Пожиратель Пространства - Сергей Вольнов

Тити, поняв меня без слов, прекратила мои беспорядочные ёрзанья, отодвинулась, лишив себя и одновременно наградив собой во сто крат больше: новой преградой оказалась её рука, целеустремлённо разомкнувшая магнитный зиппер и скользнувшая в мои брюки. Сжав бурно восставшее достоинство посередине и отодвигая меня второй рукой, Тити словно пыталась остановить меня… умоляющим, задыхающимся от страсти голосом она попросила:

– Энчи! не так быстро! умоляю! раздевайся! я сейча—ас!

Но я не слушал её. Вопреки смыслу слов, голос её звал, умолял: «Хочу! Давай! Давай!». Ещё теснее сплетаясь с женским телом, пышущим жаром вожделения, я превозмог притворное сопротивление, раззадорившее меня пуще всего, и таранно проник высвободившимся из плена брюк естеством под ягодицами между её ног. Чуть разведя пальчики девушки, продолжающие сжимать мою отвердевшую плоть, жёстко двинулся вперёд, вдавливая вязко—влажные, горячие от желания, складочки, скользя по нежной коже внутренней поверхности бёдер и волосикам, мягким умилительно… Слово это вдруг возникло в раскалившейся от страсти голове, появилось спонтанно, и невольно вызвало…

Всё кончилось мгновенно.

КОРАБЛЬ ВЗРЕВЕЛ.

Фан не смог избежать удовлетворения своих желаний и, потакая им, смонтировал на «Пожирателе» сирену. Именно её рёв стал моим оргазмом…

Когда Тити, вскрикнув от неожиданности, рывком высвободила свою ладошку и отпрянула, я чуть было не заорал от ярости. Сцепив зубы, чтобы не рычать, содрогаясь от толчков, я судорожно сжал девушку в объятиях… Но проигнорировать сирену мы не могли. Ситуация ИВРО, безо всяких кавычек. Бурно втягивая и выпуская воздух раскрытым ртом, я, в полной растерянности, принялся было суетливо вытирать её сказочные, маленькие, мягкие пальчики… Но Душечка протестующим возгласом запретила делать это, отдёрнула ручку, сожалеюще вздохнула и сказала:

– Не расстраивайся, Энчи… Мы обязательно повторим… Ты милый.

Ещё раз вздохнула, быстрым движением оправила юбочки и, выходя, искоса взглянула на меня… и провела ладошкой по своему лицу, оставив на щеке блестящий влажный след.

* * *

«Пожиратель Пространства» был атакован целой армадой ракет. Допотопных реактивных космических кораблей. Планета, о которой я так лестно отзывался совсем недавно – ещё до того, как успел подраться, пострадать, вылечиться и даже почти совокупиться, как и подобает заправскому половому террористу, – выставила шипы, ощерила клыки и выпустила когти.

Недвусмысленно намереваясь превратить «ПП» и меня, как его частицу, в космическую пыль и космический пепел.

Флот состоял из сорока семи кораблей различных классов. Девятеро из них лишь немногим уступали размерами нашему ТАКру; держались они позади, на некотором расстоянии от основной группы, совершавшей манёвр по взятию в кольцо нашего с виду неуклюжего «корыта».

Окружением это не было. Следовало учитывать специфику космических битв; для взятия нас в плотную сферу им не хватило бы и двух сотен боевых единиц, а располагай они нормальным современным оружием, брать нас в кольцо и не понадобилось бы – даже два средних фрегата могут обеспечить полный сферический захват цели.

Скорее это напоминало подготовку к массированной атаке по всем доступным им направлениям. Судя по архаичности способа передвижения в вакууме, атакующие нас «лоханки» в лучшем случае были вооружены жидкотопливными ракетками с разделяющимися боеголовками и громоздкими узкополосными лазерами…

Я, превозмогая подавленность и обвально нахлынувшую усталость, с трудом выбрался из ванной вслед за Тити.

Сообщённые Сетью подробности складывающейся вокруг «ПП» враждебной ситуации не особенно—то меня волновали.

Казалось, с уходом девушки организм покинули жизненные силы. И я не был далёк от истины. Даже если не учитывать резко и грубо прерванный акт…

Лишь только исчезла Душечка, ко мне вернулась боль. Пользуясь своими сверхспособностями, Тити заставляла позабыть о повреждениях и ушибах. Её воздействие, понял я вдруг, не являлось лечением как такорвым – оно было всего лишь временной анестезией боли, и когда её интерес, желание, сострадание, смешавшиеся в хмельной коктейль, ослабели, боль возвратилась.

Мне вдруг явилось странное, несколько жестокое откровение: Тити могла влиять на физическое и душевное состояние живого существа, только если испытывала к этому существу какие—нибудь чувства, будь то ненависть, обожание или любопытство. Когда объект интереса становился для неё безразличным, она теряла над ним власть.

Моя вторая наутра, даже сейчас озабоченная исключительно научными изысканиями, прокомментировала в этой связи: «Все паранормалы таковы или только эта?.. Если, конечно, гипотеза верна…»

Но почему же она, штатный корабельный врач, не сделала хотя бы примитивной обезболивающей инъекции, ограничившись вправлением челюсти и констатацией факта отсутствия перелома ребра?..

Я брёл по коридору. В моей душе бурлили разноречивые чувства, и строй мыслей был весьма далёк от мало—мальской чёткости…

Стоило лишь в ладошку Тити ударить липкой, тягучей струйке, и девушка будто мгновенно разочаровалась, поняв, что на её долю удовольствия не выпадет. С воем сирены на неё накатило отвращение… Она автоматически прошептала те дежурные слова, что привыкла говорить, играя свою привычную корабельную роль, роль душечки Душечки: (извини), (всё равно ты молодец—огурец), (хороший, в общем, и незаменимый парень).

И я не должен был расслышать их, но – расслышал… А может, всё мне почудилось, и ничего она не шептала, а нашептало эти слова моё воображение?.. Да. Наверное. Ведь если она всем так говорит, то она: а – бездарная актриса, бэ – никудышний психотерапевт, и вэ – либо я не врубился до сих пор в моральный климат, установившийся в экипаже, либо я действительно ни черта не разбираюсь в человеках, в чём меня иногда упрекали сокурсники… и этот упрёк обычно звучал для меня как наилучший комплимент.

Но – я всё же утвердился в том, что был ей абсолютно безразличен: как личность, наделённая душой, разумом – то есть, как сущность с начинкой.

Движение её пальцев, размазывающих моё семя по лицу, доказало это: след на щеке был для неё в сотню миллионов раз важнее, чем я. Неужто подобное эгоцентричное существо может являться «душой» экипажа, как о ней говорят?..

А если она в самом деле такая, что же получается – припёрся на борт весь из себя проницательный донельзя новичок, и сразу всё про неё, шлёндру потасканную, понял?! А все остальные тут, значит, слепые кретины и кретинки, ни беса не разбирающиеся в жизни и психологии?..

И к тому же… будь она хоть трижды маньячкой и тварью бездушной, неужели раскрылась бы мне, практически первому встречному?! Какая ж она тогда паранормалка?..

Я остановился и встряхнул головой, очумевшей от мрачных мыслей. Ощущение, что Тити меня загипнотизировала, навела морок и насильно заставила ХОТЕТЬ её, окончательно окрепло.

О том, что таким способом мог попытаться убедить меня в своём могуществе пресловутый Свет, я даже не помышлял.