Пожиратели - Магнус Йонссон

Он указал на перевод 27 миллионов шведских крон в пятницу 21 ноября в 16:27. За три минуты до убийства.

— Кто такой Анкер Моллеруп?

Линн почувствовала, как по спине пробежал холодок. Она уже догадалась, на кого он работает.

— Это один из людей, связанных с экономическим отделом «АО ”Ульв”». Пару месяцев назад нам удалось проникнуть на их почтовый сервер. На самом деле они много чем занимаются, но нас в первую очередь заинтересовало то, что они оказывают финансовую поддержку ультраправым организациям, и не только в Дании, но и за границей. То есть нацистам. Например, они поддерживали «Патриотический фронт». — Каспер многозначительно улыбнулся, взглянув на Линн. — Пока он не рухнул.

«АО ”Ульв”».

Те же люди, которые напали на нее в мае.

Те, кто оплачивал деятельность Коскинена и «Патриотического фронта». Те, кого она пообещала себе проверить. Однако так и не собралась.

— Про «АО ”Ульв”» я уже слышала раньше.

Каспер снова улыбнулся, не стал расспрашивать. Они понимали друг друга без слов.

Ни один из них не хотел вдаваться в подробности того, как Линн в прошлый раз помогла шведской полиции. К тому же она не была до конца уверена, знает ли он, что она и сейчас занимается тем же самым. Хотя в целом он категорически против сотрудничества с полицией, конечный результат в прошлый раз оказался положительным. Одной нацистской организацией стало меньше.

— Я знаю, что вы интересовались ими.

«“Антифа”. Не я», — подумала она. Каспер бросил на нее пристальный взгляд.

— Похоже, у них появился новый шведский контакт, с которым они работали на пробу, пытаясь возродить «Патриотический фронт» или что-то в этом духе. К сожалению, «АО ”Ульв”» сменило сервер до того, как мы успели составить себе полную картину, и с тех пор нам больше не удавалось туда проникнуть. Но если ты сейчас свободна от… э-э… всего прочего, может быть, ты нам поможешь с этим делом? В будущем?

Они выпили, пошутили, поговорили всерьез и в последний раз обнялись на прощание, проведя несколько часов в баре «Снорк». Тем не менее все было не так, как когда-то. Прошлое уже не вернется. Да и хочет ли она этого? Хотя пиво показалось ей вкусным, а общение раскрепощенным, ее охватила печаль. Этот этап жизни остался позади.

Оторвав на мгновение глаза от телефона, она проверила номер выхода на посадку на табло и направилась на проверку безопасности аэропорта «Каструп». На дисплее всплыл официальный сайт компании «АО ”Ульв”». Он выглядел как у любого другого предприятия. Линн нашла в телефоне заметки, оставшиеся с мая, но там не нашлось ничего полезного. Ясно одно — и они, и Коскинен снова замешаны в этом деле. Либо у «АО ”Ульв”» есть какой-то продвинутый хакер, сумевший перевести деньги, либо у них есть свой человек в «Данске Банк». Линн поежилась. Лишь бы в «Дaнске Банк» не оказалось слуги двух господ, как в SEB. Мысленно сделала отметку — спросить у Каспера, насколько хорошо он знает свой контакт. Учитывая все, что уже случилось, она не сможет вынести, если он пострадает из-за того, что помог ей.

Красные задние огни такси исчезли на склоне, ведущем к улице Рингвеген. В темноте проступили очертания ее красного домика. По пути из «Арланды» Линн задремала на заднем сиденье машины. Во сне на нее навалились события последних дней. Она нервно ерзала где-то на стыке сна и реальности. Ее охватывала злость. Алкоголь и адреналин носились по жилам. Вновь вернулся гнев против тех, кто напал на нее. Датчане. Коскинен. Линн постояла на холодке у дома. По коже ползали мурашки. Но затылок снова жгло от злости. Все, с нее хватит. Больше она такого не допустит.

Прежде чем отпереть дверь в свой домик, Линн сделала круг по двору. После встречи с Каспером она особенно остро осознала, что та жизнь, которой она жила в молодости, будучи членом «Антифа», уже не вернется. Однако она оставалась сама собой — и в ней снова бушевали сильные чувства. Потребность в быстрых решениях. Простой выбор. Четкие действия, ведущие к четкой конечной цели. Она больше не могла сопротивляться этому, да и не хотела, — отдалась буре страстей. Ах, если бы все стало как раньше — когда врага легче было распознать. Того самого врага, который теперь вернулся. Злость все не отпускала.

У этого врага есть имя.

И где-то есть даже адрес.

Не находя себе места, она обошла вокруг кухонного стола, глядя в черноту за окном, — а потом обратила взгляд вовнутрь.

В свою собственную черноту.

Не без угрызений совести она открыла пропущенные эсэмэски от Рикарда. В Дании телефон у нее был отключен. Она внушала себе, что так удобнее — чтобы съэкономить деньги. На самом же деле она не могла параллельно общаться с полицией, когда Каспер любезно согласился помочь ей. Она прочла слова на дисплее. Похоже, Рикард встревожен. «Не без оснований», — подумала она, вспомнив, что произошло в квартире Райнера Карлстедта. Она пробежала глазами остальные сообщения. Рикард и Эрик устроили обыск на подозрительном адресе, но нашли лишь пустую пыльную квартиру. Линн испытала почти что облегчение. Должно быть, они пытались поймать Коскинена — но безуспешно. Значит, для нее еще осталась работа. Она открыла последние эсэмэски. Беатрис казалась на грани срыва. «Тебе удалось что-нибудь найти по Бергшё, Пролигу или Гренфорсу?», затем следующее: «????» — и последнее: «Алло, ты жива?!»

Сейчас ей немножко не до того. Однако нужно отвлечь внимание, пока за ней не устроили слежку. Она переслала Рикарду все, что узнала. Связь с «АО ”Ульв”». Анкер Моллеруп. Мотивы убийства. Несмотря на то что никакой связи с Гренфорсом до сих пор не наблюдалось — что Беатрис, которую Линн поставила в копию сообщения, тут же заметит. Но этот вопрос придется решать позднее.

Казалось, кто-то другой водит ее рукой, когда она принялась стрекотать по клавишам. Она прекрасно знала, что надо сделать. Но сначала она должна найти его — этого Коскинена. В записках на телефоне она нашла свой новый пароль, который Эрик неосознанно помог ей реактивировать.

Линн принялась копаться в материалах сданного в архив майского расследования. Детализация от телефонного оператора Коскинена — полугодовой давности — мало что дала тогда и вряд ли даст нечто большее сейчас. Линн прокрутила список. Почти исключительно — принятые звонки с анонимных номеров. Помимо нескольких случаев, когда Коскинен сам звонил в тренажерный зал, в банк и в бар на Уденгатан.

И три звонка Сири Лахтинен.

Его маме.

Линн кивнула, вспоминая. Да-да, именно благодаря прежней фамилии им удалось в конце концов выследить Коскинена в прошлый раз. Она записала телефон его мамы.

В нетерпении она еще раз сделала круг по двору, попивая горький смоляной чай и нервно вертя в руке телефон. В нем звякнуло, когда на дисплее высветилось сообщение. Прошел почти час с тех пор, как она обратилась в «Telia» с полицейским кодом, гарантировавшим рассмотрение запроса без очереди. Парень из «Telia» быстро обработал телефонные разговоры Сири Лахтинен. Впрочем, и период, который Линн запросила, очень ограничен — всего месяц. Начиная за две недели до освобождения Микаэля Коскинена и до того момента, как он покинул тюрьму, перестал поддерживать контакт со службой пробации и совсем исчез.