Григорий Распутин. Тайны «великого старца» - Владимир Хрусталев

Государь чередует свои короткие ответные письма супруге с более пространными, постоянно разделяя ее заботы: «Почему ты опять беспокоишься за А., теперь, когда все в руках Шт.? В понедельник, надеюсь, его назначение будет опубликовано. Хв. написал мне длинное послание, говорит о своей преданности и т.д., не понимает причины и просит принять его. Я переслал это Шт. с надписью, что я никогда не сомневался в его преданности, но приму его позднее, если он своим хорошим поведением и тактом заслужит, чтоб его приняли. Проклятая вся эта история! Сегодня вернулся Сергей. Бедный старый По лежит с ревматизмом в колене, так что Федоров временами навещает его. Насколько мне известно, он совершенно спокоен относительно битвы при Вердене! Французы потеряли 42 000 человек, но немецкие потери должны быть, по крайней мере, вчетверо больше!

Целую и обнимаю крепко тебя и детей.

Навеки твой старый

Ники». (Переписка Николая и Александры Романовых. 1915–1916 гг. М.; Л., 1925. Т. IV; Платонов О.А. Николай Второй в секретной переписке. М., 2005. С. 417–418.)

Мировая война становилась все более кровопролитной. По дневниковой записи штабс-капитана Царской Ставки М.К. Лемке можно судить о событиях под Верденом:

«Жилинский сообщил, что за три дня, 8–10 февраля, французы истратили 500 000 снарядов, немцы не меньше». (Лемке М.К. 250 дней в Царской Ставке 1916. Минск, 2003. С. 269.)

В воспоминаниях германского генерала Эриха фон Людендорфа (1865–1937) отмечалась важность сражения у Вердена: «Оба верховных командования должны были теперь составить план кампании на 1916 г. Оба стремились добиться успеха наступательными действиями. Германское верховное командование намечало атаку у Вердена, а австро-венгерское – наступление из Тироля в Италию.

Из этого для Восточного фронта вытекали две задачи: во-первых, выделение части войск на другие фронты; во-вторых, отражение русских атак, которые нужно было ожидать.

Выбор Вердена мишенью для атаки являлся стратегически правильным решением. Эта крепость всегда была для нас очень чувствительным пунктом, откуда неприятель мог проводить активные действия, чрезвычайно угрожавшие нашей связи с тылом, – осенью 1918 г. это подтвердила в полной мере. Если бы нам удалось захватить хотя бы укрепления правого берега Мааса, это уже был бы большой успех. Тем самым значительно улучшилось бы общее стратегическое положение на Западном фронте, как и тактические условия пребывания наших войск в излучине реки Сен-Мийель. Атака началась 21 февраля (по новому стилю. – В.Х.) и в первые же дни дала крупные результаты благодаря блестящим качеством наших войск. Но атака была проведена на слишком узком фронте и вскоре застопорилась. В начале марта весь мир находился еще под впечатлением германской победы под Верденом.

Для организации удара на Верден германский Восточный фронт должен был отослать тяжелую артиллерию на запад. Кроме того, высшее командование призвало наши дивизии из Сербии. Сознание этого, вероятно, и привело к столь сильному ослаблению Восточного фронта, которое, при значительном превосходстве русских, несомненно, представляло опасность

Такое решение находилось на западе, во Франции. Но здесь мы могли выступить с достаточными силами лишь после того, как русские были бы побеждены. Мои мысли обращались к Румынии, которая была стрелкой весов. Надо было выяснить ее намерения. Если бы она присоединилась к нам хотя бы под угрозой, то русские были бы решительно обойдены с фланга и мы могли достичь большой цели. Если же в результате давления Румыния присоединились бы к Антанте, то мы, по крайней мере, знали бы, что нам делать. Мы должны были бы, не теряя времени, пустить в ход еще имевшиеся тогда в наличии войска.

Уже 16 марта (3 марта по старому стилю. – В.Х.) русские открыли ураганный огонь, но не у Сморгони, как мы ожидали, а в теснине между озерами Вишнев и Нарочь, также по обе стороны узкоколейной железной дороги Свенцяны – Поставы и южнее Двинска. Артиллерийский бой велся с невиданной на Восточном фронте силой и 17 марта продолжался. 18-го начались пехотные атаки и продолжались с перерывами до конца марта.

С 18 по 21 марта положение 10-й армии было критическим. Русские обладали огромным численным превосходством. 21 марта русские одержали в озерной теснине успех, который для нас был очень болезненным». (Людендорф Э. Мои воспоминания о войне 1914–1918 гг. М.; Минск, 2005. С. 205–206, 208.)

Русские войска вынуждены были опять, не считаясь с погодными условиями на фронте, выручать своих союзников. В дневнике императора Николая II читаем:

«7-го марта. Понедельник

Два дня тому назад началось наше наступление на правом фланге Западного фронта, оно развивается медленно, с большими потерями. Господи, помоги и благослови наши доблестные войска! Все утро сидел в штабе. Погулял по Бобруйскому шоссе.

После чая занимался. Вечером поиграл в домино»[158].

Еще 18 февраля 1916 г. представитель французского командования в Царской Ставке генерал Поль По (1848–1932) передал начальнику штаба генералу М.В. Алексееву письмо главнокомандующего французской армии маршала Ж.Жоффра (1852–1931) с просьбой об оказании военной помощи. Положение союзников под Верденом было критическим, но Жоффр не терял уверенности в своих силах. Главной его просьбой было не допустить перебросок германских войск с Восточного фронта во Францию.

Следуя договоренностям, 3 марта Царская Ставка отдала приказ о наступлении севернее Полесья во имя помощи союзникам по Антанте. Русские фронты должны были наступать по сходящимся направлениям: Северный фронт наносил удар 5-й армией из района Якобштадта на Поневеж; Западный фронт наступал на Вилькомир. В качестве ударной группы на Западном фронте предназначалась 2-я армия генерала В.В. Смирнова (1849–1918). Генерал М.В. Алексеев полагал возможным одним ударом в направлении на Ковно отрезать германское северное крыло войск и отбросить немцев за Неман.

Недостаточно подготовленное наступление русских, предпринятое по настоянию союзников, началось 5 марта. После сильной артиллерийской подготовки войска устремились в прорыв. Успех обозначился только на левом фланге наступления, южнее озера Нарочь, где корпуса группы генерала П.С. Балуева вклинились в оборону противника на глубину в два километра и создали большую угрозу немецким армиям. Тем не менее немцам удалось перебросить из Франции две пехотные дивизии, которые контрударом выбили части 5-й армии на ранее занимаемые позиции. На Северном фронте, после произведенной всеми армиями усиленной артиллерийской подготовки, наступление также захлебнулось.

Только через десять дней, 15 марта, данная операция была прекращена из-за погодных условий весенней распутицы. По некоторым подсчетам русские потеряли до 90 тысяч человек, в том числе 20 тысяч – убитыми. 10-я германская армия потеряла в девять раз меньше. Всего же потери армий Западного фронта составили до 90 тысяч человек; армий Северного фронта – около 60 тысяч. Эти 150 000 человек в одной операции – жертва русских для облегчения положения своих союзников под Верденом. Относительный результат все-таки был достигнут. Немцы приостановили свои атаки на Верден на две недели, что позволило французам подтянуть сюда подкрепления и тяжелую артиллерию. Правда, после войны союзники по Антанте старались не вспоминать об этой русской жертвенной помощи.