Книга чая. Магия, пропитанная ядом - Джуди И. Линн

Я выпускаю темную мысль из самого глубокого потаенного места в моем разуме: что, если я заберу все и расплачусь этим за путешествие где-нибудь далеко от Су и Цзя? Я могла бы исчезнуть в горных ущельях Юня или стать очередной странницей, которая ищет новое начало в городе Жасмина. Выберу себе новое имя, найду пожилого врача, чтобы окончить свое обучение. Выращу небольшой сад и буду тайно практиковать искусство шеннон. Без бремени истории моей семьи… ну а в придачу еще до конца дней повсюду буду носить с собой вину за смерть сестры.

Я вытаскиваю вышивку Шу и держу ее трясущимися руками. Луна наблюдает за необычной сценой, погружаясь в море, рожденное яркими мечтами моей сестры. Это напоминает мне о том, что я вернусь домой с пустыми руками. Осознание этого бередит старые раны. Я засовываю ткань обратно за пояс.

Горячие слезы текут у меня по щекам. Я нащупываю пальцами в волосах шпильки, украшенные драгоценными камнями. Когда они не поддаются, я вырываю их, небрежно выдергивая клочья волос. Я разматываю пояс, сбрасываю красивую одежду, пока снова не оказываюсь в своей тунике, привезенной из дома, и не возвращаюсь к своему прежнему «я».

Я никогда не смогу бросить свою сестру.

Такая вот я.

Девушка из Су.

В дверь моей комнаты стучат. Не дождавшись ответа, кто-то с тихим скрипом ее открывает. Я провожу рукавом по глазам, смущенная перспективой, что меня увидят в таком измученном состоянии. К моему удивлению, человек, который стоит в дверях – Минвэнь. Она с сочувствием смотрит на меня.

– Служанки ждут тебя за дверью, – мягко говорит она. – Они помогут тебе одеться для банкета, как только ты будешь готова.

Когда-то Минвэнь казалась мне угрюмой, но теперь я понимаю, что во дворце есть люди, которых мне будет не хватать, когда я вернусь домой.

– Я ухожу, – сообщаю я ей. – У меня больше нет никаких причин оставаться здесь.

Минвэнь кивает.

– Управляющая Ян волновалась, это она послала меня найти тебя. Если не придешь на банкет, хотя бы зайди на кухню, попрощаться.

Замечая мое нежелание, она добавляет:

– Столица – небезопасное место для вечерних прогулок молодой девушки.

Знакомое предупреждение; вроде тех, что делал отец. С тяжестью на сердце я понимаю, что мне следовало бы прислушаться к нему. Но уже слишком поздно.

– Мы позаботимся о том, чтобы ты благополучно добралась до парома утром. – Она успокаивающе кладет руку мне на плечо. – А теперь иди. Мы тебя накормим.

Меня соблазняет мысль о последней трапезе во дворце. С неохотой я признаю, что она права – я должна попрощаться с людьми, которые были добры по отношению ко мне.

Мне дают одежду, чтобы пойти поужинать. Пока я умываюсь, мои мысли снова и снова возвращаются к откровениям Почтенного Цяня и моим предначертанным неудачам. Сомнения кружат вокруг меня, как рыбы, плавающие в слишком маленьком котелке.

– Нин! – восклицает Цин'эр, когда мы с Минвэнь входим на кухню. Мальчик обнимает меня за талию. Я заставляю себя улыбнуться ему, чтобы не заражать своим ужасным настроением.

– Ты давно к нам не заходила, – Цин'эр искренне улыбается мне. – Я уж было подумал, что вы с Лиан забыли о нас.

Я мешкаю, вспоминая свое обещание Управляющей Ян держаться подальше от ее персонала. Но теперь, когда состязание закончилось, у чиновников больше нет никаких оснований обвинять меня в нечестной игре. Взглянув на Минвэнь, замечаю, как она ободряюще указывает на кухню.

Я сжимаю руку маленького мальчика.

– Покажи мне, чем я могу тут помочь.

Цин'эр подводит меня к одному из больших столов, и работники хором приветствуют меня. Стоя плечом к плечу, я помогаю им собирать большие блюда, которые предназначены для банкета. Мне легче представить, что еда подготовлена для какого-то безликого чиновника, а я всего лишь прислуга, которая выполняет свои обязанности.

Я помогаю извлекать маленьких крабов. Прошлой ночью готовили блюдо из крабового мяса и икры, смешанных с рисом. После того как крабы поджариваются до золотистого цвета, мы крошим хрустящую лапшу и посыпаем сверху кунжутом. На следующем этапе один из поваров берет палочки для еды, чтобы осторожно выложить нежные пельмени среди крабов.

Следующее блюдо – еще одна тарелка, которую я бы назвала произведением искусства, которое жалко есть. Бамбуковые крышки приподнимаются, открывая розовые гао в форме цветов, их лепестки усеяны красными бобами, намекая на вкус их начинки. Гао собраны в цветущие букеты вокруг скульптуры феникса, вырезанной из дайкона, а кусочки моркови украшают композицию.

Сейчас нет времени думать, переживать и беспокоиться о своей судьбе. Я занимаю руки тем, что размещаю каждую порцию, искусно раскладывая творения так, чтобы не испортить чужой труд. Я впитываю энергию, вдыхаю сладкие ароматы, которые облаком окружают нас, оседая на коже.

Я работаю до тех пор, пока мы не заканчиваем. Выносят последнее блюдо, и кухонный огонь гаснет. Мы сдвигаем скамейки и столы вместе; многие вздыхают, когда садятся и дают возможность ногам передохнуть. Со всех сторон работники разносят миски, доверху набитые рассыпчатым рисом. Перед нами остатки с вечернего банкета, которые не прошли осмотр Малыша Ву: разломанные пельмени и бесформенная выпечка. Работники, специализирующиеся на мясе, присоединяются к нам, принося с собой свои табуретки и вклады в ужин. Благодаря им ассортимент стола пополняется ломтиками красной и вяленой черной колбасы, блестящими кусочками жареной свинины и курицей с хрустящей корочкой.

Меня окружают смех и разговоры, и невольно эта кухня кажется мне домом. Словно это тоже семья.

Я успеваю сделать пару укусов, когда до наших ушей доносится топот ног, бегущих по каменной дорожке за пределами кухонь. Первым появляется молодой человек, одетый в такую же форму, как и весь кухонный персонал. Он наклоняется, тяжело дыша. Ножки стульев царапают пол, когда Малыш Ву и остальные встают со своих мест, и все былые разговоры резко обрываются.

Парень судорожно вздыхает и вдруг выкрикивает:

– Что-то… что-то случилось! На банкете… что-то не так с едой!

Смысл сказанного поражает всех присутствующих.

Управляющая Ян появляется в дверях, пряди волос выбились из ее привычного тугого пучка, воротник сбит набекрень из-за того, что она бежала сюда, а рот сжат в линию. Она останавливает свой взгляд на мне и мгновенно сокращает расстояние между нами.

– Что ты все еще здесь делаешь? – резко спрашивает она у меня.