Дело Арбогаста - Томас Хетхе

— При этом необходимо учитывать возможность естественной смерти от сердечной недостаточности, обусловленной, прежде всего, интенсивным слюновыделением при судорожном дыхании, что сопровождается и резким падением давления крови. Покойная по своей физической конституции принадлежала к ярко выраженному астеническому типу, отличалась хрупкостью и малым — всего 1,55 м — ростом. Сходные случаи смерти в ходе совокупления зафиксированы, начиная с XVII века. Как часто это происходит и в какой именно временной взаимосвязи, можно узнать из труда Уэно “О так называемой коитальной смерти”, опубликованного в 1965 году на английском языке.

Катя Лаванс сверилась со своими записями.

— Кстати говоря, — дополнила она свой рассказ, — подобная смерть значительно чаще наступает при внебрачном половом контакте, нежели при исполнении супружеских обязанностей.

Кивнув судье, она положила блокнот с записями возле кувшина. Затем отпила из стакана и вновь наполнила его доверху.

Ансгар Клейн, воспользовавшись этой паузой, вышел из-за стола и достал из стопки документов некий конверт, который таскал с собой в зал суда всю неделю.

— Известно ли вам, госпожа доктор Лаванс, что это такое? Вскрыв конверт, адвокат достал и предъявил всем собравшимся кусок веревки. Катя Лаванс покачала головой.

— Это так называемая удавка. Она же “ремешок”.

В зале зашептались. Присяжные подались вперед, да и Ганс Арбогаст поступил точно так же, чтобы получше рассмотреть означенный предмет. Клейн передал эксперту веревку, и Катя внимательно осмотрела ее.

— Полагаете ли вы, что Мария Гурт была задушена чем-то вроде этого?

— Нет.

Катя Лаванс вернула адвокату веревку, и он сел на место.

— А что же, — спросил судья, — на ваш взгляд, госпожа доктор Лаванс, послужило подлинной причиной смерти?

— Мне кажется, отказало и без того больное, то есть готовое отказать в любую минуту, сердце; поскольку, наряду с прочим, наличествовало с высокой степенью вероятности воспаление сердечной мышцы. Кроме того, нагрузка на кровообращение, связанная с половым актом, превысила допустимый уровень.

— Иначе говоря, все ваши выводы сводятся к одному: ни один из результатов, полученных при внешнем осмотре и вскрытии трупа, не свидетельствует в пользу того, что женщина подверглась насилию при жизни?

— Совершенно верно.

— А все, что при взгляде на мертвое тело наводит на мысль о насилии, вполне могло возникнуть и после смерти, скажем, в то время, когда труп лежал в кустах?

— В точности так. Наступление смерти не означает, будто тело умирает сразу и полностью.

— И смерть наступила от острой сердечной недостаточности?

— Да.

— И возможность насильственной смерти можно категорически исключить?

— Да, на мой взгляд, возможность того, что госпожа Гурт умерла в результате насильственного сдавливания шеи, следует считать целиком и полностью исключенной.

Кивнув, судья поблагодарил Катю Лаванс за показания. Затем вызвал в качестве свидетеля доктора Гюнтера Монсберга, директора института судебной медицины из Кельна. Монсберг, будучи экспертом со стороны обвинения, сосредоточился прежде всего на промахах, допущенных при вскрытии.

— Нам подложили порядочную свинью.

— Выражайтесь, пожалуйста, поточнее.

— Я и представить себе не мог, что дипломированный патологоанатом может надиктовать нечто в этом роде. Ошибка на ошибке — и в терминах, и в процедуре.

Далее доктору Монсбергу пришлось подтвердить, что кровоизлияния в трупном состоянии — общеизвестный и неоспоримый факт, давным-давно теоретически обоснованный и практически доказанный. И уж во всяком случае, вновь согласился он с Катей, эти кровоизлияния не могут послужить доказательством прижизненного насилия. В таких случаях категорически необходимо вызвать судебного медика на место обнаружения трупа, чтобы он мог провести первоначальный осмотр до вступления в действие побочных факторов.

— Сказанное здесь госпожой доктором Лаванс я поддерживаю. Готов подписаться под каждым ее словом.

После этого был сделан перерыв на обед. А на вечернем заседании последним из экспертов давал показания профессор Шмидт-Вульфен, выступавший в роли эксперта, наряду с профессором Маулом, еще на первом процессе и уже тогда обративший внимание на возможность постмортального возникновения трупных пятен. Однако он считал ранее и считает сейчас вполне возможным, что определенному насильственному воздействию госпожа Гурт подверглась еще при жизни.

— Уточните, пожалуйста, последнее высказывание, — потребовал у завкафедрой судебной медицины Фрайбургского университета адвокат Клейн Шмидт-Вульфен, грузный, практически лысый мужчина в темном твидовом костюме. Он расстегнул пиджак и запустил большие пальцы обеих рук в боковые карманы жилетки.

— Я считаю смерть от насильственного сдавливания шеи вполне возможной. Вот только доказать это нельзя.

В зале вновь принялись перешептываться, комментируя это высказывание. Арбогаст резко вскинул голову и посмотрел пожилому патологоанатому прямо в глаза. Шмидт-Вульфен выдержал этот взгляд, и Арбогаст, безмолвно признав поражение, потупился. Судья, поблагодарив, отпустил эксперта, лишний раз поблагодарил заодно остальных судебных медиков за сотрудничество и предоставил слово прокурору.

— В сложившейся ситуации я считаю необходимым еще раз сосредоточиться на личности Ганса Арбогаста, то есть внимательно проанализировать историю его правонарушений.

Доктор Ансгар Клейн согласился с такой постановкой вопроса и от имени подзащитного поблагодарил экспертов за безвозмездное сотрудничество, после чего зал разразился аплодисментами, и судья Линднер призвал публику к порядку. Аплодисменты в зале суда строжайшим образом запрещены, пояснил он.

— Анализ свидетельских показаний на этом заканчивается, а завтра мы приступаем к прениям сторон.

Судя по газетным откликам, а Фриц Сарразин уже просмотрел утреннюю прессу, которую он сегодня, в пятницу, как и каждый день перед тем, распорядился доставить в гостиницу из привокзального киоска с отличным ассортиментом, — так вот, судя по этим откликам, выступление Кати Лаванс было признано триумфальным, особенно же позабавила писателя статья в “Грангатской ежедневной” и он прихватил ее с собой в зал суда, чтобы в ожидании начала заседания зачитать женщине-патологоанатому ключевые пассажи.

— Швейцарцев раздражает, когда к названию их страны неизменно присовокупляют эпитет “маленькая”.

— Но Швейцария действительно маленькая!

— Ой нет, только не начинайте теперь и вы. И, кстати, ваша страна не намного больше. Послушайте лучше, что про вас пишут: “Вплоть до нынешнего дня на процессе проявлялось удручающее превосходство криминологов из маленькой Швейцарии над могучей судебной медициной Федеративной Республики Германия, двухуровневая — федеральная и земельная — полицейская наука, которая буквально ничего не могла противопоставить выводам швейцарских экспертов. И независимо от того, чем закончится процесс, сегодня Германия, то есть обе части Германии, вместе взятые, взяли в лице своих судебных медиков убедительный реванш у зарубежных коллег”. Ну, что скажете? Ваше начальство в Восточном Берлине будет вами гордиться!