Этот жестокий замысел - Эмили Сувада

– Думаю, мне все же придется причинить тебе боль старым проверенным способом, – говорит он.

От его слов кровь застывает в венах. Он бросается на меня через кухню со сверкающим в лучах солнца ножом, и мне едва удается уклониться от удара. Мато все еще загораживает мне путь до входной двери, поэтому я отталкиваюсь от кухонной тумбы и бегу по коридору в поисках другого выхода. Мимо столовой, мимо спальни, где за лепнину на стене цепляется генноизмененный плющ.

Я оглядываюсь и вижу Мато, который преследует меня со зловещим спокойствием на лице и с ножом в руке. Его маска стала матовой. Меня пробирает озноб. Хватаясь за стену, чтобы удержать равновесие, я вбегаю в комнату в конце коридора. Здесь стоит тяжелый металлический стул с ножками, напоминающими шипы, небольшой деревянный стол и кушетка, прикрытая льняным чехлом, на котором лежит одеяло. Но из нее нет другого выхода. Единственное окно, из которого видно пустыню, закрыто решеткой.

Я в ловушке.

– Черт, – выдыхаю я и разворачиваюсь, но уже слишком поздно.

Стеклянная дверь с шипением закрывается за мной, а стальные засовы защелкиваются. Мато с улыбкой смотрит на меня сквозь стекло.

– И почему я не подумал об этом раньше? – доносится до меня его приглушенный голос. – Нужно было сразу запереть тебя здесь. Но не переживай, Цзюнь Бэй, я найду способ тебя вернуть.

Я затравленно озираюсь по сторонам в поисках оружия и замечаю черное пятно за окном. С юга приближается «Комокс». Это, должно быть, остальные. Я поворачиваюсь к Мато, но он уже шагает по коридору и сворачивает на кухню. Включив воду, он смывает кровь с рук, хватает куртку со стойки и осторожно натягивает ее на раненое плечо. А затем выдвигает один из ящиков и, достав из него пистолет, прячет его за поясом на пояснице. Закрыв ящик, Мато пересекает гостиную и подходит к двери, где ожидает прилета «Комокса».

Он собирается напасть на них. Квадрокоптер, раскачиваясь, снижается у самого дома. Я отчаянно пытаюсь связаться с Коулом, но постоянно всплывает сообщение, что он вне сети. Должно быть, его глаза снова потемнели и запустились алгоритмы тайных агентов. Черт, они не знают, что попадут в ловушку и что Мато может их убить. Он может даже пытать их, если решит, что это поможет мне разрушить стену в голове. Хотя эти двое тоже лгали мне – и, судя по всему, тоже хотели причинить мне боль, – они все еще моя семья.

И я не позволю им попасть в эту ловушку.

– Нет! – стуча по двери, кричу я.

«Комокс» приземляется на грунтовую дорогу, вздымая винтами облако пыли. Увидев, что трап опускается, я отчаянно стучу руками по окну. Из квадрокоптера выходит Коул, щурясь от солнца, за ним следует Анна, но Леобена нигде не видно. Наверное, они полетели за нами и как-то отыскали дом. Может, Коул отследил сигнал с джипа. У Анны за плечом висит винтовка, которую она придерживает второй рукой. Выйдя из «Комокса», она поворачивается полубоком к Мато, который вышел из дома и всматривается в пустыню.

– Нет! – кричу я и стучу в стекло, но Коул даже не смотрит в мою сторону.

Анна подходит к Мато. Ее губы приоткрываются, но я не слышу, что она говорит.

Мато что-то отвечает ей, и она расслабляется. Почему она не понимает, что он опасен? У него же ранена рука, а за поясом пистолет. Мато жестом приглашает Анну и Коула войти, и они вдвоем идут к дому.

Я отворачиваюсь от окна, и в голове начинают метаться панические мысли. Нужно выбраться из этой комнаты. Я осматриваю потолок, вентиляционные отверстия над плинтусом и сенсорный замок у двери, который явно не получится быстро взломать.

Но еще есть стеклянная дверь, ведущая в гостиную, и, кажется, ее я смогу разбить.

Повернувшись, я хватаю стул с металлическими ножками в виде шипов и замахиваюсь им. Он отскакивает от стекла, и по дому эхом разносится звук удара, отчего Мато вздрагивает. От удара боль простреливает раненую руку, но я не замечаю этого, потому что на стекле появляется маленький скол. Я снова хватаю стул и, стиснув зубы, снова швыряю его в дверь. По стеклу расползается трещина. Со сдавленным криком я еще раз швыряю стул, и дверь разлетается вдребезги.

Свобода. Я прорываюсь сквозь проем, чувствуя, как ломит начинающее заживать запястье. Перед глазами пляшут белые пятна, а ноги подкашиваются, но мне удается оттолкнуться от стены и добежать до кухни.

– Коул! – кричу я.

Входная дверь открыта. Они втроем стоят в гостиной. Мато оборачивается и с невозмутимым видом смотрит на меня. Коул впивается в меня взглядом, но, судя по его лицу, он не понимает, что происходит. Он даже не догадывается, что Мато мучил меня. Анна все оценивает быстрее – ситуацию, угрозу. Она тянется к винтовке. Я бросаюсь к ним, открывая рот, чтобы закричать о том, что у него пистолет, и время словно застывает.

Мато резко вытягивает руку и хватает меня за волосы. Глаза Коула вспыхивают черным. Мато дергает меня на себя и прикрывается мной словно щитом. Я спотыкаюсь, но все же пытаюсь ударить локтем ему в лицо. И слишком поздно понимаю, что Мато уже схватил пистолет.

Анна скинула с плеча винтовку, но еще не успела прицелиться. Мато это удается на миллисекунду быстрее. Он заносит пистолет по идеальной дуге с такой нечеловеческой скоростью, что движение почти незаметно. Я пытаюсь вырваться из его хватки или дотянуться до его руки, чтобы помешать ему, но не успеваю.

Выстрел эхом разносится по дому, и пуля врезается в грудь Анны.

Из моего горла вырывается крик, когда Анна отлетает назад, а ее тело сотрясается от удара. Звук выстрела пронзает меня, обостряя чувства. Винтовка падает из рук Анны, а она сама валится на пол словно сломанная кукла, и ее голова отскакивает от напольной плитки.

– Нет! – кричу я, врезаясь локтем в рану Мато.

Он вскрикивает и слегка ослабляет хватку, но мне удается вырваться. Я тут же бросаюсь к Анне. Ее веки дрожат. На плитках блестят темные пятна крови, а под пальцами на мраморе остаются алые полосы, когда она пытается дотянуться до своего оружия. Я падаю на колени рядом с ней, прижимаю руки к ране на груди и осматриваю комнату. Я еще могу ее спасти. Она тайный агент. В ее теле полно передовых технологий. Если я взломаю ее панель, то смогу помочь ей. Я вызываю меню манжеты, но позади меня Коул вскрикивает от боли.

– Не так быстро, – бормочет Мато.

Я поднимаю глаза. Коул стоит на четвереньках на полу и дышит с трудом, а его мышцы напряжены. Так же он выглядел, когда взорвался джип Леобена, – словно он сильно ранен, а его панель работает на износ.

Но на нем нет и царапины.

Мато наклоняет голову, и Коул падает на пол, задыхаясь от боли. Видимо, Мато что-то сделал с его панелью. Я сильнее зажимаю рану Анны, отчаянно пытаясь остановить кровь. Но она не останавливается. Анна умирает. Мато подходит к нам и пинает винтовку прочь.

– Перестань! – кричу я. – Пожалуйста, Мато.