Любить Пабло, ненавидеть Эскобара - Вирхиния Вальехо

– В любом случае хочу напомнить… Есть единственый способ проверить преданность человека: рассказав ему что-то, о чем никто больше не знает, не важно, правда это или ложь. Если секрет вернется обратно через месяц, год или двадцать лет, это потому, что тот человек тебя предал. Никогда не забывай этого урока, ведь я тебя тоже очень сильно люблю.

Я только успеваю ответить, что, если бы однажды рассказала кому-то о нашем разговоре, меня бы не просто отправили в лечебницу, но еще и все мои друзья, семья и даже уборщица разбежались бы в панике. Мне бы пришлось всю оставшуюся жизнь провести на необитаемом острове, а не у Рафы. На прощание я говорю:

– Пабло, ты очень изобретательный, знаю, ты найдешь способ перевезти деньги, не нападая одновременно на богачей и партизан. Ради бога, «ступай с миром и больше не греши». Один раз ты уже сжег записи – и хватит этого!

– Я всегда знаю, что будет дальше… – ты не останешься с Тарзаном до конца своих дней, и у вас не будет детей. Не могу тебе ничего предложить, Вирхиния, но не пройдет и трех месяцев, как ты будешь здесь, со мной. Хотя ты этому и не веришь, тебе придется смотреть на меня и слышать мое имя каждый божий день…

В самолете до Картахены я думаю: насчет проверки – все неправда. Хотя Эскобар, кажется, отказался от идеи похищения руководителей крупнейших экономических групп Колумбии, знаю, рано или поздно он станет похитителем, причем самым успешным. Именно я когда-то открыла для него выражение: «любимцы богов умирают молодыми», как Александр Македонский. И, хотя я не совсем уверена, но мне кажется, Пабло намеренно рискует жизнью, играя в русскую рулетку, тщательно спланированным способом, опережая время, исходя из более глубинных мотивов, чем борьба против экстрадиции и контроль над империей.

Уже два часа я пытаюсь проплыть через косяк медуз. Их, кажется, сотни тысяч или даже миллионы. Был бы это вид «луна», я бы уже была мертва. Но, слава богу, на них коричневые пятнышки и они безвредны. Там куча «ушастых» медуз, но от них можно ускользнуть. Кроме того, сегодня, чтобы избежать постоянных укусов, я в первый раз надела лайкровый гидрокостюм, купленный в Майами, а также часы с компасом, неотъемлемый аксессуар в море. Я вышла из дома в девять утра, и хотя сейчас уже полдень, я все еще далека от цели, которой достигла бы в среднем за три часа при других обстоятельствах.

– Может, дело в том, что я не в форме, потому что всю ночь не смогла сомкнуть глаз… Мне не следовало так поздно выходить из дома… Сколько родственников Рафы приехало провести Рождество на острове!.. И я уже так устала от туристов. Они заходят в дом, постоянно что-то вынюхивая, хотят сфотографироваться, а когда я отказываюсь, заявляют, что я избалованная. Как будто мне не известно, зачем этим мужчинам нужны фото со мной в бикини… Даже у моих бывших нет моей фотографии в купальнике… Ну, ради бога, сколько миллионов медуз в Карибском море? Ладно, я почти на месте… Сегодня воскресенье, могу попросить какую-нибудь лодку с туристами подбросить меня обратно… Но я не устала – не хочу так быстро сдаваться. Нужно быть осторожней, чтобы моторы от лодок не превратили меня в фарш.

Еще недавно пустынный пляж сегодня полон людей, приплывающих на лодках и заходящих пообедать в «Аквариум». Я избавляюсь от лайкрового костюма и немного загораю на солнце, размышляя, чем заняться. Капитан одного из судов узнает меня и предлагает подвезти до Сан-Мартина. Я отказываюсь, так как хочу вернуться вплавь. Он отмечает, что никогда не слышал о подобном подвиге, и советует мне выплыть как можно скорее. После трех будет сложнее из-за отлива. Через двадцать минут я чувствую себя вполне отдохнувшей, чтобы отправиться в путь. Думаю, если почувствую усталость, то уже около Сан-Мартина попрошу какую-нибудь лодку подобрать меня.

– Ну, это же просто чудо… Нет ни одной медузы! Куда все подевались? Кажется, их унесло течением. Как мне повезло! Сейчас точно не возникнет препятствий, я вернусь менее, чем за три часа…

Немного погодя, высунув голову из воды, я вижу, что Сан-Мартин как будто дальше, чем обычно. Оборачиваюсь назад: большой остров тоже немного отдалился. В любом случае не имеет смысла возвращаться, потому что лодки с туристами уже уплыли. Я не понимаю, что происходит. Думаю: неужели из-за бессонницы у меня оптические иллюзии? Решаю плыть изо всех сил, высовывая голову каждые пять минут, но оба острова отдаляются все больше. Вдруг я понимаю, что плыву не по прямой линии между двумя островами, а по верху сильного течения, того же, что за двадцать минут унесло миллионы медуз, и теперь тащит меня в открытое море. В поле зрения нет ни единого судна, потому что сейчас время обеда, и ни одной рыбацкой лодки, так как сегодня воскресенье.

Сейчас уже три часа дня, дует бриз, а волны высотой под два метра. Прикидываю, что теперь мне понадобится пять часов, чтобы доплыть до Сан-Мартина. Поскольку темнеть в тропиках начинает около половины седьмого вечера, через три часа зажгутся первые фонари. Возможно, позже я смогу поплыть на их свет. Знаю, никто не тонет с дыхательной трубкой и ластами, ведь они позволяют плыть не уставая, без остановки. Но в открытом море всегда есть акулы, и если только не попадется яхта, сбившаяся с привычного курса, мне останется жить семьдесят два часа. Я уже настроилась, что умру от жажды. Как ни странно, совсем не чувствую страха, снова вспоминая, что «любимцы богов умирают молодыми». Спрашиваю себя, зачем Пабло спас мне жизнь.

– И снова Пабло… Когда же он прекратит убивать тех, кто причиняет ему вред? Сегодня он убил полковника, который привел управление по борьбе с наркотиками в «Транкиландию», и директора журнала, преследовавшего его четыре года! Это как вечно ноющая рана. Каждый раз, когда я открываю газету, там снова он… с лицом мерзавца. Какие еще угрозы появятся на моем автоответчике?! Возможно, Бог хочет, чтобы я умерла в море, а не от руки «мясников»… Покончить со страданиями – настоящее облегчение… Я очень люблю Рафу, но в латинских странах замуж выходят не только за мужчину, но еще и за семью… А семьи – это кошмар… Обычно отец – злобный старик… Думаю, мне нужно передохнуть, бесполезно сражаться против такого сильного течения, а если появится хоть одна лодка, мне понадобится собрать все свои силы, чтобы плыть за ней…

В 16.00 оба острова – точечки, едва виднеющиеся вдали. Издали я наконец различаю красивую яхту, очень медленно плывущую по морю, кажется, в моем направлении. Думаю, мне невероятно повезло. Когда через некоторое время она проплывает мимо, мне удается разглядеть на носу пару обнимающихся и целующихся влюбленных и лоцмана, посвистывающего на корме. Я начинаю быстро грести к лодке, но никто меня не видит. Теперь я поняла, что зря купила черный лайкровый костюм, чтобы выглядеть стройнее, а не оранжевый или желтый, как советовал Рафа. Следующие два часа, оставшись совсем без голоса, я кричу, но из-за шума двигателей никто меня не слышит. Знаю наверняка: если подплыву ближе, с меня может винтом сорвать маску, а без дыхательной трубки и контактных линз я еще больше потеряю ориентир. К шести часам вечера я почти теряю сознание, поскольку очень измотана после сотен прыжков в волнах под два с половиной метра. Похоже, лоцман поймал мой взгляд. Он выключает моторы, а я из последних сил делаю финальный рывок. Он кричит паре, что за ними следует дельфин, и они подходят к корме посмотреть на него. Когда я снова прыгаю и еле слышно прошу о помощи, они не могут поверить, что посреди океана плавает женщина, и поднимают меня на яхту. Говорю, что живу в Сан-Мартин де Пахаралес, не умею плавать кролем, но уже девять часов провела здесь и больше пяти часов в открытом море, так как меня отнесло течением. Они недоверчиво смотрят на меня, а я обрушиваюсь на лежак из белого пластика. Думаю, ради чего Бог спас меня от смерти на этот раз, в последнюю секунду, уже четырнадцатый раз в жизни.