Порою нестерпимо хочется... - Кен Кизи

– Ты уверена? Почему бы нам не помочь ему? Похоже, ему не легко…

– Ты же видел, как он вел себя с Хэнком и курткой. Пусть забирается сам. Для этого он и пошел.

– Для чего?

– Чтобы справиться с тем, с чем, он считает, он должен справиться. Без посторонней помощи. Как ты с лодкой.

Ли был поражен.

– Мадам, – промолвил он не дыша, – не стану говорить за средневозрастную группу, но что касается потребностей старых инвалидов и маленьких перепуганных мальчиков, вы к ним чрезвычайно чутки и восприимчивы.

– Ты всегда воспринимаешь себя как обузу или как маленького мальчика?

– Нет. Я был обузой сначала. Теперь я себя так не чувствую. Но я все еще маленький мальчик. Как и ты все еще маленькая девочка.

Издали донесся лай гончих.

– Я уже давно не маленькая девочка, – просто ответила Вив, и Ли пожалел, что не придержал своего юмора.

На вершине холма перед бревенчатой хижиной ярко потрескивал костерок. С сучка свисал рюкзак, распространяя восхитительный запах сандвичей с тунцом и яйцами, а перед рюкзаком на задних лапках стоял енот и пытался дотянуться до мешка своими черными ручками. Его тень лениво колебалась на стене домика. Когда в свете костра появилась фигура Генри, зверек издал жалобный звук, словно интересуясь, что это привело сюда непрошеных гостей, и опустился на четыре лапы.

– Ну и тип, – вымолвил Генри. Енот взирал на него с явным негодованием. – Ты, что, не знаешь, что ты должен быть внизу, в долине, чтобы дать собакам след, а не здесь воровать наше добро, не знаешь?

Енот ничего не слышал о таких распоряжениях. Он принялся копаться в грязи, будто охотясь за несуществующим жуком.

– Ха. Ребята, вы взгляните на него, он и ухом не ведет. Хочет показать, что это мы суемся в его дела.

Зверек покопался еще, но, видя, что три пришельца не намерены понять его намек, распушил шерсть, выгнул спину и бросился к Генри. Генри расхохотался и кинул ему в мордочку пепел. Енот раздраженно зафыркал.

– Может, ты сумасшедший, а? В чем дело? Мы не уйдем и не оставим тебе добычу, можешь не надеяться. – Генри снова рассмеялся и еще раз поддал ногой пепел.

Для благородного енота это было уж слишком. Одним прыжком он достиг старика и, обвив его гипсовую ногу всеми своими четырьмя лапами, начал крушить ее; Генри взвыл и принялся лупить зверька своей шляпой. Енот еще пару раз вонзил в гипс свои зубы, сдался и бросился во мрак, возмущенно шипя и чихая.

– Ну и ну, – склонился Генри, чтобы рассмотреть царапины на гипсе. – Вы только подумайте! Ну, теперь этому черномазому будет чем поделиться со своими дружками, он им расскажет, из чего сделан человек. Ну что ж, – скованно кивнул он Ли, – я думаю, Ли, надо подбросить в костер дровишек.

– Для предотвращения нового нападения? – поинтересовался Ли.

– Точно. Он до того разозлился, что не удивлюсь, если он вернется и приведет на нашу голову целую армию своих сородичей. Над нами нависла серьезная опасность.

Вив взяла его за руку:

– Знаешь, папа, такое ощущение, что на твою ногу все время кто-то пытается напасть – то один зверь, то другой.

– Ну ладно. Вам, курносым, конечно, не терпится приключений. Посмотрим, на что вы годитесь.

Вив нашла воду в десятигаллоновом бидоне из-под молока и принялась готовить кофе, а Генри с Ли тем временем вытащили из избушки два мешка с резиновыми манками и разложили их у огня. Установив на углях котелок, она нашла свой пластикатовый мешок и, расстелив его на земле, села рядом с Ли. В течение всего этого времени никто не проронил ни слова; Генри заложил себе за щеку табак, почесался, наклонился вперед, прислушиваясь к собакам, и прочистил горло, как спортивный комментатор перед игрой.

– Нормально, слышите?

Свет костра выхватывал из темноты его словно из красного дерева вырезанное лицо, которое казалось то выпуклым, то вогнутым. Он взволнованно провел рукой по своим длинным седым волосам.

– Я бы не стал их всех пускать оттуда, а вот так… Слышите?.. Это старушка Молли говорит. Слышите?

Вив поудобнее откидывается на пружинящий мешок, устраиваясь для грядущей беседы, которая, как она знает, непременно последует. А когда она кончает ерзать, то обнаруживает, что у нее под волосами, чуть обнимая ее за шею, лежит рука.

– …Ой-ойо-й-ой, послушайте! Она говорит – не лиса, она говорит – не енот… Не скажу за остальных говноедов, но, помяните мои слова, Молли никогда так не лает на лисицу или енота; и не олень, она никогда не пойдет за оленем. А-а!.. а! Черт побери! – И вдруг Генри в восторге шлепает ладонью по гипсу. – Она говорит – медведь! Черт побери! Медведь!

Он наклоняется вперед, зеленые глаза внимательно следят за пляшущими искрами костра. Под ними, вниз по реке, движется остальная свора; а с противоположной стороны, где высятся горные отроги, доносится чистый и размеренный лай, начинающийся с низкой ноты и взвивающийся пронзительно и ясно, словно звук серебряного рожка.

– И она одна, Молли. Остальные собаки, верно, со Старым Дядюшкой. Раньше все они бежали за Молли, но не теперь, когда придется иметь дело с медведем. И Дядюшка тоже не станет связываться с медведем, в прошлом году он поднял одного и потерял глаз, так что он предоставил Молли справляться с ним в одиночку! – Генри смеется и снова хлопает по гипсу. – Но слышишь, мальчик, в низине… – Он толкает Ли в бок костылем. – Слышишь, куда движется лай этой банды? Кого они дурачат? Ии-хи-хи. Они-то знают, ой знают. И не уверяй меня, что не знают. Они с Дядюшкой – верно, за лисой, – но послушай, что они чувствуют. Послушай, как они гонят эту лисицу, когда Молли одна с медведем…

Все прислушиваются. И вправду, в их высоком истеричном лае безошибочно слышалась нота стыда.

– А где Хэнк и Джо Бен? – спрашивает Ли, и Вив чувствует, как кисть продвигается чуть дальше.

– Откуда я знаю! Я думал, они будут ждать здесь. А теперь… – Он нахмурился, почесывая кончик носа. – Да-а… похоже, Молли повела свору на медведя, – ох-хо-хо, слышишь? Лиса поворачивает… а Дядюшка, как только видит это, говорит: «Пошли, ребята. Оставьте эту дурочку Молли с медведем, если ей так нравится. А мы поохотимся за лисичкой». Да – это когда они первый раз завелись, у дерева, где лежал медведь. Так что я думаю, Хэнк и Джо пошли туда – слушай! – к дереву, но когда свора откололась, Молли же не может одна справиться с медведем… так что, верно, Хэнк и Джо с ней…

Бормоча, кивая, то открывая, то закрывая рот, с полуприкрытыми глазами, которые лишь изредка вспыхивали в темноте зеленым светом, он читал события охоты. Лай смешивался с тенями, и Вив видела, как они трепещут, с черными плюмажами и клювами, у самого ее лица. До нее доносился их возбужденный шепот. И она чувствует, как рука окольными путями движется все дальше и дальше, пока кончики пальцев не замирают у нее на горле. Она сидит не шевелясь.