Джон - Вероника Мелан

– Ди?

– М-м-м…

– Ты о чем думаешь?

– Упиваюсь эстетически красивыми представлениями о том, что случится дальше.

– Засранка, – ответили мне совершенно неромантично. – Иди сюда, я долго ждал. Очень долго ждал. Слишком.

Я мягко улыбнулась и принялась расстегивать блузку.

А после – редкое и почти невиданное мной действо – он играл на рояле. Незнакомую тихую мелодию – прекрасную, вьющуюся, словно пламя свечи, навевающую невесомые, как паутинки, светлые ассоциации о чем-то далеком, но близком, желанном и недостижимом одновременно.

Великолепный вечер.

Сидящего за музыкальным инструментом мужчину моя память запечатлела с особой тщательностью: каждый волосок на его виске, каждую складочку у сжатых в сосредоточенности губ, позу – расслабленную и драматичную, – свободный полет пальцев. Дрейк не играл – Дрейк строил, писал картину, сочинял формулу, выводил линии. Творец остается творцом во всем. Я бы не удивилась, если бы в момент его игры где-то там, на другом конце Вселенной, вдруг возник еще один мир – таинственный, далекий и пока еще совершенно пустой.

В постели мы оказались сразу после позднего и легкого ужина. Лежали, обнявшись, молчали – чувствовали друг друга телами, мыслями, ощущениями, – наслаждались обычным и невероятно теплым вечером вдвоем. Меня гладили по виску; я слушала, как в груди размеренно и ровно бьется сердце Дрейка.

Покой внутри, покой снаружи.

– Как там поживает твоя Клэр? – спросили тихо.

– Хорошо. Изучает вместе со мной Виилму, разбирается в стрессах.

– Получается, у тебя появился собеседник?

– Угу.

– Это хорошо.

– Согласна. Она все еще пытается понять, что сдерживает ее от того, чтобы съехаться с Антонио.

– Это случится, – легко и уверенно подтвердил Дрейк. Не то знал их будущее наверняка, не то просто предполагал, – не торопи их.

– Я не тороплю.

– А как там Смешарики?

Я улыбнулась.

– Играют по утрам с Эльконто в видео-приставку.

– В приставку? С Дэйном?

– Ага. Он приходит к нам по утрам, чтобы позавтракать и поиграть с ними. Ани ему компанию составить отказалась.

Я прыснула; рядом покачали головой.

– И чего только не происходит во время моего отсутствия.

– Ну да, мир сразу катится в тартарары.

– Кстати, – бросил Дрейк и на несколько секунд затих; я сразу же напряглась – моментально сообразила, про что пойдет разговор – про Джона, – что такое происходит с Сиблингом, ты не знаешь?

– Точно не знаю, – не стала лгать я. – А почему ты спрашиваешь?

– Потому что в последнее время он совсем позабыл про свои обязанности, перестал выполнять даже базовые.

– Может, просто устал?

Если бы в этот момент моя «хитрая морда» не была отвернута в сторону, по ней моментально прочиталось бы все, что я в тот момент испытывала, – раскаяние и крайняя степень довольства.

– Устал? Не думаю. Посмотри сюда.

Дрейк шевельнулся, освободил вторую руку, щелкнул пальцами, и в воздухе развернулся экран. А на экране незнакомая мне гостиная – вероятно, дом Сиблинга, – и, понятное дело, сам Джон. Сидящий в кресле, скатывающий разорванную бумагу в шарики и закидывающий их в урну. С периодичностью «один шарик в пять секунд». Выражение лица рассеянное и задумчивое, взгляд обращен внутрь, взгляд стеклянный. Что-то терзало его – заместителя, – и терзало настолько сильно, что полностью выбивало из колеи.

На моем лице против воли расползлась широкая улыбка.

– Еще никогда не видел, чтобы он проводил время столь бесполезным образом, – проворчали у меня над ухом. – Думаешь, он работает? Нет. И вот так он «работает» уже несколько дней – полностью никак. Забросил свой график, отряд, перестал связно отвечать на вопросы.

– Он влюбился, – спокойно пояснила я.

– Что?

– Разве ты не видишь? Он влюбился.

– В кого?

– В кого? Давай ты все узнаешь чуть позже, – «как простой смертный». – Потерпи немного, ладно? Дай событиям развернуться, и тогда я все расскажу. Или он сам.

Догадываюсь, насколько тяжело ему – человеку, привыкшему все держать под контролем и творить судьбы, – далось это простое действие, но Дрейк кивнул. Обнял меня, расслабился и промолчал.

(George Skaroulis – Rain)

Дождь перестал около двух. Когда я выбралась из постели и подошла к окну, чтобы полюбоваться опустившейся на Нордейл ночью и высыпавшими на небе ясными звездами, я думала, что Дрейк спит. Оказалось, нет. Уже через минуту он приблизился сзади, обнял меня за талию и прижался своей щекой к моей. Какое-то время мы стояли молча, любовались уютной, разбавленной светом фонарей темнотой снаружи.

– Не спится?

– Спится. Просто слишком хорошо, знаешь? Так бывает. В такие моменты не хочется спать – их хочется прожить.

Он улыбнулся. Я же тихо спросила:

– Дрейк, почему у одних, если попросят, желания сбываются сразу же, а у других все никак. Вроде бы отправят мысленный запрос в вышину, а желаемого как не было, так и нет. В чем разница?

– Все еще философствуешь?

– Ну, куда без этого? Когда смотришь на звезды, невольно о таком задумаешься. Почему, знаешь?

– Знаю, – его голос звучал тихо, по-ночному. – Помнишь, я говорил тебе про «Великую Формулу», которая подсчитывает каждому в жизни очки?

– Помню.

– Вот она за это и отвечает. Если у человека, который озвучил желание, плюсов от совершенных действий больше, чем минусов, желаемое приходит к нему сразу же – будь то деньги, встреча или какое-то событие. А если у человека накопленных кармических баллов мало…

– Тогда «фиг» ему?

– Не «фиг», – Дрейк во время подобных объяснений всегда был терпелив и чуть насмешлив, – тогда желаемое дается ему только после испытания – теста на «готовность», я бы так его назвал. Тогда Формула как бы отвечает ему: «Хочешь получить? Докажи, что готов этим обладать – накопил достаточно мудрости и способности это удержать» – она дает шанс добрать плюсы через слова, поступки и мысли. И, когда человек становится готов, он все получает.

– А если он не становится готов?

– Тогда продолжает страдать, пытается выучить не пройденные уроки и живет без желаемого.

Хитро. Но правдоподобно. Не зря говорят, что ни одно желание не дается нам отдельно от сил его осуществить.

– Вот и проси после этого, – хмыкнула я, а звезды все манили и загадочно мерцали в вышине. Мол, «загадай что хочешь, и оно исполнится». Исполнится, точно. Только «как» и «когда»? После чего?