Больше чем скандал - Сари Робинс

– Нет, это не так. Мы… просто товарищи. – Она пожала плечами. – Пойми меня правильно, я люблю его, но нам лучше оставаться друзьями.

– Мне нужно перекинуться с тобой парой слов, Кэт, когда ты выйдешь, – прозвучал за дверью требовательный голос Прескотта.

Очевидно, Уиннер сообщил ему, что она целовала Маркуса. Почему-то девушка вдруг почувствовала себя виноватой. «Пусть Прескотт и не испытывает ко мне безумной любви, – поняла Кэт, – но он симпатизировал мне и, так или иначе, будет сильно уязвлен».

Маркус посмотрел на дверь.

– Ты по-прежнему уверена, что он тебя не любит?

– Он просто беспокоится обо мне. Мы переживаем друг за друга. – Откинув прядь его иссиня-черных волос, она поцеловала Маркуса в щеку, с удовольствием ощутив аромат сандалового дерева. Вздохнув, она поднялась. Жаль, что их примирение прервали так быстро.

Маркус тоже встал.

– Я должен принести ему свои извинения и поблагодарить за Эви и за заботу о тебе… Он хороший парень.

– Да, он очень сильно изменился. Люди взрослеют.

Маркус кивнул.

– Даже у леопардов иногда исчезают пятна.

Они обменялись понимающими улыбками. Нежность, пробудившаяся в груди Кэтрин, согрела ее, словно огонек в ночи. Маркус склонился к ней и ласково поцеловал.

– В залог удачи, – сказал он ей и направился к двери.

Сделав глубокий вдох, он открыл ее.

На пороге стоял Прескотт. Золотистая кожа его лица побагровела. Ярость, сверкавшая в его взоре, напомнила Кэтрин о том, как он злился в детстве, и в глубине ее души шевельнулось беспокойство.

Маркус сокрушенно развел руками:

– Мне очень жаль, Девейн, что я так грубо с тобой обошелся. Меня ввели в заблуждение, хотя это, конечно, меня не оправдывает.

Прескотт отпрянул, словно ужаленный, и прищурил глаза:

– Ты боишься, что тебя вновь вышвырнут отсюда?

– В этом нет никакой необходимости, Девейн. Я признаю свою ошибку. Прости меня.

Губы Прескотта сложились в столь знакомую Кэтрин упрямую ухмылку:

– А если я не приму твои извинения?

Встревожившись, Кэтрин подошла к нему и взяла за руку.

– Ты, должно быть, очень плохо себя чувствуешь. Давай я помогу тебе лечь в постель.

– Я не хочу ложиться в постель, – отрезал Прескотт. – Я хочу оторвать его проклятую голову.

Кэтрин со значением посмотрела на Маркуса:

– Почему бы тебе не навестить Эви? А я пока переговорю с Прескоттом.

– Ты действительно этого хочешь?

– Несомненно. Увидимся позже. – Подавив вздох, она наблюдала, как Маркус развернулся и пошел к двери.

Как только он вышел, девушка осторожно усадила Прескотта в кресло у окна. Потом взяла скамеечку для ног, на которой она стояла перед Маркусом, и поднесла ее к креслу.

Пока она ходила за одеялом, Прескотт поставил босые ноги на скамейку. Кэтрин укрыла его до пояса и, пододвинув стул, уселась напротив.

Прескотт внимательно следил за каждым ее движением, словно ястреб, подстерегающий добычу.

– Ты его любишь?

– Да. – Кэтрин даже удивилась тому, что ее совершенно не смутил этот вопрос.

– И это уже не то детское увлечение, от которого ты так долго не могла избавиться?

Кэтрин покачала головой:

– Нет. Это настоящее чувство.

Прес закашлялся и, отвернувшись, уставился в окно.

– Откуда у тебя такая уверенность?

Кэтрин глубоко вздохнула и тряхнула головой.

– Я просто уверена в этом и все.

– Ты выйдешь за него замуж?

– Я не могу бросить Андерсен-холл, в особенности сейчас, когда все так ненадежно. И кроме того, я еще отвечаю за брата.

– Разве я об этом спрашиваю? Я хочу знать, выйдешь ли ты за него замуж? – Его зеленые глаза встретились с серыми глазами Кэтрин. – Ты же всегда клялась, что никогда не вступишь в брак. «Замужество – это подчинение». Разве это не твои слова? – Вздернув подбородок, он кивнул в ту сторону, куда ушел Маркус. – А как насчет него?

– Он возвращается в Испанию. – Она беспомощно улыбнулась и пожала плечами, стараясь не поддаваться боли, которая пронзила сердце. – У меня нет выхода.

– И что ты собираешься делать?

Она вздохнула:

– Любить его, пока он здесь.

Продолжая смотреть в окно, Прескотт закусил губу. Снаружи доносились голоса детей, играющих в войну.

– Кэт?

– Да?

– Я должен тебе кое в чем признаться. – Их глаза встретились, и Кэтрин поразило напряжение, сквозящее в его взгляде. – Честно говоря, если бы я вошел и увидел вас вместе… Пожалуй, и я бы не остановился перед тем, чтобы швырнуть его на пол. – Он ухмыльнулся. – Каюсь, я немного переиграл, изображая возмущение. – В зеленых глазах Прескотта блеснули веселые искорки. – Впрочем, старые добрые улсвки могут действовать не хуже, чем блистательные подвиги рыцаря.

Увидев, что Прескотт немного успокоился, Кэтрин улыбнулась:

– У тебя в запасе всегда есть пара-тройка разных уловок, Прескотт Девейн.

– Ну да, кто-то ведь должен заботиться о том, чтобы вы здесь не умерли со скуки.

О, если бы он знал, сколько всего интересного происходит здесь на самом деле…

– Ты уже целую вечность меня не поддразнивала. – Прескотт вздохнул. – Неужели любовь укоротила твой острый язычок?

– Не беспокойся, милый! – Кэтрин встала и потрепала его по плечу. – Для тебя я всегда приберегу самую хорошую издевку, Прескотт.

– Слава богу, а я-то беспокоился!

Они обменялись улыбками. Заметив, что глаза Прескотта потускнели и ввалились, а между бровями залегла глубокая морщинка, Кэтрин осторожно поправила одеяло.

– Ты неважно выглядишь.

– Сейчас я уже не пытаюсь вызвать твое сострадание, Кэт. – Его голос дрогнул от боли.

– Нет, у тебя действительно скверный вид. Попробуй уснуть.

– Ты просто-напросто хочешь побыстрее убежать к своему любовнику, – пробормотал он.

Щеки Кэтрин вспыхнули, и она скорчила гримаску:

– Признаю свою вину.

Прескотт постарался придать голосу легкомысленность:

– Ну что ж, продолжай в том же духе. Надеюсь, он хотя бы понимает, как ему повезло, иначе мне придется убить его.

Улыбнувшись, Кэтрин поцеловала его в висок.

– Я скоро загляну к тебе.

– Не так уж и скоро, я полагаю, – проворчал Прескотт.