Больше чем скандал - Сари Робинс

Дагвуд выглядел так, словно наелся незрелого винограда.

– Но если это сделали не вы, то кто же?

– Не знаю и знать не хочу. – Впрочем, Маркус понимал, что лукавит. Он был весьма обеспокоен: ведь кто-то, совершенно очевидно, пытался подставить его.

На лице Дагвуда застыла маска безысходности. Что ж, по крайней мере, ему хватило сообразительности не подвергать сомнению сообщенные сведения. Покачав головой, он пробормотал себе под нос:

– Сначала Боумонт, теперь – это…

– Боумонт? – переспросил Маркус.

– Сначала я пошел по неверному следу, – признался Дагвуд, вздыхая. – Правда, меня нельзя упрекнуть: улики были на лицо… – он покачал головой. – Там все тщательно обыскали, но ничего не нашли, мне нужно было присутствовать лично и быть немножко проницательнее… – Дагвуд почесал в затылке. – Дело казалось настолько очевидным, что мое вмешательство вообще не имело смысла… Я был так уверен. Так…

– Амбициозен? – предположил Маркус.

Дагвуд нахмурился, но потом пожал плечами.

– Тот, кто почивает на лаврах, никогда не станет заместителем министра юстиции. – Он шумно вздохнул. – Если бы я не владел ситуацией, то мог бы подумать, что кто-то подкапывается под меня.

Маркус кивнул:

– Мне кажется, это вполне возможно.

– Конечно, меня очень волнует моя карьера, Данн, – Дагвуд поднял брови, – однако это не значит, что я воображаю, будто весь мир вращается вокруг меня.

Маркус постарался скрыть свое удивление. Раньше Дагвуд не был столь рассудителен. Впрочем, и сам Маркус немало переменился за минувшие семь лет.

– Вы ведь выполняете здесь какое-то задание, не так ли? – внезапно спросил Дагвуд.

Маркус даже и не подумал ответить.

– Представляю, каким образом столь решительный человек, как лорд Уэллингтон, может использовать ваши… уникальные способности.

Маркус выпрямился. В его голове зазвенели тревожные колокольчики.

– Не стоит ничего представлять, Дагвуд…

Опершись локтями о колени, Дагвуд наклонился к нему:

– Мне известно, что под личиной Вора с площади Робинсон скрывались вы. Неужели вас не беспокоит, ну хотя бы чуть-чуть, что кто-то пытается переложить на ваши плечи ответственность за свои преступления?

Маркус вынужден был отдать Дагвуду должное: тот умел находить уязвимые места. Однако Маркуса не так-то просто было запугать. Дагвуд похлопал себя по коленям.

– Конечно, это вас беспокоит! Вы видели заголовки газет? «Вор с площади Робинсон возвращается». Одному Богу известно, в чем еще вас могут обвинить.

Маркус досадливо поежился:

– Я действительно слишком занят…

– Ведь если и дальше так пойдет, вас еще чего доброго сделают ответственным, – продолжал Дагвуд, – за подготовку какого-нибудь очередного заговора! А поскольку вы предпочитаете бездействовать, настоящие виновники останутся безнаказанными. Если только… – он потер подбородок, внимательно разглядывая Маркуса, словно тот был новой блестящей саблей и находился в его полном распоряжении, – если вы не поможете поймать вора, посягнувшего на ваш титул. Не сомневаюсь, что лорд Уэллингтон охотно подарит королевскому дознавателю немного вашего драгоценного времени, в особенности когда я объясню, как сильно в вас нуждаюсь.

Маркус сдержал улыбку. Юрист очень неплох, а его предложение куда привлекательней, чем можно было ожидать. И пожалуй, оно послужит ему неплохим оправданием, если он задержится в Лондоне, возле Кэт, и немного отложит возвращение к своим воинским обязанностям. Возвращение на Пиренейский полуостров. Эта мысль вгоняла его в дрожь.

Оставить Лондон – значило оставить Кэт. А ведь ему нужно было еще заручиться ее согласием на их брак. Но детальная разработка плана этой кампании требовала времени, и это необходимое время предоставит ему Дагвуд.

– У меня есть всего несколько дней, – заявил Маркус тоном, не терпящим возражений. Дагвуд не должен догадаться, что на самом деле оказывает ему услугу.

– Блестяще! – Дагвуд снова хлопнул себя по колену. – Кому же еще ловить вора, как не человеку, который долгое время сам им был?

– Ну да, – пробормотал Маркус. И как он мог ввязаться в такую историю? – Кому же еще его ловить?

Маркус и Дагвуд отправились прямо на место преступления, в особняк сэра Дики Каддихорна и леди Фредерики Каддихорн. И хотя Маркус никогда с ними не встречался, судя по расположению дома и шикарной меблировке, он понял, что они были люди со средствами.

Их с Дагвудом проводили в портретную галерею, предоставив в распоряжение одного из лакеев, который долго рассказывал им о блистательной родословной этого славного семейства. Слуга явно пытался впечатлить посетителей величием своих хозяев и их потрясающих предков. Впрочем, Маркус подозревал, что славословие входит в его обязанности. Свою коричнево-золотую ливрею слуга носил как знак особого отличия.

– Итак, леди Маргарет проявила милосердие к падшему. – Лакей перешел к следующему портрету, и его гнусавый голос эхом разнесся по длинной прямоугольной галерее. Темноволосая сероглазая леди, изображенная на портрете, казалось, была измучена этими историями не меньше, чем Маркус.

Драматически вздохнув, лакей двинулся дальше. По подсчетам Маркуса, они осмотрели уже примерно семь портретов и выслушали столько же преданий.

– Куда, черт побери, подевались хозяева? – тихо, обращаясь к одному лишь Дагвуду, произнес Маркус. – Я-то думал, что они поторопятся встретиться с человеком, который расследует дело об их ограблении. Тем более вы не кто-нибудь, а заместитель министра юстиции.

Лицо Дагвуда выражало бесконечное терпение. Лакей застыл перед очередным портретом, поджидая их.

– На эту должность назначают, Данн. – Он покашлял в ладонь. – А некоторые из тех, кто принадлежат к благовоспитанному высшему обществу, полагают: все прочие должны ждать, пока их соблаговолят принять. – Он скривился. – Впрочем, должен признать, это действительно уже слишком.

Они подошли к лакею, и тот затянутой в перчатку пухлой рукой указал на следующий портрет:

– А это – последний барон Коулридж.

Маркус взглянул на картину. На него смотрел темноволосый сероглазый джентльмен в охотничьем зеленом с золотыми пуговицами костюме. У барона было привлекательное лицо – прямой нос, твердая линия рта и подбородок с ямочкой. Маркус снова перевел свой утомленный взор на говорливого слугу.

Лакей шмыгнул носом:

– Он был родным братом мистера Каддихорна.

Маркус перевел глаза на портрет. Что-то в облике барона показалось ему очень знакомым.

– Барон погиб при ужасных обстоятельствах, его карета опрокинулась…