Лисёнок Ян и Кристалл Судьбы - Ирина Никулина

Ян ничего не ответил. Он смотрел на своих родных уже как-то отстраненно, как будто они были далеко-далеко от него. Все его мысли перенеслись куда-то, он был уже не здесь.

Как будто кто-то невидимый подсказывал ему, что надо делать, Ян спокойно и уверенно обошел алтарь, взял в руки чашу, поднял над собой и произнес слова, значения которых сам еще не знал: «FACE RESALTUS FIDES».

— Свершаю прыжок веры, — прошептала за ним Адель.

Ян залпом выпил черную жидкость. В ту же секунду проекция Кристалла судьбы исчезла с алтаря, и Ян почувствовал, как внутри все стало жечь огнем. Он согнулся пополам, до скрежета сжал зубы, стараясь сдержать стремящийся наружу крик, но не смог… Под сводами подземного храма задрожало эхо нечеловеческой боли, и Ян потерял сознание.

— Он принял Кристалл Судьбы внутрь своего сердца, — сказал Кливерт. — Да помогут ему Высшие силы. Кристалл выжигает все лишнее в нем. Это нечеловеческая трансформация.

Кливерт и Леон Харт подхватили безжизненное тело и уложили на алтарь, накрыв с головой белым покрывалом. Матильда заторопила всех к выходу.

— Вам не надо смотреть на то, что будет здесь сейчас происходить, уйдите быстрее, так будет лучше для всех.

Джон на руках нес потерявшую сознание Анну, Адель поддерживала ее голову и помогала идти к лодкам.

— Отец, я остаюсь с ним, — крикнул Лэсли им вслед. Это было самое малое, чем он мог отблагодарить брата за его «добровольную жертву».

Глава 11. Прыжок веры.

— Давай скорее, поможешь нам его держать, — крикнул ему Леон Харт.

Лэсли бросился к ним. Ян бился в агонии, его тело изгибалось дугой, его подбрасывало высоко над алтарем, так что трое мужчин едва держали его. Глаза его закатились, сквозь поры сочилась кровь, и белое покрывало постепенно приобретало пурпурный цвет. Ян был без сознания, но тело его страдало неимоверно. Он до скрежета стискивал зубы, боль горячей лавой разливалась по венам, кости трещали, кожа горела огнем.

— Так и должно быть? — спросил Лэсли Кливерта. — Ты прошел через это, скажи, это вот все — это нормально?

— Никто и никогда не отказывался от жертвы за себя. Так что мне неизвестно, как сейчас все будет, и как оно должно вообще быть в таком случае.

Но вот, тело Яна расслабилось и распрямилось, а кожа стала впитывать через поры отданную им кровь. Через считанные минуты на покрывале не осталось ни одного красного пятнышка. Ян затих, успокоился, стал дышать ровнее. Со стороны казалось, что он просто спит.

Лэсли не отходил от брата.

— Слава Богу, он не страдает, — сказал он, чувствуя вину за его мучения.

И вдруг он заметил, что тело Яна под покрывалом начало меняться. Вытянулись руки и ноги, грудь поднялась, а плечи расправились.

— Это тоже нормально? — в очередной раз спросил он Кливерта.

— О! Это да. Это как раз нормально. Его тело растет! Чтобы справиться с высокими энергиями — тело должно быть зрелым.

Ночь прошла в волнениях. Лэсли практически не сомкнул глаз, он страдал вместе с братом.

— Неужели ничего нельзя сделать, никак помочь ему, — стонал он.

— Терпение, мой друг, — ответил ему Харт. — Сейчас нам осталось только ждать.

Сколько ждать? Лэсли казалось, что уже прошла вечность. Язык его прилип к небу, дыхание сбивалось, у него начался жар. Харт хотел увести его, но тот упрямо остался, привалившись к алтарю и держа Яна за руку, он практически бредил наяву. Ему начало казаться, что кожа Яна светится изнутри, приобретя оттенок перламутра.

— Он светится… — прошептал Лэсли.

— Что это значит? — спросил Леон Харт у Кливерта.

— То, что мы имеем дело с чем-то доселе неизведанным, вот что… — ответил он.

— Смотрите, — закричал Лэсли, — он ведь парит над алтарем! Он не лежит на нем, а висит в воздухе!

— Левитация? Такое было прежде? — спросил Харт.

— Насколько мне известно — нет, — прошептал Кливерт.

— И сколько ему так висеть?

— Не знаю, — Кливерт тяжело вздохнул. — Теперь все самое болезненное позади. Трансформация тела завершена. Но самое сложное ему только предстоит… Физически он завершил стадию перехода, и сейчас высшие силы определяют его моральные качества и решают достоин ли он… А потом — прыжок веры… вход в новую жизнь… Сейчас мы уже ничем не поможем ему. Все это он должен пройти сам.

— Лэсли, ты сейчас нужен своей семье. Ступай, ты принесешь им утешительные вести. Мы останемся и будем здесь столько, сколько необходимо, — сказал Харт.

— Хорошо. А как люди наверху поймут, что уже все? — спросил Лэсли.

— Вы поймете… — прошептал Кливерт упавшим голосом. — Матильда …

— Она узнает?

— О да, — сказал он.

Лэсли не хотел уходить от брата, но Леон Харт был прав. Его семья с беспокойством ждёт новостей, и он скажет им, что первая часть трансформации завершена. Что сейчас чувствует Ян? Слышит ли он его? Лэсли подошел к накрытому белым покрывалом телу и мысленно сказал: «Держись, братишка, ты достоин, в этом я не сомневаюсь, будь смелым, мы все с тобой!». Он положил ладонь на лоб Яна и почувствовал, что тот уже очень далеко.

А в этот самый миг Ян очнулся посреди бушующего океана, волны швыряли его сверху вниз и снизу вверх, вода заливал глаза, рот, нос, уши, он ничего не видел и не слышал из-за рева океана, было тяжело дышать, волна набегала за волной, переворачивая его и не давая ни малейшей передышки.

Вдруг вода в глубине начала светиться, и он увидел под собой неясные очертания фигуры человека.

«Два мира… Две жизни… одна судьба», — услышал он у себя в голове таинственный голос. Что это значит? Это какая-то загадка… Два мира — это же Москва и Московия! Одна судьба… что же это значит? Фигура начала удаляться, унося за собой мерцание света, а Ян так и не знал, что же ему делать?

Вдруг, недалеко от себя он увидел лодку — в лодке сидела его мать Анна и звала его. Ее крик сносило порывами ветра, и он не слышал его. Она махала ему рукой, манила, а свет в воде под ним слабел с каждой минутой, он уходил вглубь, все дальше и дальше, и вот, он уже едва различимая песчинка, вот-вот погаснет… и… что же делать? Ян набрал в легкие сколько смог воздуха и нырнул — он поплыл в глубину моря за манящей, призрачной надеждой.

Он плыл и плыл, и уже не знал, хватит ли ему сил и воздуха выплыть обратно. В какой-то момент