздувающимися ноздрями, а его движения замедляются.

— Трахни себя для меня. Позволь мне увидеть, как твои пальцы погружаются и выходят из твоей дырочки.

Прилив похоти захлестывает меня, и я прикусываю нижнюю губу, проникая в себя пальцем. Мои мышцы напрягаются вокруг них, и я стону.

— Ты трогал себя, пока мы были в разлуке, малыш?

Я киваю, сосредоточившись на его татуированной руке, которая сжимает член. Мой собственный течет по всему животу от этого вида.

— М-м-м, шалунишка. Ты представлял, что это мои пальцы входят в тебя?

Я качаю головой и добавляю еще один палец, трахая себя в том же ритме, в котором он прикасается к себе, и стараясь не слишком возбуждаться, потому что хочу кончить, пока он трахает меня.

— Тогда что ты представлял?

— Я представлял… м-м-м… я представлял, что ты трахаешь меня своим членом.

— Блять, малыш. Мне нужно оказаться в тебе. Сейчас же.

Я убираю пальцы и провожу ими по его груди.

— Прекрати говорить и трахни меня.

— М-м-м. Говори со мной грязно.

— Мне нужен твой член внутри меня.

— Еще.

— Я хочу, чтобы ты трахал меня, пока я не закричу.

— Еще, блять, больше.

— Трахай меня, пока не заполнишь своей спермой.

— О, блять. Где ты научился так говорить?

— У тебя.

Его лицо расплывается в великолепной ухмылке, когда он поднимает мои ноги и закидывает их на свои широкие плечи. Наши глаза сталкиваются, когда он входит в меня. Мучительно медленно. Так медленно, что на лбу Николая выступают бисеринки пота, а волосы прилипают к вискам. Его брови нахмурены, когда он явно сдерживает себя, чтобы не войти в меня до конца.

Меня пробирает дрожь, и кажется, что прошла целая вечность, прежде чем он полностью вошел в меня.

Прошло много времени с тех пор, как Николай трахал меня в последний раз, и я почти забыл, насколько он огромен. Когда он впервые погружается в меня, то часто возникает ощущение жжения, но он всегда, без исключения, дает мне время привыкнуть.

Мы оба задыхаемся, наши груди блестят от пота, мы наслаждаемся моментом, а наше неровное дыхание отдается эхом в воздухе.

Единственный звук — это дождь, бьющий по потолку.

Капелька пота скатывается с его брови и падает на уголок моего рта. Я высовываю язык и облизываю ее, затем прикусываю губу. Глаза Николая становятся темно-синими, когда он делает большой вдох.

— Блять. Как же я соскучился по твоей заднице. Мне нравится, как она заглатывает меня целиком. М-м-м… Чувствуешь, как ты приветствуешь меня дома?

— Уммм блять…

— Ты моя любимая дырочка, малыш.

— З-закрой рот, Николай.

— Заставь меня.

Я хватаю его за волосы и прижимаю к себе, впиваясь в его губы своими.

Наши языки, зубы и губы смешиваются, когда он входит в меня. Сначала медленно и неглубоко, но чем дольше я его целую, тем сильнее он наращивает темп и трахает меня как сумасшедший.

Движения его пресса вперед-назад создают трение об мой твердый как камень член, и сперма разбрызгивается по нашим телам.

Он не перестает целовать меня, не перестает привязывать меня к себе, делая один толчок за другим.

Мое тело в беспорядке от перевозбуждения из-за моего избитого сердца и несуществующей души, которых трахнули.

Я впиваюсь пальцами в его спину, чувствуя, как наполняются мои яйца, а член готов лопнуть.

Николай отрывается от моих губ и тянется рукой между нами, а затем сжимает мой член, и его большой палец жестоко надавливает на головку.

— Не кончай, пока я тебе не скажу.

— Блять… Нет… — я дергаю его за волосы, покачивая задницей в такт удовольствию. — Я сейчас кончу…

— Еще нет, — его большой палец закрывает мою дырочку, когда он начинает двигаться сильнее, пирсинг задевает мое чувствительное место с каждым толчком.

Я мечусь по матрасу, из моего горла вырываются невнятные звуки, когда наслаждение достигает запредельных высот.

— Нико… пожалуйста… пожалуйста… блять…

Я хочу кончить. Я хочу кончить. Я хочу кончить.

Эти мысли повторяются в моей голове как шарманка. Зрение затуманивается, и я издаю звук, похожий на жалкое хныканье.

— Позволь мне кончить… пожалуйста… пожалуйста… — в этот момент я умоляю, все мое тело напрягается, пресс сжимается, а яйца болят.

— Скажи, что скучал по мне.

— Ч-что?

— За то время, что мы были в разлуке, скажи, что ты, блять, скучал по мне. Даже если это ложь, скажи это.

— Так и есть… Я скучал… Я скучал по тебе так чертовски сильно, — при этих словах из меня вырывается резкий выдох.

Не думаю, что когда-либо говорил что-то, что чувствовал в глубине души, как эти слова.

Потому что да, я скучал по нему. Я скучал по нему до безумия. Я скучал по нему до тех пор, пока не перестал дышать.

И единственная причина, по которой я могу втягивать воздух в свои изголодавшиеся легкие, — это то, что он снова прикасается ко мне.

— Кончи для меня, малыш, — он отпускает мою головку и сжимает яйца.

— Уммфблять… Нико… блять… я кончаю для тебя… — член дергается, и сперма брызжет на мой пресс, его руку и простыни. Повсюду.

— Люблю, когда ты устраиваешь беспорядок, — он двигается быстрее, его мышцы напрягаются, а на шее проступает вена. — Мне нравится, когда ты кончаешь.

— М-м-м… — я все еще стону, наслаждаясь оргазмом, пока мой член медленно ослабевает до полуэрекции.

— Хочешь знать, как ты выглядишь, когда кончаешь? — говорит он мне в губы, его дыхание ласкает мою кожу, а напряженные глаза затягивают в свою глубину. — Как чертовски мой.

Мой член дергается, пытаясь вернуться к жизни, когда он прикусывает мою нижнюю губу и наполняет мою задницу своей спермой.

Он сильно кончает и продолжает кончать, пока я не высасываю из него все до последней капли.

Наши слипшиеся груди прижимаются друг к другу, и я запускаю пальцы в его полувлажные волосы, притягивая ближе и обхватывая ногами его талию.

Затем я делаю то, что мы оба любим.

Я целую его глубоко и крепко, стараясь запечатлеть себя под его кожей, чтобы он никогда больше не покинул меня.