Вне закона - Валерий Махов

– Слышь, опер, а ты сам-то понял, что сказал? Смело можно сопротивляться. А как можно смело сдаваться? Давай подождем до утра. Утро вечера мудренее. Целее будем.

– Ну, как знаешь. Я уже вызвал саперов и подкрепление. А с ними приедет и большое начальство. Тогда я уже операцией руководить не буду, соответственно и гарантий никаких дать тебе не смогу.

– Ладно, опер, мы друг друга услышали. Пусть каждый поступает как хочет, и будь что будет, – подытожил Туман.

– Что делать? – спросил растерянный командир спецназа. – Я своих на растяжки посылать не буду.

– Да я и не заставляю. Рассредоточьтесь, чтобы он не уполз ночью из дома. Окружите его плотным кольцом, и будем ждать утра, – твердо ответил Андрей, хорошо понимая, что, как бы ни закончился штурм, это его последняя операция в органах и, скорее всего, надо будет начинать все заново, но уже на гражданке.

– Ну, вот и все, Нина, – сказал Игорь, прижимая к себе дрожащую женщину. – Не бойся, это не больно.

– А я и не боюсь, – ответила Нина каким-то странным, загадочным голосом.

Игорь отстранился и посмотрел ей в глаза. Она действительно не боялась.

– Я хочу тебя, – прошептала Нина. И снова прижалась к нему. Дрожь ее желания моментально передалась ему. И, перевернув длинный стол с кипящими и фыркающими пробирками и ретортами, они упали на матрасы, жадно срывая с себя одежду. Кувыркаясь на душистых, набитых свежим сеном матрасах, Игорь и Нина, перетекая друг в друга, не заметили, как загорелся дом. Им было так хорошо, что пожар и близкая смерть казались сущими мелочами. Впервые в жизни Нина познала, что такое оргазм. Они кончили в одно время, и оба заорали, завыли по-звериному. И страшно прекрасным был этот вой. И, наверное, от него, а не от огня обрушилась крыша, накрыв собой эту последнюю ужасно-восхитительную оргию.

Тест на беременность дал положительный результат. Антон был грустный и счастливый. Он не задавал Лене вопросов о том, кто же на самом деле был отцом ребенка, и эта тайна еще больше тянула его к ней. Их секс окрасился в новые загадочные полутона какой-то недосказанности, полутайны, что ли. Они, словно два заговорщика, понимающие друг друга с полуслова, были наполнены до краев своим новым счастьем – родительством. И все остальное по сравнению с этим было мало и ничтожно. Будучи беременной, Лена почувствовала свое предназначение, свое особенное место на земле. Быть матерью – это быть живым ежесекундным чудом. Зарождая в радости, тайне и грехе новую жизнь, ты становишься носителем великой миссии. От тебя, и только от тебя, женщины, зависит все сущее на земле. И если у Творца на руках были мозоли, то это от того, что ему пришлось серьезно повозиться, добывая из ребра Адама Еву. Но оно того стоило! Загадочно-непостижимое творение Бога – Женщина – и сегодня никем не разгадано до конца.

Пристально следя за изменениями фигуры, капризничая и издеваясь над Антоном в постели, Лена была абсолютно счастлива. Антон, боявшийся лишний раз дохнуть в ее сторону, казался ей недалеким и смешным. Она изгалялась и камасутрила до одури. Придумывала новые позы и доводила секс чуть ли не до акробатических этюдов. Боясь повредить беременности, Антон был осторожен и предупредителен. Но сорвавшуюся с цепей дозволенного ведьму это только забавляло и раззадоривало. Каждый день окрашивался новым головокружительным капризом. И странное дело, беременность протекала правильно и спокойно. Лена даже не ложилась на сохранение. Беспокоило Лену только одно обстоятельство. Ни в одной сводке о преступлениях и происшествиях в городе не фигурировала фамилия Бишеков. Человек пропал, будто и не было его вовсе. Афганцы разводили руками, чернобыльцы вообще ничего не знали. По месту жительства не появлялся. Странный был этот Вася Бишеков. Уехал, наверное, куда-то!

В огромном и уютном зале бани «Запорожец», где было пафосно и престижно, где было все, что нужно для здорового отдыха, удобно развалились в креслах Антон и Андрей, завернутые в простыни, как римские патриции в тоги. Их женщины парились в русской бане, а они лениво потягивали пиво со свежесваренными раками и креветками.

– А ты помнишь те времена, когда говорили, что в «Запорожце» стояли камеры и «жучки», и одни просто боялись, а другие парились в галстуках?! – смеясь, спросил Андрей.

– Да. Я еще тогда спросил у хозяина, правда ли это? На что он, посмотрев на меня как на инопланетянина, сказал: «Антон, принеси мне хоть одну кассету, и я куплю ее у тебя за любые бабки. Пойми, это бизнес. Я из советского банно-прачечного комбината годами вложенного труда, нервов и средств сделал любимое горожанами место для отдыха. И все это потерять в один миг из-за какого-то маньяка и социопата?! Нет, Антон, отдыхай смело. Твои гениталии не украсят обложки “Плейбоя”». До сих пор стыдно, как вспомню этот разговор, – закончил Антон.

– Да ладно, Антон, не парься! – попробовал успокоить его Андрей.

– Ты сам-то понял, что сказал?! Ты сейчас в сауне предложил мне не париться, – подытожил свою мысль Антон, и оба громко рассмеялись.

В это время из сауны выпорхнули две белоснежно-краснотелые нимфы.

– А что, пиво и моллюски только для секс-меньшинств? – смешно подбоченившись, спросила Лена.

– Ну и язык у твоей жены! – скрипнув зубами, без улыбки сказал Андрей.

– Ты на самом деле знаешь, какой он? – тут же с вызовом поинтересовалась Лера.

– Я в смысле колебания воздуха и связанных с этим оскорбух, – опустив глаза, пресно промямлил Андрей.

– Тебя задел термин? Так он не об ориентации, а о статистике, «потому что на десять девчонок по статистике девять ребят»! – весело пропела близкая родственница Игнатия Лойолы. И все скорее облегченно, чем радостно рассмеялись.

– Ребята, ребята, давайте праздновать и веселиться, – захлопала в ладоши Лера. – Мой муж в командировке, наркохимики уничтожены. В городе тишь, гладь и Божья благодать, – молитвенно подняв глаза к небу, ангельским голосом пропела великая грешница.

Девочки сели, каждая возле своего мужчины, и тоже принялись за пиво и раков с креветками.

– Кому праздник, а кому неполное соответствие, – равнодушно произнес Андрей.

– Да ты же все раскрыл, все сам сделал. Они бы до сих пор маршруты наркотрафика от Питера до Севастополя отслеживали, – разрывая огромного рака, возмущенно сказала Лера.

– А спецназовец погиб. А с руководством не согласовал. А через голову непосредственного начальства прыгнул. А источники оперативной информации не слил. А родственники за границей. А жили на территории, оккупированной войсками вермахта. А присутствие на Майдане. А грязные домогательства бабы Параски… И так далее, и тому подобное, – перечислил Андрей.

– Поразки? – пошутил Антон.

– Параски! – поправил Андрей.

– Ну и что дальше? – поинтересовалась Лена.

«А дальше тишина», – подумал Антон, но промолчал. Пауза затянулась, все сосредоточенно ели.