Сиасет-намэ. Книга о правлении вазира XI столетия Низам ал-Мулька - Низам аль-Мульк

двух источников. Первый источник глухо называется самим автором сочинения: „был один из саманидов Справедливый эмир, звали его Исмаил сын Ахмеда. Он был чрезвычайно справедлив и наделен многими добродетелями: обладал чистой верой в бога, преславного и всемогущего, был благодетелем бедняков, что показано в его жизнеописании“.[547] Вторым источником, по-видимому, были „Ахбар-и-Якуб-и-Лейс“ — Известия об Якубе б. Лейс, упоминаемые Бейхаки, как сочинение, из которого автор мемуаров черпал такие же близкие по стилю, языку и столь же фантастические рассказы, как и автор „Сиасет-намэ“,[548] совершенно очевидно саманидского и антисаффаридского направления; и у Бейхаки и в „Сиасет-намэ“ эти рассказы служат иллюстративным целям, не претендуя на иное значение, кроме дидактики и занимательности.

Не менее неточны, легендарны, но вместе с тем популярны, рассказы „Сиасет-намэ“, относящиеся к Амру б. Лейс. Эпизод о благородном отказе Исмаила б. Ахмед принять от Амра б. Лейс список зарытых сокровищ уже в начале XIII в. был повторен Ауфи.[549]

16 (17). Рассказ об обычае Исмаила б. Ахмед Самани в стужу верхом на коне дожидаться на площади челобитчиков в более полной редакции приведен Ауфи.[550]

18 (18). Царствованием, во время которого разразился семилетний голод, большинством источников называется правление сасанида Фируза (Пороза).[551] Общая отрицательная позиция „Сиасет-намэ“ к личности Кубада (ср. „Сиасет-намэ“ ИШ, 26—29, 166—181) стоит также в противоречии с рассказом, приписывающим Кубаду государственную мудрость. В идентичном рассказе Ауфи царем, при котором разразился голод, назван Кисра Бахрам[552] в ТИ, 15 царем назван Кей-Кубад.

19 (19—27). Рассказ о Бахрам Гуре, вероломном вазире и пастухе, повесившем пса, находится в стихотворной разработке у Низами. В сокращенной редакции рассказ встречается у Газали в „Насаих ал-мулук“,[553] а также в двух рассказах Ауфи.[554] Как у Газами, так и в одном из рассказов Ауфи, героем повествования является не Бахрам Гур, а Гуштасп. Названный в „Сиасет-намэ“ вазиром Бахрам Гура Раст Равиш (у Низами — Раст Роушан) не отмечен историческими хрониками. Табари называет вазиром Бахрам Гура Михр-Нарсэ,[555] Фирдауси — Хурмузда.[556]

25 (28—36). Рассказ о Хосрове Нуширване Справедливом, бедной старухе и наместнике Азербайджана, захватившем земельный участок старухи, в сильно сокращенном виде находится у Ауфи.[557] Как и рассказ о Бахрам Гуре (19) — исторически недостоверен.

26 (36—37). Рассказ о цепи справедливости и осле-челобитчике находится также в составе рассказов Ауфи.[558]

29 (38—40). Рассказ об обычае царей Аджама совершать публичное судопроизводство в дни Михрджана и Науруза, как отмечено Ш. Шефероу, приводится слово в слово в „Насаих ал-мулук“ Газали.[559] О подобном же обычае, заимствованном от царей Аджама, рассказывает Ауфи в замечании по поводу двора Абдаллаха б. Тахир Зу-л-Яминеин.[560] Газали приводит в тех же выражениях, что и „Сиасет-науэ“, рассказ о гибели Иездегерда Грешника (399—420);[561] также близко изложение гибели Иездегерда от лошади-ангела в „Фарс-намэ“.[562]

30 (40). Рассказ об Умара б. Хамза, отказавшемся в присутствии халифа Васика от имущества, ввиду обвинения в неправильном получении этого имущества, находится как в составе рассказов „Насаих ал-мулук“ Газали,[563] так и Ауфи.[564] Рассказ анахронистичен: Умара б. Хамза, правитель Басры, Ахваза и Фарса ум. в 199 (=814) г.; годы правления халифа Васика: 227—232 (= 842—847). У Газали упоминается имя халифа ал-Мансур, годы правления: 136—158 (= 754—775).

32 (41—42). Рассказ о наказании мухтасибом одного из полководцев султана Махмуда, встреченного им на улице в нетрезвом состоянии, — первый из серии газнвзидских рассказов „Сиасет-намэ“. Оба упомянутые в „Сиасет-намэ“ ИШ и ТШ полководца выступают в мемуарах Бейхаки, как действующие исторические лица: Али Нуштегин — Ахмед б. Али Нуштегин; он известен как командующий газневидскими войсками в Кермане и усмиритель тусского восстания;[565] Мухаммед Араби — Мухаммед Ал'араби; упоминается у Бейхаки в качестве салара войска курдов и арабов.[566]

33 (42). Рассказ о закрытии в Газне хлеботорговцами лавок в знак протеста против действий придворного хлебопека султана Ибрахима, указывает на правление государя, дата смерти которого позднее смерти Низам ал-мулька на семь лет; Захир ад-даулэ Ибрахим б. Масуд, внук султана Махмуда, правил с 450 (= 1058) по 492 (= 1099) г.

36 (43). Рассказ о дидактической беседе между Абу-Али ад-Даккак и эмиром Абу-Али-и-Ильяс находится в составе рассказов „Насаих ал-мулук“ Газали.[567] Абу-Али ад-Даккак, суфий, старший современник известного мейхенейского старца Абу-Саида ум. в 405 (= 1015) г. Абу-Али Мухаммед б. Ильяс принадлежал к боковой ветви саманидской династии и в течение некоторого времени был самостоятельным правителем области Керман; вынужденный вследствие восстания своих сыновей бежать из Кермана, он умер в Бухаре около 357 (= 968) г.[568] В рассказе обращает на себя внимание название Абу-Али-и-Ильяса сипах-саларом и правителем Хорасана — единственный случай среди известных мне источников о керманской династии ильясидов, история которой до настоящего времени не была темой сколько-нибудь полного научного обследования.

37 (44). Рассказ о беседе султана Махмуда с вазиром Ахмед-и-Хасан Мейменди оканчивается замечанием: „до него (Махмуда) не было наименования султан. Махмуд был первым лицом, который во времена ислама назвал себя султаном, а уж после него это стало обычаем“. Как уже было указано В. В. Бартольдом, титулом султана до Махмуда именовали себя багдадские халифы.[569] Панегирические стихотворения, посвященные Махмуду, также большей частью именуют этого государя эмиром, а не султаном. По-видимому, указание следует трактовать в духе сообщения „Табакат-и-Насири“: „султан-воитель Махмуд был великим государем, первым из государей, кого именовали из столицы халифата титулом султан“.[570]

41 (45—54). Рассказ о Мутасиме, портном-муэдзине, эмире-должнике и обиженном кредиторе находится в сочинении Танухи, откуда он, невидимому, и был заимствован Ауфи.[571] В упомянутых сочинениях халифом назван не Мутасим, а Мутазид биллахи (279—289 = 892—902). Одно из старейших упоминаний о труде Низам ал-мулька, находящееся в „Таджариб-ас-салаф“ Хиндушаха, связано с этим рассказом; Хиндушах, ссылаясь на сочинение Низам ал-мулька, также называет халифом Мутазида.[572] Этот рассказ „Сиасет-намэ“ включает весьма интересное в историко-литературном отношении место. Укоряя эмира-насильника, халиф говорит; „Я ли не тот, кто из-за мусульман попал пленником в Рум, снова выступил из Багдада, разбил румское войско, обратил в бегство кесаря, шесть лет разорял Рум, пока не разрушил и не сжег Константинополя, я до тех пор не вернулся, пока не основал мечети и не вывел тысячу людей из плена“.[573] Иная версия этих слов Мутасима находится в рук. ПБ, 146: „не я ли тот, кто ради девушки-мусульманки,