Иван Грозный. Конец крымской орды - Александр Тамоников

– Рано. Время для этого еще не пришло. Продолжаем преследование, уклоняясь от боя.

Дружины передохнули и вновь двинулись вперед по сакме, оставленной за собой крымчаками. По ней они дошли до реки Пахра и встали в пяти верстах от лагеря рати мурзы Теребердея.

Хворостинин, возглавивший передовой отряд, собрал у себя в шатре Бордака, Парфенова и Гладина. Все они сели на лавки.

Хворостинин расстелил на столе карту, ткнул в нее пальцем и произнес:

– Вот село Подол, река Пахра. Тут стоянки рати Теребердея-мурзы, а теперь и царевича Ширинбека. Ночью туда должна подойти и основная рать Девлет-Гирея, которой управляет правая рука хана Дивей-мурза. Вся орда соберется воедино. Путь у нее один – на Москву. Нам надо узнать, когда собака Девлет двинет войско от Подола. Для этого следует смотреть за стоянкой крымчаков.

Бордак улыбнулся и сказал:

– Ты, князь, решил это дело поручить нам.

– Да, Михайло. Но без сотни Гладина.

Бордак удивился и осведомился:

– Почему так? Она пришлась бы как раз впору.

– Нет, Михайло. Полторы сотни в разведочный отряд посылать нельзя. Заметят крымчаки. Вы и оглянуться не успеете, как они окружат и побьют вас. Для наблюдения нужен малый отряд. Три десятка будет в самый раз.

– Но у нас на двоих всего шесть десятков! – воскликнул Парфенов.

– Ты, Василий, думаешь, я забыл, сколько у меня людей? Дело в том, что дружины пойдут отдельно друг от друга. Одна непосредственно к стоянке. Глядите на карту. Вот сюда, в дубраву, которая в версте от Подола, прямо к дозорам и охранению войск Теребердея и Ширинбека. Но может статься, что и дубрава будет занята басурманами. Тогда дружине придется встать вот здесь, в сосновом бору. Это в двух верстах с гаком от Подола. Другая укроется на холме в лесу под Подольском. Оттуда будет видно, как выйдет основная рать нехристей. За ней и надо будет смотреть с холма. Но я думаю, что орда, собравшись в кулак, на месте стоять не будет. До Москвы не более пятидесяти верст. Это заветная цель Девлета.

– А мы так и пойдем следом за ордынцами? – осведомился Бордак.

– Ты, Михайло, покуда реши, куда какая дружина отправится.

– Тут и решать нечего. Василий двинется на лесной холм, я – в дубраву или бор.

– Надо между собой сообщение организовать.

– Так гонцов хватает. А как с тобой связываться, Дмитрий?

– Я буду стоять здесь, покуда не тронется орда. Потом ваши дружины к полку выйдут. Но если что интересное увидите, то гонца ко мне. Коли у меня будет надобность передать что-то вам, то я пошлю человека на холм или в бор.

– Когда нам выходить к местам наблюдения? – спросил Бордак.

– Чем раньше, тем лучше.

– Уразумел. Помолимся, перекусим и пойдем.

– Дал бы людям отдохнуть.

– Ничего, отдохнут, когда за крымчаками смотреть будут.

Вскоре дружины двинулись на северо-запад, вместе одолели всего версту и разошлись.

Перед этим Бордак сказал Парфенову:

– Ты осторожней будь, Василь, и дай весточку, что дошел до лесного холма.

– Ладно, гонца пришлю, вот только куда?

– Пусть сразу в бор идет. Коли там дружины не будет, то в дубраву.

– Слушай, Михайло, а не лучше ли тебе гонца ко мне послать? Я-то только на холме буду.

– Все верно, так и сделаем.

– Вот и договорились. – Парфенов замялся.

– Ты чего, Василь?

– Да вот думаю, увидимся ли еще. Кто знает, чем закончится наша разведка. Ведь можем и под басурман угодить. Вместе или кто-то один из нас.

– И чего?

– Давай попрощаемся?

Бордак вздохнул.

– Не хотелось бы, но так и сделаем. – Он обнял товарища.

Отряды без приключений дошли до нужных мест.

Дружина Парфенова прошла лесом по краю болота, поднялась на возвышенность, густо заросшую лесом. Все три десятка запросто уместились на ее северо-восточной стороне. Князь чуть подумал, оставил для наблюдения один из них, два других отвел в глубину, выставил охранение на всех четырех сторонах.

Бордак по оврагу, подвернувшемуся очень кстати, провел свою дружину до дубравы, расположенной в сотне саженей от сторожевых постов крымчаков. Здесь на наблюдение можно было выставить не более пяти человек. Остальных пришлось держать на южной опушке.

Как только первый дозор начал наблюдение, Бордак подозвал к себе десятника Грудина и распорядился:

– Яков, снаряди гонца до князя Парфенова.

– Сделаю. А где он стоит?

– Ты определись, кто пойдет, и пришли ко мне. Я ему объясню.

– Слушаюсь, воевода!

Вскоре пришел ратник небольшого роста. Боярин знал его, как и всех остальных своих людей. Это был Игнат Лопарев из десятка Грудина.

– Смотри на чертеж, – сказал Бордак и развернул свиток. – Здесь мы. А вот тут в лесу холм. Он отмечен крестом.

– Угу, вижу.

– Там дружина князя Парфенова. Только гляди, идти придется рядом с болотом, не угоди в топь.

– Пройду.

– Может, тебе путь начертить?

– Не надо, на память покуда не жалуюсь. Что передать князю?

– Скажешь ему, что мы обустроились в дубраве, но возможен отход в бор. Узнаешь, хорошо ли расположилась дружина князя, что он оттуда, с холма видит.

– Все?

– Мало?

Ратник пожал плечами.

– По мне так все равно.

– Ну тогда иди с Богом, Игнат.

– Ага, только ты не сказал, воевода, когда мне возвращаться.

– А как все передашь и проведаешь, так и возвращайся.

– Уразумел, пошел.

Гонца остановили ратники охранения, разобрались, что к чему, и отправили его к Парфенову.

Тот только начал разговор с ним, как с западной стороны прибежал дружинник и доложил:

– Князь, облако пыли огромное с юга. Видно, что большая рать идет.

– Смотреть!

Ратник убежал.

Парфенов сказал гонцу, что устроился на возвышенности, откуда видно огромное становище крымчаков.

– Передашь боярину, что с юга еще идет орда. Это может быть только рать Девлет-Гирея, – добавил он и спросил: – Как вы в дубраве?

– Нормально вышли, встали близко от крымчаков. Мне даже не по себе как-то, но воеводе виднее.

– Скажи ему, что если он будет уходить в сосновый бор или далее, то пусть оставит знаки, чтобы мой гонец мог найти вас.