Практикующий. Клятва ворона - Валерия Воронцова

– Не называй так Агату, – выглянул из-за дверцы ведьмак. – Ей это не нравится.

– Как ты узнал? – удивилась я.

– Очень просто. – Он выгрузил передо мной ветчину, сыр, масло и достал нож. – Я терпеть не могу, когда меня называют Владик.

Повторив про себя такое издевательство над именем, я прыснула, качая головой и отнимая у него нож:

– И что, тебя так реально называли?

– Бывало… пару раз.

– Обошлось без летальных исходов? – ляпнула я, прежде чем наткнулась взглядом на Тамару, наблюдающую за нами с неприкрытым интересом.

– Как сказать… – Влад пожал плечами, почесывая Кельта за ухом. – Лопнувшая по швам школьная сумка, испорченные сапоги и пробитые шины в машине считаются? Это все три разных случая.

– Что? – Я посмотрела на Тому, но та только головой покачала, прежде чем налить себе в кружку еще кипятка.

– Помнишь, я говорил, что негативные эмоции практикующих отражаются на окружающем? Вещи принадлежали тем, кто не понял с первого раза, что «Владик» – это не ко мне.

Посмотрев на него, я расхохоталась, понимая, что он использовал что-то вроде мелкой порчи или еще какого менее опасного приема из копилки темных практикующих.

– И как это работает? Ты просто наставляешь палец и говоришь «чтоб у тебя сумка порвалась»?

– Нет, для легкого сглаза не нужны жест и вербальная речь, – покачала головой Тамара. – Достаточно взгляда и точечного удара негативной эмоцией на ментальном уровне. На это способен и обычный человек.

– Я не конкретизировал, что именно должно случиться, это так не работает, всего лишь программирование на единичную бытовую неудачу.

– О! – Я кивнула, откусывая от бутерброда.

– Какие у вас планы? – поинтересовалась Тома. – У тебя сегодня нет клиентов?

– Сегодня мой клиент Агата, – хмыкнул Яблонев. – У нее сущность в подъезде, нужно успокоить.

– А у Насти что произошло?

– Все-то тебе расскажи.

– Судя по тому, что я вижу, вчера что-то случилось.

– Что случилось, то случилось. Мы уже разобрались с Березиным.

– Это понятно. Только я еще кое-что вижу.

А я – ем. Когда я ем, я глух и нем. Если его мама уловила каким-то образом, что мы были у Захаровой вчера, то и понять, что происходило ночью на втором этаже, ей тоже не составит труда. Не на это ли она намекает Владу?

– Мам, – в голосе Яблонева зазвенела сталь, и я тревожно завозилась на стуле. – Это касается только меня, поэтому я был бы признателен, если бы вы с бабушкой оборвали свою агитацию на корню.

Так, это точно не про сегодняшнюю ночь, а я – параноик.

– Пожалуй, я пойду, соберусь. Мы же сейчас поедем?

– Да, иди, я пока погуляю с Кельтом, – ответил Яблонев, все еще играя в гляделки с матерью.

Кивнув, я только что не выдохнула с облегчением, покидая кухню. Не знаю, в чем дело, да и вряд ли хочу знать. Мне пока и без этого хватает загадок.

Сборы заняли рекордные сроки. Никакого макияжа, обычный хвост на затылке, вчерашняя одежда. Если красоте отказывали в жертвах, это экономило массу времени. Покидав вещи в сумку и убедившись, что ничего не забыла, я аккуратно сложила постельное белье и даже собрала диван.

Влад застал меня за копошением в телефоне, когда я отправляла эсэмэску Ругаловой о том, что все в порядке и мне даже удалось выспаться. Немного потискав счастливого, пахнущего морозом Кельта, пока Яблонев собирал свой «рабочий» рюкзак на чердаке, я спустилась на первый этаж.

Тамара разговаривала в зале по мобильному, но вышла ко мне, едва я начала обуваться. Прежде чем она убрала смартфон в задний карман джинсов, я распознала одну из самых дорогих и модных моделей. Похоже, в отличие от Влада, бойкотирующего век технологий настолько, насколько это возможно, его мама предпочитала шагать в ногу со временем. Надо бы поискать ее в социальных сетях… Как-нибудь попозже.

– Жаль, что вам уже пора, – улыбнулась женщина.

– Я живу далековато, долго ехать, да и есть еще дела, – с извиняющейся интонацией оправдалась я.

– Что ж, в любом случае теперь мы с тобой будем видеться часто, – покивала Тамара. Прежде чем я успела как-то среагировать на это, ведьма подступила ближе и прошептала: – Что бы ты ни делала с Владом, не останавливайся. Благодаря тебе мой сын снова улыбается. Спасибо. – Она обняла меня, на мгновение крепко стиснув, после чего сразу же отстранилась.

Черт возьми, что это должно значить? Влада, конечно, нельзя назвать весельчаком, но и на никогда не улыбающуюся Самойлову он не походил. Пожалуй, стоит сконцентрировать все свое любопытство на личности Яблонева, а не на его умениях и знаниях. Спросить у Томы не получилось, ее сын бодрым шагом спустился к нам, уже в кожаной куртке и с рюкзаком на плече.

– Готова?

– Почти, – засуетилась я, разворачивая бурную деятельность с пуховиком и шарфом.

– Когда вернусь, не знаю, у меня сегодня еще дело в пять в Мясново. Звони, если что, – сказал на прощание матери ведьмак.

– До свидания, рада была познакомиться, – пробормотала я, заторопившись за ним.

– До скорой встречи, – улыбнулась Тамара, закрывая за нами дверь.

Молчание продлилось ровно до входа в парк. Закурив, Влад покосился на меня:

– Я впечатлен твоей выдержкой. Тишина и ни одного вопроса целых пять минут.

Зря он это. Все равно что кран моего словесного потока открыл.

– Я… Ты хоть представляешь, как это не круто: пойти на кухню проверить, где пес, а наткнуться на маму парня, с которым ночевала? Да у меня чуть инфаркт не случился, когда я ее увидела!

– Передам ей, что она достигла нового уровня устрашения.

– Не смешно!

– Плакать тоже поздно, – усмехнулся Влад, внезапно приобняв меня за плечи и прижав к себе. – Успокойся. Ты ей понравилась. И прекрати переживать из-за ночевки. Мне было хорошо, тебе было хорошо, не вижу поводов для волнения.

Как, наверное, здорово быть парнем. Нет причин для паники: все, что произошло, уже не изменить, а все, что произойдет, еще не наступило, так что смысла тревожиться тоже нет. А у меня сплошные сценарии комедийного толка, где все неудачные дубли еще и в конце показывают, чтобы наверняка.

– Герцогиня, поговори со мной.

– О чем?

– О чем хочешь.

Я скорее себе язык откушу, чем произнесу хотя бы слово на тему того, что хочу узнать по-настоящему. Значит, ничего о сказанном его мамой лично мне, ничего, касающегося нас двоих в кровати, никаких попыток откровения. Для серьезного разговора требуется подготовка, другое место и подходящее время, а еще моя решительность, отправившаяся на каникулы, не оставив записки и контактного телефона.