Второе пришествие - Александр Новичков

— Господин? – Ко мне подошла женщина. – Что вы делаете?

Я почему‑то не сразу узнал ее. Она была пленницей, женщина с каштановыми волосами. Именно ее жизнью я пренебрег, атаковав разбойника, угрожавшего ей ножом.

— Лучше уйди, – опустил глаза я. – Рядом со мной опасно находиться.

— О чем вы говорите? – возмутилась она. – Вы же спасли нас! Вы – герой!

— Герой? – не удержался и фыркнул я. – Ты была там и все видела. Разве можно назвать героем меня?

— Но та женщина… Лилия… Она сказала, что вы странствующий герой, который борется со злом и спасает людей, попавших в беду.

— Она так сказала? – присвистнул я. – Хороша сказочница. Ты же видела, как я «спасаю» людей. Тебя это устраивает?

— Еще она сказала, что вы испытываете лютую ненависть к разбойникам… – поникла она, очевидно вспомнив картины битвы, и я заметил, что она держала в руках деревянное ведерко. Пришла она не ко мне, а к ручью, чтобы набрать воды.

— Давай, помогу, – поднялся я и указал на ведро.

Перерыв человечности закончился. Вернулась твердость духа, уверенность в себе и собственных силах, даже уверенность в собственном разуме. И хотя я не забыл о своей последней догадке, мысли эти вдруг оказались далеко и глубоко, едва достижимые, если вообще достижимые.

Я зачерпнул воды и двинулся назад, к перелеску.

— Идем, – позвал я женщину, слегка удивленную моим неожиданным изменением. – Как тебя зовут?

— Диана, – кивнула она и пошла следом.

Лилия в мое отсутствие занималась раненой. Конечно, в медицине она ничего не понимала, самым лучшим лекарством, как наверняка полагала она, была хорошая встряска. Так она уже пыталась привести меня в чувство, причем не единожды. Но под контролем мага–клептомана, пусть не нарочно, но все же запомнившего кое‑что из курса медицины, она смогла обработать легкие рассечения. А некоторые, особо глубокие кровоточащие раны магу пришлось прижигать огнем.

Из сломанной телеги и одного порванного на ленточки платья мы соорудили небольшие носилки, чтобы на них доставить раненую в ближайший населенный пункт. В сознание она не приходила. Как отключилась во время боя, так и не открывала глаз.

Об участи разбойников мы не разговаривали. Герман и Лилия, кажется, вели себя как обычно, разве что чуть более сдержанно. Берта, которую даже не пустили в перелесок, вообще была счастлива. Вокруг появилось столько людей, на которых она могла смотреть. Теперь люди не убегали с криками и проклятиями, а даже просили девочку подойти, чем‑нибудь помочь. Конечно, обтекаемые солнечные очки с крупными зеркальными линзами, закрывающие всю верхнюю половину лица девочки, удивляли женщин Средневековья, но вскоре и они оценили стиль полезного украшения будущего.

Диана разговаривала много, но говорила она только с Лилией. А та была только рада этому. Она довольно быстро рассказала пытливой женщине обо всех моих подвигах: об убийстве оборотня, о расправе над бандитами, об освобождении деревни от великанов–людоедов. Правда, она умолчала о моем конфликте с церковью и знакомством с Кровавой графиней. Все же Лилия была умной, даже мудрой, только заметить это было довольно сложно.

Меня беспокоила только Карина, последняя из спасенных женщин. Ее реакция, как мне казалось, была самой естественной – она боялась меня до ужаса. Когда я смотрел на нее, она вздрагивала, а когда подходил близко – убегала. Я боялся, что ее страх может перерасти в направленную ненависть, которая так противна Эфиру. Вдруг он попытается убить Карину, придавив своим демоническим могуществом мои человеческие возражения. Вдруг в следующий раз я не смогу остановить его?

Мне следовало быть очень осторожным и избегать провокаций.

Вскоре мы собрали все, что имело ценность и было легко переносимо. В пышных тюках, заинтересовавших разбойников, оказалась обычная одежда: дюжина поношенных платьев и немного яркой ткани. Нам с Германом, как единственным мужчинам, доверили нести раненую.

— Так вы живете в лесу? – удивился Герман, когда узнал, что мы направляемся в лес, в противоположную сторону от Берона, ближайшего к нам города.

— Да, в лесу, – ответила Диана. – Мы не любим города, там шумно, грязно и жутко воняет.

— Значит, у вас там деревня? – продолжил беседу маг.

— Нет, – покачала головой она, – дом. Мы называем его «Дом свободных женщин».

— И в этом доме живут только женщины, которые ненавидят мужчин? – не без особого, демонического сарказма поинтересовался я.

Диана посмотрела на меня, чуть прищурившись.

— В одном вы правы, – сказала она. – В доме живут только женщины. Но мужчин мы вовсе не ненавидим. Они могут к нам прийти, если пожелают, развлечься, если этого захотят, отдохнуть душой и телом, провести ночь в горячих объятиях.

— Значит, самый обычный бордель?

— Дом терпимости, – прошипела Лилия, показывая на Берту. Значит, такие места не были редкостью в королевстве Днева, а детям об их существовании и назначении знать не следовало.

— Нет, не самый обычный, – Диана проверила раненую, которую назвали Талаей. Герман уже начал уставать, в движении носилок появились рывки и провалы, но я не думал, что они серьезно отразятся на ее состоянии.

— И чем же он необычен? – Знакомство с графиней Бато серьезно изменило мое мнение о культуре Средневековья. – Какие‑то особые услуги?

— Нет. У нас есть особое правило: «только по взаимному согласию». Так и только так, никакого принуждения. Иначе какие мы тогда будем свободные женщины?

Впереди показалась крыша трехэтажного особняка, одиноко расположившегося на самом краю леса. Возведенный из дерева и камня дом не казался мне архитектурным изыском, но сложен был добротно, на века. За поместьем раскинулся огромный сад, или даже целый парк, окруженный высоким забором. Попасть туда можно было только через поместье.

Мы поднялись на высокое крыльцо. С носилками это было немного неудобно, но женщины нам помогли. Кроме Карины, конечно, та упорно боялась подойти ко мне, всю дорогу шла в отдалении.

Диана приоткрыла дверь, пропуская нас с Германом вперед.

Я переступил порог и оказался лицом к лицу с высокой мускулистой женщиной, с грубым скуластым лицом и короткой стрижкой, больше похожей на мужчину. Только выпуклости, расположенные в анатомически правильных местах, не позволяли ошибиться. Она нахмурилась и сложила руки на груди. Ее тонкие неподвижные губы, казалось, задавали беззвучный вопрос: «Ну и куда вы, по–вашему, пришли?»

— Рита, все в порядке, – успокоила ее Диана, выглянувшая из‑за спины Германа. – Пропусти нас, это важно. Я тебе потом расскажу все подробно. Обещаю, закачаешься!

Рита молча покривила губами, но отошла в сторону, пропуская нашу процессию.

В «доме свободных женщин» оказалось на удивление просторно. Мрачновато, но просторно. Впрочем, мрачность была присуща всем средневековым строениям, которые я повстречал на своем пути, так что я начинал постепенно привыкать.