Книга чая. Магия, пропитанная ядом - Джуди И. Линн

«Думай, Нин!» – говорю я себе, опираясь на уроки матери и отца. Мама научила меня очищать голову и использовать свой разум, а отец показал мне, как наблюдать и запоминать.

Сколько времени прошло после того, как разнесли последние блюда для банкета? Пекарня отвечала за десерты, значит, это было последнее блюдо. Банкет не начинался до позднего вечера, так как я прошла мимо глашатаев, объявляющих второй час, когда вышла из резиденции с Минвэнь. Я провела на кухне как минимум час, если не больше, и теперь, когда осколок луны висит высоко и немного не в центре, должно быть, пробил час призраков.

Губернатор ведет нас по коридорам, которые мне не знакомы. Кажется, нас становится больше – к нам присоединяются новые городские стражники, одетые в черное… что выглядит специфично. Когда они приветствуют у ворот дворцовую стражу, мне в глаза бросается еще одна особенность: вместо характерной для столицы манеры Шао обрывать фразы, эти стражники звучат как Вэньи с его северным напевом. Детали, на которые я никогда не обращала внимания, когда жила в Су.

Мы останавливаемся перед другими воротами, более величественными и внушительными, где охранники блокируют нам вход. Ворота ярко освещены факелами с обеих сторон.

– На колени, – требует один из охранников. Прежде чем я успеваю ответить, он толкает меня, и я падаю на колени. Веревки, которые сдерживали мои руки за спиной, перерезают, и я едва сдерживаю крик боли от крови, приливающей обратно к моим пальцам. Вместо веревки они сковывают мне запястья и лодыжки цепями.

– Куда, по-вашему, я убегу? – комментирую я без доли юмора.

– Тихо! – рявкает на меня охранник, размахивая мечом.

Только сейчас, при свете факелов, мое внимание привлекает блеск рукояти. Я смотрю на серебристый блеск, окруженный деревом – прямо как мерцание рисунков на стенах храма. Прямо как рисунок, выгравированный на кинжале, который мне подарил Кан.

Вышедшая из моды черная жемчужина, которую ревнивый император объявил бесполезной.

Тот, кого по сей день вызывающе почитают и лелеют жители Лучжоу.

Я закусываю губу, чтобы промолчать и скрыть удивление от того, что заметила. Пока мы ждем, когда нам позволят войти во двор, я украдкой осматриваю солдат вокруг себя и понимаю, что… они везде. Кулон вспыхивает, брошь блестит.

Я окружена солдатами, украшенными черными жемчужинами, и все они до единого облачены в доспехи городской стражи по приказу губернатора Су.

Мое сердце в груди вдруг стало слишком громким, не переставая отбивая предупреждение. Происходит что-то ужасно неправильное.

– Заходите! – выкрикивает чиновник из-за ворот, и меня заводят внутрь.

Небольшой двор окружен высокими стенами. Посередине возвышение, по углам которого зажжены жаровни с танцующим пламенем. Путь к возвышению занимают охранники, и мне вспоминается первый этап состязания – тогда я пребывала в неведении и меня наполняла надежда, а сейчас мне страшно и тревожно.

Канцлер Чжоу в черной мантии и шляпе судьи ждет меня за столом. Нефритовая брошь на его груди смотрит на меня укоризненным оком, олицетворяя бдительные небеса. Позади канцлера флаг Дакси, который символизирует владения императора. Здесь присутствуют еще двое официальных лиц при полном официальном параде – свидетели моего приговора.

Грубые руки толкают меня вперед, чтобы я в одиночку взобралась на помост; под моими ногами скрипит дерево.

– Чжан Нин, – лицо канцлера в тени напоминает мне статую в храме Бога Подземного мира, который повелевает обитателями загробного царства и назначает им наказания. Канцлер выглядит куда более импозантным, нежели наш окружной судья, тот еще мелочный человек, который всегда подчинялся указаниям губернатора Ванга, а тот, в свою очередь, был больше заинтересован в спасении себя, нежели в обеспечении справедливости.

– Склонись перед теми, кто выше тебя.

Охранник, ожидающий на возвышении, сильно толкает меня, и я приземляюсь на колени; скоро на них появятся синяки. Здесь нет подушек. Я ощущаю кровь во рту от того, что зубом задеваю внутреннюю часть щеки. Тем не менее я медленно поднимаюсь, принимая достойное положение на коленях, хотя все мое тело дрожит.

– Ты предстанешь перед нами, представителями суда Дакси, это роль, возложенная на нас божествами, чтобы противостоять твоим преступлениям. У нас есть доказательства того, что ты организовала заговор против империи. Ты сотрудничала с теми, кто хочет создать беспорядки.

В этих темных глазах нет ничего знакомого.

– Твой список обвинений… – он раскрывает черный свиток. Дракон по-прежнему рычит за спиной, но вместо привычной свирепости сейчас это больше похоже на гримасу разочарования. – Ложь придворному чиновнику о своем обучении в качестве шеннон-ту. Сокрытие родственных связей с врагами государства. Непрекращающаяся ложь, даже когда ты продвинулась в состязании. Проникновение на кухни, вербовка для мятежа, что впоследствии привело к смерти приближенной принцессы, когда та узнала о твоих планах. Отравление членов двора, когда ты не получила желаемого положения, и в довершение попытка скрыться с места преступления.

Шок проходит, и я просто не могу поверить своим ушам. Я смотрю на человека, который казался мне добрым, он ведь всегда предостерегал меня от нападок маркиза. Он стоял за принцессой и помогал мне продвинуться в состязании.

Канцлер кладет свиток, глядя на меня с серьезным выражением лица.

– Ты простая девушка из Су, которая допустила ошибку, прочитав стихотворение, написанное бунтовщиком. Ты заявила о своей невиновности, однако нам стоило отправить тебя в темницу за проявленную дерзость. Мне следовало послушать маркиза, вместо того чтобы давать «добро» на твое дальнейшее участие в состязании. А теперь он покоится рядом со своими предками, и мы лишены его мудрости. Я не выполнил свой долг, не защитил империю.

Итак, значит, маркиз мертв. Одна из моих предполагаемых жертв.

– Ты разрушила жизни многих людей, Нин из Су. Мне не хочется представлять, какое опустошение ты бы нанесла империи, если бы тебя назначили придворной шеннон-ши. Если бы все твои замыслы осуществились.

Канцлер берет еще один свиток и продолжает:

– Фан Минвэнь, старшая служанка. Обнаружена с украденной драгоценной шпилькой для волос, – она помогла тебе покинуть резиденцию конкурсантов и войти на кухни. Приговаривается к шестидесяти ударам плетью.

У меня перехватывает дыхание. Двадцати ударов хватит, чтобы сломать человеку ногу. Сорока ударов достаточно, чтобы вызвать внутреннее кровотечение. Шестьдесят ударов… шестьдесят ударов убьют ее. Когда я вложила шпильку ей в руку, возможно, тогда я самолично приговорила ее к смерти. Но кто заставил ее привести меня на кухню? Кто угрожал ей благополучием ее семьи?

– Ян Рузи, главная управляющая кухней. Как выяснилось, она скрыла, что знала о твоем прошлом. Сговорилась с тобой, чтобы получить яд и раздать его на праздничном банкете. Приговаривается к смертной казни через повешение. Члены ее семьи будут лишены своих должностей и изгнаны, чтобы провести остаток своих дней на работах в каменоломнях.