Забудь обо мне - Айя Субботина

Это просто защитная реакция.

Что ничего не изменилось. Что это был просто секс. Нет, хорошо, это был лучший секс в моей жизни. Но мы все же Сумасшедшая Алиса и Злой Бармаглот, и нет повода что-то менять.

— Собираюсь накормить свою женщину, потому что у нее вид — краше в гроб кладут, — не поворачиваясь, отзывается Марк.

Взбивает яйца, разогревает сковороду.

Поджаривает пару ломтиков докторской колбасы, выливает сверху яйца.

Пока что все похоже на то, что у него получится вполне съедобный омлет.

Бармаглот поворачивается.

Надо бы запретить ему скрещивать руки вот так, потому что я от этих бицепсов размером с трехлитровые банки просто умишком тронусь. Даже сейчас приходится закрыть рот ладонью, чтобы сдержаться и не укусить его за кончик вороньего хвоста на татуировке.

— Когда-то давно я пару лет жил в студенческой общаге, — говорит Бармаглот, как будто угадывает мои мысли.

— Пожалуй, я прославлюсь, если прямо сейчас начну писать ваши богатые мемуары, — ехидничаю я.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Я еще не настолько стар.

— Маразм нечаянно нагрянет… — нараспев, почему-то давясь собственным смехом.

Бармаглотище делает приглашающий жест, и я от души хохочу. Так долго, что приходится постараться, чтобы взять себя в руки и вытереть набежавшие в уголки глаз слезы.

— Это просто нервы и стресс, — не очень старательно извиняюсь.

— Нет, Зай, это — эндорфины, — довольно ухмыляется этот здоровенный гад.

— Уверяю, Марк Игоревич, что даже при всем желании не успела бы сожрать столько шоколада, — кривляюсь в ответ, заодно жадно поглядывая, как он ловко переворачивает омлет, держит еще под крышкой еще минуту и раскладывает на две тарелки.

Тут же отламываю ломтик, наспех стужу и кладу в рот.

Вкусно.

Ну то есть — нормальный человеческий омлет. Не подгоревший, не пересоленный, мягкий и воздушный.

— Зай, просто тебя нормально никто не трахал, — спокойно, как удав, продолжает Бармаглот. — Поэтому у тебя шок. Привыкай — трахаться я люблю. И раз уж у нас отношения без обязательств и просто приятный секс, я…

Он замолкает, замечая, что от такой наглости и откровенного самолюбования я даже перестала жевать — и вилка с ломтиком омлета зависла где-то на полпути к моему рту.

Бармаглот прищуривается.

Я прекрасно знаю вот это выражение лица — он обязательно сейчас скажет какую-то пошлую хрень, от которой я либо покраснею до самых пяток, либо мы разругаемся в хлам.

— Зай, и в задницу я тебя тоже выебу — имей ввиду. Пора тебе учиться заниматься сексом по-взрослому.

Вот же…

Трахарь-террорист!



Во вторник Бармаглот везет меня на осмотр к врачу.

Мне делают еще один рентген и снимают повязки. Но больничный продлевают еще на неделю. Не то, чтобы я адский трудоголик, но не привыкла валяться в постели и ничего не делать. Тем более, когда весь класс моих маленьких разбойников вручили в руки старой мегере, и родители уже вторую неделю штурмуют мой вайбер сообщениями о том, как детям тяжело, и как меня не хватает.

Марк, как и обещал, избавился от своей кикиморы.

Почему-то, когда он говорит, что сделал вот так и так — я ему верю, и у меня даже мысли не возникает заподозрить неладное, или что он просто водит меня за нос. В конце концов, ничто не мешает ему и дальше с ней встречаться, потому что я понятия не имею, где именно он снимал ей квартиру.

В голове есть аксиома — Бармаглот не врет.

Он всегда и все говорит, как есть, даже если мне неприятно это слышать.

— Может, заедем пообедать? — предлагает Бармаглот, усаживая меня в машину.

Сам застегивает ремень безопасности.

Проверят, надежно ли.

С трудом держусь, чтобы не ляпнуть какую-то глупую ерунду о том, что мужик, который вот так возится с женщиной и не обзывает ее бестолковой — бесценен.

Но ведь это правда так.

И когда-нибудь, когда наше с ним маленькое приключение закончится, он, возможно, найдет женщину, которая оценит эту заботу.

Потому что я не собираюсь вляпываться во все это.

Нет, нет и нет.

У нас договор, даже если его условия мы так толком и не обсудили.

Но, возможно, этот поход в ресторан как раз будет подходящим поводом? По крайней мере рядом не будет постели, чтобы заткнуть мне там рот.

— Нужно заехать домой, чтобы переодеться во что-то приличное, — киваю на свои простые джинсы и свитер с новогодним принтом.

Бармаглот осматривает меня с ног до головы.

— А что не так с твоей одеждой?

— Я же тебя опозорю. — Тоже выразительно его осматриваю: костюм по фигуре, рубашка от какого-то английского бренда, галстук, часы, запонки. Господи, тряпки на нем стоят дороже, чем весь мой гардероб. — Тебе перестанут жать руку, если появишься в обществе с девочкой, одетой дешевле твоих шнурков. — Зеваю. — И в приличные ресторан не пустят.

Бармаглот молчит до первого красного светофора.

Поворачивается ко мне.

— Зай, ну-ка посмотри на меня.

Когда он такой строгий, у меня непроизвольно чешется под коленями, так что приходится поерзать на сиденье, чтобы избавиться от этого неприятного зуда.

— Вы мне не папочка, Марк Игоревич, так что нечего зыркать, — пытаюсь хоть как-то защититься.

— На меня, Алиса.

Приходится подчиниться.

Умеет гад одним словом, как с дрессированной собачкой: ап! — и я сижу, лапки поджала.

Лицо у Бармаглота напряженное.

— Заяц, я больше слышать не хочу про то, что я могу тебя стыдится. Никогда. И мне срать, что и кто будет думать, если ты пойдешь в ресторан в том, в чем тебе удобно. Хочешь в кроссовках — иди в кроссовках. Хочешь в платье — не вопрос. Ты не мартышка, чтобы я тебя выставлял напоказ. А я не пацан, чтобы хвастаться перед дружбанами красивой телкой. Ты — со мной, за моей спиной. Остальное вообще на хуй никого не должно интересовать.