Американское сало - О. Воля

– Ну вот, приехали. Да, спасибо, повеселил ты меня, – сказал Козак, захлопывая дверь джипа.

Сало «Лярд» – шматочок Америки у твоєму будинку.[69]

Президент Ищенко выдвинул кандидатуру В. Янушевича на пост премьер-министра после подписания «Универсала Народного Единства», сообщает телеканал агентства «Новый регион».

Когда Хербст с Монафортом ехали в Белый дом, настроение у них обоих было неплохое.

– Денег не дадут, но по загривку ласково пошлепают, – кряхтя, пробурчал Хербст, усаживаясь на заднее сиденье лимузина.

– Такое их ласковое пошлепывание иногда стоит дороже любых денег, – отозвался Монафорт, – есть же чудаки, которые платят по триста тысяч за билет на ужин с президентом.

– Ну, по-моему, мы с тобой не из тех чудаков, – крехнул Хербст, – ты ведь, старина, своего с этих простодушных украинцев не упустил?

– О! Киев! Что это за город! Там – как в сказке про Золушку, ровно в полночь случается чудо. Все девушки, примерные дочери, студентки, порядочные сотрудницы офисов, молодые мамаши, – все превращаются в проституток. Там абсолютно все мне давали. Я всех в штабе Янушевича перетрахал. Мой бог! А что они вытворяют в постели! За деньги они готовы на все! В США, стране испорченной феминизмом, девяносто девять процентов женщин даже представить себе не могут, что так можно жить, как украинки, вечно зарабатывать передком… Я спал с двумя, с тремя, они ползали передо мной на коленях, они показывали стриптиз, они вылизывали друг дружку, причем это были не лесбиянки.

– Я не про то, я про твои заработки… – остановил Монафорта Хербст, предчувствуя, что сейчас пойдут совсем уж интимные подробности.

– Мой клиент Янушевич не просто с радостью отдал мне деньги, но еще и готов был руки целовать, – самодовольно усмехнулся Монафорт.

Лимузин бодро ехал по Парк-драйв авеню.

– Он, что? И взаправду не заметил, что его облапошили? – шлепнув себя по ляжке, расхохотался Хербст. – Тогда президент нас с тобой должен обязательно поощрить, как самых удачливых аферистов или юмористов.

– Приз за лучший политический блеф, – согласился Монафорт.

Они уже подъезжали.

Возле Восточного крыльца их встречали Скотт Маклиллан и Аланта Тахой.

– Лиза тоже уже здесь? – поинтересовался Хербст.

– Госпожа госсекретарь ждет вас в Восточной гостиной, господа, – с сухой манерностью, присущей большинству цветных, сказала Аланта, – госпожа госсекретарь хочет побеседовать с вами прежде, чем вас примет президент.

– Где та медведица гризли, которой я должен пожать лапу? – понизив голос, чтобы его слышал только Монафорт, прошептал Хербст.

Минуя двух морпехов в парадной форме, они вошли в здание.

В Восточной гостиной их уже ждала Лиза Райс.

– Рада приветствовать вас, посол, и вас, господин Монафорт, – почти бесстрастно подав мужчинам руку, сказала госсекретарь, – я хочу подвести некоторые итоги вашей плодотворной работы в Украине и сразу дать вам новые директивы.

– Это типа поглаживания по загривку? – поинтересовался Хербст.

– По загривкам будет гладить мистер президент, – отпарировала Лиза, – а я хочу вручить вам кое-какие инструкции, что разработали наши ребята…

– И девчата, – продолжая глумиться, вставил Хербст.

– И девчата, – без улыбки согласилась Райс. – Кстати, господин посол, вы больше не посол. Поздравляю вас с повышением за удачно проведенную операцию!

– И я поздравляю, – нашелся Монафорт.

– Место господина Хербста займет Джон Тейлор.

– Слава богу, я больше не поеду в эту страну! – выдохнул Хербст, – но куда меня переводят?

– Об этом вам сообщит президент.

Американське сало «Лярд» по кишенi й пенсiонеровi, й мiльйонеровi![70]

– Блок Ю. Тимоченко ушел в оппозицию, – заявила Тимоченко на пресс-конференции СМИ.

Николай прилетел с Виктором Федоровичем Янушевичем в Москву ранним рейсом. Слишком много надо было успеть сделать. Встречи в правительстве, в Кремле, в «Газпроме».

А Николаю хорошо – целый день свободный, ребят по точкам поставил и… махнул к Алле.

Она была в редакции, стучала что-то за компьютером.

– Сегодня без цветов? – упрекнула она с порога.

– Да, подружки скажут: все, мол, прогресс в отношениях закончился? – подколол ее Николай. – Будут тебе и цветы, и мороженое, и какава с чаем.

– Похоже, ты Папанова изображаешь! – улыбнулась Алла.

– Несколько лет тренировался, чтоб тебя развеселить! Алка! Пойдем, смотаемся куда-нибудь?! Может, к тебе?

– Ишь какой шустрый!

– Да… я такой… – не унимался Николай.

– Если серьзно – нельзя. Сегодня в номер большое интервью делаю.

– А я бы тебе рассказал наших новостей? А?

– О чем, например?

– А вот прямо в центре Киева было совершено нападение на прокурора Бориспольской межрайонной прокуратуры Киевской области Александра Владимировича Кузовкина, и в ходе следствия, Аллочка, выяснилось, что в нападении мог принимать участие сын президента Украины Юрия Андреевича Ищенко – Андрей, имя которого уже неоднократно фигурировало во всевозможных скандалах.

– Ага!

– Перепалка между прокурором и сыном президента завершилась тем, что Андрей Ищенко два раза ударил прокурора в лицо, а сопровождавший Андрея человек пальнул в прокурора из пистолета, прострелив ему бедро. После этого сын президента и его спутник снова сели в автомобиль и покинули место происшествия, оставив прокурора Кузовкина лежать на дороге возле автомашины.

– Ни фига себе! – присвистнула Алла. – Но я об этом писать не буду, потому что я на тебя как на источник ссылаться не могу, а во-вторых, это как ни кинь – желтизна, а это не мой профиль.

– Ну ты же главный писатель газеты про Украину. О чем тебе еще писать?

– Ну… О чем-нибудь историческом, интересном, или аналитика какая-нибудь. Знаешь, как моя серия статей про голодомор пошла? Аж из Госдумы депутаты приходили!

– Рад за тебя. А сейчас о чем пишешь?

– Про Мазепу… Актуальная тема.

– Это потому, что в 2009 году трехсотлетие Полтавской битвы будет?

– Не только поэтому, но еще потому, что Янушевич твой предатель, с Ищенко подписал «Универсал национального единства», где отказался от темы русского языка и согласился на референдум по НАТО. Лишь бы премьером его Ищенко сделал! Ну вот, получил он наконец свое премьерство. Хорошо ему? Мазепа – твой Янушевич. И ты – Мазепе служишь…