Желанное дитя - Лиза Скоттолайн

Кристина попыталась взглянуть на это с другой стороны: вообще-то, Кент вполне могла выйти на лестницу и босиком, это вязалось со сложившимся в голове Кристины образом. Судя по всему, она не особо соблюдала условности: руки Линды были сплошь покрыты татуировками, она любила «Рамоунз»[9] – так что тот факт, что она выскочила на лестницу босиком, мог и ничего не значить.

Кристина вошла в кухню, прошла ко входной двери и собиралась уже было покинуть квартиру, как вдруг взгляд ее упал на пачку сигарет и зажигалку, лежащие на полочке у двери. Несколько секунд она размышляла, пытаясь представить себе, как и что происходило в ту ночь. Предположительно, Кент упала с лестницы в тот момент, когда курила свою последнюю на ночь сигарету. Но если так – то почему ее зажигалка лежит здесь, прямо на пачке ее сигарет?

Это не на шутку заинтересовало Кристину. Правила, установленные хозяином, строго запрещают курение в квартире. Поэтому Кент и выходила курить на лестницу. Но ведь люди, которые курят снаружи, не оставляют зажигалку внутри, не так ли? Кристина не курила, но ее свекровь курила – и она не курила в доме. Свекровь хранила сигареты и зажигалку около дверей, и ее курительный ритуал повторялся раз от разу и был всегда один и тот же: свекровь вытягивала сигарету из пачки, а потом выходила, унося с собой зажигалку. Прикуривала она уже снаружи, курила, возвращалась домой – и клала зажигалку на сигаретную пачку сверху.

Кристина моргнула, не сводя глаз с пачки сигарет и зажигалки. Она все сильнее убеждалась, что смерть Линды Кент не была несчастным случаем. Но на всякий случай она попробовала рассмотреть и альтернативные варианты. Если Кент никто не убивал, пока она курила – значит, у нее были другие веские основания выскочить за дверь босиком. Кристина напряженно размышляла. Кент уже легла в постель – или почти легла, она уже сняла шлепанцы, но еще не переоделась. Может быть, ее потревожил стук в дверь и она пошла спросить, кто там – и тогда это должен был быть серийный убийца, который пришел заставить ее замолчать о том, что она видела его на лестнице Робинбрайт? А вдруг он ворвался в квартиру, как только она открыла дверь, выволок ее наружу и молча свернул ей шею?

Кристина понимала, что такой сценарий очень даже возможен и реален, а кроме того – это было ответом на вопрос, который ее мучил все это время: почему никто из соседей ничего не слышал? Конечно, некоторые из них употребляли снотворное – но ведь не все же? Кто-то должен был слышать хоть что-нибудь, когда Кент поскользнулась и падала с лестницы: крик о помощи, ругательство, проклятия, ну или хотя бы жуткий звук падающего тела, катящегося вниз и ударяющегося о деревянные ступени.

Кристина вдруг начала понимать: никто ничего этого не слышал потому, что ничего этого не было! Убийца, видимо, убил Кент в ее же собственной кухне, потом быстро снес ее вниз по лестнице и положил там, внизу, а сам скрылся в темном проходе между домами, никто его и не видел.

У Кристины волосы на затылке встали дыбом. Она понимала, что этот альтернативный сценарий очень даже вероятен и главное – нисколько не противоречит тому, что она узнала сегодня от соседей.

Она бросила еще один внимательный взгляд на кухню, а потом двинулась к выходу.

Кристина набрала номер Грифа по пути к машине, сердце у нее колотилось как бешеное – так ее разволновало то, что она увидела в квартире Кент. Теперь она была более чем уверена в своих подозрениях и не могла ждать – ей надо было срочно все обсудить с Гриффитом. Но в телефоне раздавались все новые и новые гудки, а потом он отключился. Ни автоответчика, ни голосовой почты – ничего. Значит, ей нужно ехать в офис, чтобы поговорить с ним.

Дойдя до машины, она открыла ее, залезла внутрь и включила зажигание. Ее мучили усталость и голод, но она не обращала на них внимания, выезжая на дорогу. Неплохо было бы сходить в душ или даже принять ванну – но это заняло бы слишком много времени, а ей нужно было торопиться к Грифу.

Кристина ввела адрес в навигатор – потому что в Вест-Честере было слишком много узеньких улочек с односторонним движением, и поехала сначала прямо, потом направо, следуя его указаниям.

Внезапно зазвонил ее телефон – наверное, Гриф все-таки решил перезвонить. Она схватила трубку и закричала:

– Гриф, вы не поверите!

Но бросив взгляд на экран, поняла, что это был не Гриф – это был Маркус.

– Это твой муж. Ты еще помнишь меня? – моментально ощетинился Маркус.

– Прости. – Кристина постаралась успокоиться.

– И чему же, интересно, не сможет поверить Гриф? – Маркус даже не пытался скрыть сарказм.

– Если ты и правда хочешь это знать – то я думаю, что окончательно выяснила, что это был не Закари, что кто-то посетил квартиру Кент, потому что она была свидетелем, и…

– Уволь меня, Ненси Дрю, лучше расскажи все это Закари.

– Отлично. – Кристине не хотелось с ним ссориться.

Она ехала вверх по холму, мимо рядов симпатичных домиков. Было много бегунов, жара к вечеру немного спала, влажность стала меньше и жители города включили автополивалки для газонов. Почти все окна домов, мимо которых она проезжала, светились по-домашнему уютно, а темнеющее небо приобрело приятный оттенок василькового цвета.

– Ты уже виделась с Закари?

– Нет. – Кристина постаралась не обращать внимания на его тон. – Как твои дела?

– Прекрасно. Когда ты собираешься домой?

– Пока не уверена. Я тебе напишу. У меня все хорошо, тебе не о чем беспокоиться, и я делаю то, что для меня очень важно.

– И что же такое ты делаешь?

– Приезжай и увидишь.

Маркус фыркнул.

– Значит, ты мне не скажешь, что ты делаешь и когда приедешь домой?

– Маркус, если ты действительно хочешь знать, чем я тут занимаюсь, пожалуйста – садись в машину и приезжай. Я остановилась в отеле «Уорнер» в городе.

– Нет. Мне нужно работать.

– Ты можешь взять несколько выходных, и ты это прекрасно знаешь.

– То, что ты делаешь, неправильно и глупо. Я не хочу в этом участвовать.

– Что ж, значит, каждый из нас остается при своем мнении.

Кристина проглотила комок в горле. В глубине души она спрашивала себя – не разрыв ли это. Потому что очень было похоже именно на разрыв. Они никогда еще не были так далеки друг от друга. Она вспомнила слова Маркуса, которые он сказал в кабинете Гэри: «Это разрушает нашу семью…»

– Вообще-то я звоню потому, что Гэри разговаривал с Хоумстедом, и они отказываются признавать или опровергать тот факт, что наш донор и Джефкот – это одно и то же лицо. Они не сочли твои доказательства убедительными, по крайней мере пока.

– И что теперь будет дальше? – Кристина свернула налево и влилась в череду машин, стоящих перед красным сигналом светофора.