Второе пришествие - Александр Новичков

В дом я вошел почти беззвучно, только жалко скрипнули петли входной двери, которую намеренно не заперли на засов. Внутри я тоже не произнес ни слова, но почему‑то все, и хозяйка, и гости мгновенно проснулись и уставились на меня.

Старуха растерянно перекрестилась. Герман притих, едва не подавившись полезшим на язык возражением. Лилия сперва тоже оцепенела, но сообразила быстрее мага, принявшись натягивать сапожки.

Собрались молча, почти бесшумно. Без препирательств, без лишних вопросов. Я позволил себе сказать только одну фразу, перед самым уходом, обернувшись на пороге:

— Похороните ее.

Старуха должна была меня понять, непременно.

— Все! Я больше не могу! – Герман бросил сумку и сел на придорожный камень, который он, видимо, присмотрел и не смог обойти. – Делайте что пожелаете, а я дальше не пойду!

Я остановился и неожиданно опомнился. Осознал, насколько было бессмысленно бегство. Казалось, до этого момента я был сам не свой. Словно неведомая сила подгоняла меня, торопила, запугивала, завывая то над правым ухом, то над левым, а я послушно шел вперед, поддаваясь этому странному наваждению.

Обернулся:

— Хорошо. Устроим привал.

Услышав заветные слова, Лилия упала на траву, распласталась, раскинув руки и вытянув ноги. Устало выдохнула.

Я посмотрел в небо. Солнце находилось в зените и жарило сильнее обычного. Я почти этого не замечал, Эфир контролировал не только терморегуляцию организма, но и окружающий мое тело воздух, компенсируя перепады температуры. Жары я не боялся. А вот остальных это изрядно вымотало.

Закутав Берту в плащ и положив в тени дерева, я нашел камень поглаже и присел. Через несколько минут ко мне подсела Лилия, а затем подошел и Герман. Все молчали.

— Вы хотя бы поешьте, – предложил я. – Проголодались, наверное. Со вчерашнего дня ведь ничего не ели.

— Ничего не понимаю! – вслух выругался Герман. – Если демоны так переживают из‑за смерти одного человека, причем совершенно незнакомого, почему хотят уничтожить наш мир?

— Не все, – сухо отозвался я. – Только я так глуп и сентиментален. И я не демон. Определенно не демон.

— Магистр, а девчонку зачем с собой забрали? Видели же, какие у нее глаза. В них же без ужаса не взглянешь! Это сейчас она спит, будто паинька малолетняя, а проснется когда, мы же и шагу ступить не сможем! – Он ненадолго задумался. – Но если вы научите меня заклинанию, отражающему магию или ослабляющему ее, тогда, возможно, я смогу вытерпеть ее взгляд.

— Я уже сказал тебе, что не могу учить магии, – ответил я. – Я сам не знаю, как у меня получаются все эти… запрещенные заклинания.

— А нам что вы прикажете делать? – вздохнул маг. – Я‑то хоть немного привычен к магии, а у Лилии от страха чуть сердце не остановилось. Верно ведь? – Он заискивающе посмотрел на дворянку.

Та согласно кивнула. Но добавила:

— А ведь эта девочка, когда спит, не выглядит такой уж страшной.

Мы все посмотрели на Берту.

— Когда она спит, магия не действует, – предположил Герман. – Или когда глаза у девочки закрыты. Но когда она проснется, все начнется сначала.

Я начал перебирать идеи.

— Герман. А ты можешь научить ее контролировать магию? Так же, как ты огнем управляешь. Может, она сможет сдерживать свою энергию?

— Я! Учить? – округлил глаза маг. – Э нет… я не представляю, как магии учить. В академии нам показывали специальные упражнения на развитие магического мастерства, но каждому студенту – свое. А таких людей, чтобы магию неосознанно использовали, я вообще никогда не видел. Разве только вы, магистр…

— А если нам ее в академию отправить? Детей с таким талантом на каждом шагу точно не встретишь, они заинтересуются. Обучат девочку, подготовят. Вдруг из нее потом великий маг получится?

— Обучат… – хмыкнул он. – Тоже мне, идея. Было бы все так просто. За академией церковники приглядывают. Решают, кто может учиться, а кто – нет. Они как посмотрят на ее глазки, как наделают в штаны от страха… На костер ее скорее отправят, а не на лекции!

— Можно найти того, кто решения принимает, кто приглядывает, и договориться с ними. Ну, или не договориться, а надавить, пригрозить, может, обхитрить как‑нибудь. У тебя же остались связи в академии?

— Не остались, – надулся маг.

— Ну как это так не остались? Ты же самостоятельный маг, окончил академию. У тебя что, друзей там не осталось, знакомых?

— Нет, не осталось, – помрачнел он. – И академию я не оккончил. Сбежал оттуда…

— Зачем сбежал? – удивился я. – Мог же доучиться. Сейчас, глядишь, придумал бы, что с девочкой делать.

Маг стал хмурый и какой‑то явно недружелюбный. Кажется, я задел его больное место.

— Пришлось… сбежать, – промямлил он, опустив глаза. – Вынудили меня…

— Стащил, поди, чего‑нибудь? – догадалась наша прозорливая Лилия. – Ворюга! Точно говорю, украл. По глазам вижу.

— Ну и что же ты украл? – поддержал ее я. – Поди, ценность какую‑нибудь?

Он напрягся и выдавил:

— Безделушку… Она просто валялась на столе, никому не нужная. – Посмотрел на меня. – Магистр, но вы же сами сказали, что болезнь заставляет меня воровать! Я не хотел даже…

— Хотел не хотел. – Я скрестил руки на груди. – Лет через пятьсот, в суде, такая отговорка подействует, а сейчас ты никак не докажешь, что у тебя клептомания.

— Чего–чего? – переспросили оба жителя Средневековья.

— А, забудьте, – покачал головой я. – И присвоил ты себе, наверное, тот амулет, что потом у огров искал, с черным кристаллом в центре?

— Как вы догадались, магистр? – впал в недоумение маг.

— Наблюдательность, – отозвался я. – Есть еще идеи, как уберечь вас от взгляда девочки?

— А если она глаза не будет открывать? – предложила Лилия. – Не будет на нас смотреть, и нам страшно не будет?

— Она ребенок, – отказал я. – Заденет ножкой что‑нибудь, да сразу глаза откроет.

— А мы завяжем!

— Жестоко это… негуманно. Подойдет только на крайний случай.

Я поднялся с камня. Идеи отказывались приходить с завидным упорством. Нужно было поговорить с Эфиром, но сделать это так, чтобы никто не стал свидетелем моего внутреннего диалога. Следовало поговорить с ним наедине.

— Вы пока позавтракайте, – сказал я. – Девочку лучше не будите. Да вы и сами не рискнете ее разбудить. Я скоро вернусь.

— Куда ты? – обеспокоилась Лилия.

— Думать.

Я покинул полянку и прогулялся по лесу. Свежий воздух, особенно насыщенный запахом зеленой травы, деревьев, природы вообще, должен был стимулировать появление хороших идей. Ну, мне так казалось. Эфир определенно смог бы что‑нибудь подсказать.