Мультяшка - Наталия Романова

Надежда улыбалась слаще прежнего, Валентина выглядела настороженней, но старалась быть максимально приветливой. Сотрудники смотрели с восхищением, желчью, завистью и осуждением, никто не нарушал личного пространства, все дистанцировались, что вполне устраивало Максима.

Он вызвал в кабинет Глеба, тот сухо поздоровался, опасаясь переходить границы, и только к концу беседы, кажется, тональность разговора сменилась, как и изменился взгляд. Глеб согласно кивал, делал пометки в ежедневнике и несколько раз поправил Максима. После объяснений, иногда, Максим соглашался с доводами главы финансового отдела.

Максиму Аркадьевичу следовало наказать нерадивого главу финансового отдела за проявленную халатность, однако, никого подходящего на эту роль быстро не найти, а дела не терпели отлагательств. Несколько подписанных в присутствии службы собственной безопасности документов быстро приучают сотрудников к дисциплине. Да и зла Максим не держал, всё, что случилось, не вина Глеба или Маши, они всего лишь невольные пешки, как и сам Максим. Но он свою роль сыграет до самого конца и занавеса на сцене.

После обеда в кабинет вплыла Надежда, мягко улыбаясь, она посмотрела на Максима и доложила, что Мария просит её принять, Максим откинулся в кресле, закрыл на мгновение глаза, потом пригласил в кабинет Машу.

- Максим, прости, я не могла подумать... - начала извиняться женщина.

- По-моему, думать - это не твоё предназначение, - грубо отрезал Максим.

- Мне сложно было поверить, что ты любишь эту девочку, всё время искала причину твоего интереса к ней, в ваш роман было сложно поверить, не сходились даты, время, ничего, и когда я увидела эти файлы, всё сложилось в ровную картину. Я не могла поверить, что ты способен на подобное, но эти файлы, схемы, всё говорило об обратном, я пришла в ужас... Я рассказала Мире не для того, чтобы насолить тебе, а чтобы помочь ей. Это глупо, знаю, но я искренне считала, что поступаю правильно, - перевела дыхание, выпалив речь на одном вдохе.

- Хорошо, - Максим вздохнул. - Я понимаю. Это всё?

- Я бы хотела помочь исправить ситуацию...

- А, так это проще простого, - Максим зло усмехнулся. - Сделай так, чтобы единственный близкий человек моей жены был жив, чтобы она не видела его смерть ближе, чем я вижу тебя, чтобы ей не пришлось уезжать из страны, пользоваться мутными схемами для получения собственных денег, ведь смерть старика смешала все планы. Сделаешь? Я пока кофе выпью, - окинул взглядом Машу, всё такую же статную, по-настоящему красивую женщину, блондинку с аппетитными формами, способную свести с ума любого мужчину.

В поступке Маши была правда, Максим понимал это. Если бы он на самом деле разорял жену, Мирославу необходимо было предупредить, но это не мешало Максиму злиться до боли в висках.

Ему была невыносима мысль, что вечером он вернётся в пустую квартиру, его не будет встречать насупившаяся Мультяшка, бубнящая, что ей смертельно скучно. Не станет кормить рыбой, приготовленной по сто пятому рецепту, которая не переставала от этого быть рыбой, а Максим будет есть и благодарить от чистого сердца. Ведь Мира готовила для него, её труды, её азарт, её страсть к приготовлению изысканных блюд заслуживали того, чтобы Макс съедал злосчастную рыбину и был при этом счастлив.

- Нет, Маша, - качнул головой и отвернулся к окну, давая женщине ретироваться без лишних потерь для собственной гордости.

Все ошибаются. Не всегда за ошибки платит тот, кто ошибся, и в этом одна из самых больших несправедливостей мира.

Всё, что мог сделать Максим Аркадьевич для Маши - это не звонить на новое место работы и не лишать Марию отличных рекомендаций. Это потолок лояльности, на больше он пойти не в состоянии.

- Не стоит разбрасываться хорошими специалистами, - раздался скрипучий голос Целестины.

Она прошла в кабинет Максима, как в свой, уселась на стул для посетителей, никто не посмел ей возразить или предупредить о её визите. Она просто приехала, прошла приёмную и вошла в кабинет, как в свой.

- Сделай-ка, милая, нам чаю, - кивнула Целестина Маше. - Ты принята на работу.

- Целестина, - Максим уставился на старую. Нездоровый румянец, бледность, лёгкий тремор рук, при этом спину держит ровно, как кол проглотила, в случае Целестины - металлический прут. - Может, позаботитесь о своём здоровье?

- Дорогой, я не стану моложе, и уж точно - здоровее, - она держалась с завидным достоинством, губы, как всегда, поджаты, взгляд спокойный, ясный, думающий, контрастирующий с внешним видом пожилого уставшего человека. - У меня ещё есть дела, и я намерена их закончить.

В это время Маша занесла чай, расставила перед начальством чашки, и стояла рядом в ожидании новых распоряжений.

- Сходи в отдел кадров, оформи, что следует, и возвращайся после обеда, подготовишь следующее, - Целестина деловито перечислила всё, что может понадобиться, и в конце добавила: - И не повторяй моих ошибок, - она понимающее моргнула и провела старческой рукой по молодой.

Две руки. Две судьбы. Две жизни.

- Не буду, - Маша еле улыбнулась, сквозь слёзы. - Я действительно хочу помочь. Только помочь.

- Вот и славно, - кивком головы она указала на дверь и обернулась к Максиму. - Раскомандовалась, простите.

Кондиционер размеренно гудел, почти неслышно, Максим Аркадьевич нажал клавишу, хлопнул крышкой ноутбука, убрал его и несколько документов в сумку и вышел из-за стола, а потом из кабинета.

В приёмной толпились сотрудники, Надежда и Валентина мужественно сдерживали напор. Максим улыбнулся. При его появлении раздался еле слышный рокот, потом вперёд вытолкнули худенькую девушку, она смотрела перепуганными глазами, держа в руках пакет, который грозил её перевесить, топталась и явно собиралась с силами. Максим терпеливо ждал. Наконец, девушка произнесла заготовленную речь, надо отдать должное, сбилась всего два раза, и протянула пакет.

Максим Аркадьевич искренне улыбнулся, попрощался со всеми, обернулся последний раз на собственный кабинет, в это время флегматичный рабочий, которому не было дела до перестановки в рядах высшего руководства, прикручивал табличку с новым именем управляющего. Символично.

Вышел в длинный коридор, быстро отмеряя шаги из своего прошлого в неизвестное будущее.

- Удачи, - у лифта возник Глеб.

Дорогой костюм сидел на нём так же нелепо, как и всегда, модельная обувь подчёркивала размер ноги, новая должность не прибавила ему лоска. Всему своё время, когда-нибудь Глеб подберёт себе модельный дом, чьи костюмы будут сидеть на нём как влитые, а во взгляде появится снисходительная поволока, пока же он горел энтузиазмом. На пальце сверкало обручальное кольцо, что тоже служило поводом почти щенячьей радости Глеба.

- Не помешает, - Максим усмехнулся. - А ты держись мужик, справишься.

- Обсуждали уже, - Глеб поморщился.