Вам меня не испугать - Дженнифер МакМэхон

– Святые угодники, – пробормотала Реджи, когда очередной фрагмент головоломки встал на свое место. Она забыла, что в армии Стю служил медиком и получил соответствующую подготовку – вот откуда его умение накладывать кровоостанавливающие жгуты и давящие повязки. И разве во Вьетнаме иногда не приходилось проводить ампутации прямо на поле боя, чтобы спасти солдат? Реджи была уверена, что читала об этом в книгах о гражданской войне, а с тех пор хирургия продвинулась далеко вперед.

Реджи торопливо прошла по коридору в спальню Стю. Там стояли двуспальная кровать, аккуратно заправленная и накрытая темным покрывалом, деревянный сундук, комод и встроенный шкаф. В сундуке лежали чистые простыни и наволочки. В комоде Реджи обнаружила обычный набор: носки и трусы – в верхнем ящике, футболки – во втором ящике и несколько пар джинсов внизу. Когда она шарила в ящике с джинсами, то нащупала что-то холодное и металлическое. Еще до того, как вытащить предмет из тайника, она поняла, что это такое: какой-то пистолет. Реджи почти ничего не знала об оружии и не могла определить марку. Она засунула пистолет туда, где нашла его, между двумя нижними джинсами.

Ничего особенного, сказала она себе. Многие люди держат у себя дома огнестрельное оружие, особенно бывшие полицейские. Тем не менее это заставило ее поежиться. Но пистолет не был уликой: Нептун ни в кого не стрелял. Ей нужно было найти хирургические инструменты, бинты и повязки, пилу с мелкими зубьями для резки костей.

Реджи напомнила себе, что нужно торопиться. Кто знает, сколько пройдет времени, прежде чем Аполлон перестанет грызть кость и начнет лаять, оповещая соседей о том, что в доме находится посторонний? Она проверила встроенный шкаф и нашла выглаженные рубашки и штаны, висевшие на вешалках. Пошарив рукой по верхней полке, Реджи обнаружила лишь несколько шариков от моли.

Старая спальня Чарли находилась по другую сторону коридора. Сейчас она была пуста, не считая двуспальной кровати и пустого комода. В комнате не было безделушек или рисунков на стенах. Она казалась заброшенной.

Реджи направилась по коридору в рабочий кабинет Стю, щелкая каблуками по дубовому полу. Когда Чарли жил здесь, Стю держал свой кабинет запертым. Теперь она с радостью обнаружила, что он больше не трудится это делать. Старый засов до сих пор был прикручен перед дверью, но висячий замок отсутствовал.

От того, что Реджи увидела, когда вошла в комнату, у нее мгновенно перехватило дыхание, как будто она вдруг оказалась в вакуумной камере.

В комнате царил хаос. Стены, пол и письменный стол были покрыты записками, фотографиями, полицейскими отчетами и газетными вырезками, связанными с делом Нептуна.

– Вот сукин сын, – пробормотала она.

Это было все равно что вернуться назад во времени.

К стене были приколоты полицейские фотографии каждой отрезанной руки в молочной картонке и всех трех жертв в том виде, как они были найдены: Энн Стикни на городской лужайке, Кэндис Жаке у пьедестала монумента «Знание» перед библиотекой, Андреа Макферлин у фонтана в парке Короля Филиппа. Все женщины были обнажены и лежали в неестественных, скорченных позах, с большими белыми повязками, прикрывавшими то место, где находились их правые кисти.

Реджи почувствовала, как желудочная кислота подступает к горлу, обжигая гортань. Она сильно сглотнула, пытаясь загнать ее обратно. Одно дело – читать о найденных телах, слышать их обсуждение в новостях и представлять, как они могут выглядеть. Но видеть их на самом деле и замечать мелкие подробности, такие как шрам от кесарева сечения на животе Андреа Макферлин с многочисленными следами растяжек; ухо Кэндис Жаке, разорванное в борьбе с Нептуном, который ухватился за ее сережку; мертвенный, неровный свет, от которого тело Энн Стикни казалось почти голубым, – все это оживляло убийства совершенно новым и тошнотворным способом. Это были реальные женщины, а не имена в выпусках новостей. Да, Реджи знала это и раньше, но до сих пор не понимала по-настоящему.

И там, на последней фотографии справа, была рука ее матери в молочной картонке; кожа была похожа на пластик, как будто руку вылепили из модельной глины в какой-нибудь голливудской мастерской по созданию спецэффектов. Даже сейчас негнущийся палец указывал на Реджи.

Ее ноги превратились в желе, и она ухватилась за край письменного стола Стю, а потом опустилась в мягкое офисное кресло. Сделав несколько вдохов и выдохов, она включила компьютер, но он был защищен паролем. Она попробовала «Нептун», «Аполлон», «Йоги» и «Чарли», но на этом идеи закончились, и ей пришлось выключить аппарат.

Стол был завален документами и архивными папками; они были разбросаны по крышке, а некоторые упали на пол. На многих папках стояли имена жертв и подозреваемых, написанные на ярлыках: Энн Стикни, Андреа Макферлин, Кэндис Жаке, Джеймс Якович, Сол Росси, Уэйн Эббот. Наверху лежала папка с надписью Вера Дюфрен. К ней была прикреплена записка на клейкой бумаге. Реджи взяла папку и прочитала записку.

– Значит, вот как ты добрался до нее, – сказала Реджи. Он просто позвонил по указанному номеру, назначил встречу и захватил Тару. Это была улика, которую искала Реджи. Теперь она может обратиться в полицию. Но нужно соблюдать осторожность. Все копы были друзьями Стю. Может быть, обратиться в полицию штата или даже позвонить в ФБР?

Реджи посмотрела на часы. Оставалось меньше двух часов до приезда Лена. Он отправится с ней. С его помощью она сумеет сделать это.

Реджи раскрыла папку с именем своей матери. Внутри были фотографии в профиль и анфас и рапорт об аресте, произведенном 3 декабря 1976 года. Обвинения включали управление автомобилем в нетрезвом виде и нападение на офицера полиции. Согласно рапорту, когда ее остановили, она набросилась на офицера с ключами от автомобиля и разодрала ему щеку. Полицейскому наложили три шва. Веру приговорили к шести месяцам общественных работ. Был и второй рапорт со снимками, датированный 25 апреля 1981 года. Согласно этому рапорту, Веру арестовали после того, как она за сто долларов согласилась заняться сексом с полицейским, который работал под прикрытием. Реджи посмотрела на растрепанную одежду своей матери, на смазанную тушь для ресниц вокруг глаз, делавшую Веру похожей на загнанного енота. Почему она это сделала? Для чего ей так были нужны эти сто долларов?

Голову Реджи как будто зажали в тисках и постепенно сдавливали ей виски.

Пролистав полицейскую подшивку, Реджи нашла записи, сделанные Стю Бэрром после допроса Веры 15 июня 1985 года.