Мечи Дня и Ночи - Дэвид Геммел

— В пророчестве сказано... — снова начал Унваллис.

— К дьяволу пророчества, — перебила Вечная. — Все они, и это тоже, выдают желаемое за действительное. Разве ты сам не видишь? Старая карга напророчила возвращение Скилганнона, и поэтому Ландис Кан его оживил. Даже он не имел понятия, как это можно осуществить. По-твоему, Скилганнон имеет?

— Я знаю одно, ваше величество: Благословенная в самом деле обладала пророческим даром.

— Знаешь, кто она в действительности была? — засмеялась Джиана. — Я с ней встречалась однажды. Она была Смешанная, джиамадка, созданная людьми. Носила перчатки, чтобы спрятать когти, и платья с длинными рукавами, чтобы скрыть шерсть. Дар у нее был, это так — но не настолько сильный, чтобы знать, что будет через тысячу лет после ее смерти. — Ее черные глаза обратились к Мемнону. — А что Декадо? Судя по твоему лицу, он жив?

— Да, ваше величество. Он встретил Скилганнона, и они вместе убили трех моих Теней.

— Твоих непобедимых Теней? Сразу трех? — Мемнон думал, что Джиана разгневается, но она улыбнулась. От этой улыбки у него, как всегда, захватило дыхание. Даже свободный от любовных страстей Мемнон чувствовал, как велика власть ее красоты.

— Вы находите это забавным, ваше величество? — с трудом выговорил он.

— Только для меня одной. Человека, которого я знала когда-то, эти создания не одолели бы.

— Декадо предупредил его, и они приготовились. В следующий раз будет иначе.

— Следующего раза не будет. Я не хочу, чтобы Олека убили. Ты меня понял, Мемнон? Этот человек был — и есть — любовь всей моей жизни. Если я сумею поговорить с ним, он вернется ко мне.

— Разумеется, ваше величество. Тени преследовали Декадо. Лишь по чистой случайности он оказался вместе со Скилганноном и прочими.

— Он все еще с ними?

— Нет, ваше величество. Он поехал на север.

— А Олек?

— Одна их спутница погибла во время землетрясения. Они похоронили ее и тоже пошли на север.

— Случайно, не моя Возрожденная?

— Нет, ваше величество. Горожанка из Петара.

— Это хорошо. Куда они направляются?

— Скилганнон ищет пропавший храм.

— Еще бы! Мы все его ищем. Он найдет на том месте воронку и решит явиться ко мне, но даже если ему это удастся, убить меня он не сможет. Я его знаю. Знаю его любовь ко мне.

— Тогда вы должны также знать, насколько он изобретателен, — вставил Унваллис.

Улыбка Вечной померкла, черные глаза сузились.

— Я знаю и это, Унваллис. Ты прав, что напомнил мне об этом. Скилганнон не похож ни на одного из людей, которых я знала. Ему все и всегда удается. В нежном возрасте шестнадцати лет он уже водил за нос шпионов и наемных убийц, а к двадцати одному не проиграл ни одного сражения. Однажды он с горсткой людей взял целую крепость и убил лучшего, как я полагала, воина тех времен. Мы не должны его недооценивать, особенно я. Отправь к храму полк Вечной Гвардии вместе с их джиамадами. Они могут отплыть из Драспарты.

— Слушаюсь, ваше величество.

— Теперь о более неотложных делах. В течение ближайших трех дней армия должна перейти через горы. Я выеду в ее расположение, и мы раздавим Агриаса раз и навсегда. Оставь меня с Мемноном, Унваллис.

Тот с убитым видом поклонился и попятился к двери. Когда он вышел, Джиана заложила руки за голову и потянулась.

— Поговорим на балконе, — сказала она.

Они вышли под вечернее небо, и она указала Мемнону на плетеный стул. Дождавшись, когда она сядет, он приподнял кафтан и пристроился на самом краю. Помятые вещи сразу теряют вид.

— Он уже переспал с ней? — спросила она.

Намек на ревность в ее голосе удивил его — он никогда не замечал за ней подобного чувства.

— Нет, ваше величество. Видно, что их тянет друг к другу, но ничего... неподобающего пока не произошло.

— Ты говоришь об этом так, будто вступил во что-то гадкое, — засмеялась она. — Итак, она все еще девственница. Хорошо. Всегда приятно опять побыть девственницей. — Джиана помолчала и вновь задала вопрос: — Ты слышал, чтобы он говорил обо мне?

Мемнон ждал этого вопроса и готовился ей солгать, но сейчас, убедившись в глубине ее чувства к этому человеку, решил, что правда может оказаться сильнее лжи.

— Да, ваше величество. Но не думаю, что и вам захочется это услышать.

— Об этом судить буду я. Говори.

— Возрожденная, узнав о своем происхождении, расспрашивала Скилганнона о вас. Он сказал, что власть испортила вас, сделала злой, и что он сделает все, чтобы покончить с вашим правлением.

— Узнаю моего Олека. Все тот же романтик. Добро и зло различны, как день и ночь. Чудесно будет повидать его снова.

— Вы не сердитесь? — поразился Мемнон.

— С тем же успехом можно сердиться на солнце за то, что оно светит чересчур ярко. Олек — человек необычный. При всем своем уме на мир он предпочитает смотреть очень просто. Он, несомненно, думает, что я отбираю тела у моих Возрожденных и гублю их души. Это правда, но я, глядя на них, говорю так: «Без моих костей и крови вас не было бы на свете. Без меня вы бы не родились никогда. Я подарила вам двадцать лет, которых вы иначе не прожили бы. Одолжила вам часть своей жизни. Теперь срок платежа истек, и я беру долг обратно». И это точно такая же правда. Ты тоже думаешь, что я злая, Мемнон?

— Понятие зла незнакомо мне.

— Когда ты посылаешь своих Теней убить кого-то — это зло?

— Тот, к кому я их посылаю, должен думать именно так. Ваше величество не возражает, если я постою?

— Нисколько.

Мемнон встал и разгладил полы кафтана.

— Этот шелк очень мнется, — объяснил он.

Она взяла его руку с отрезанным мизинцем в свою.

— А как поживают твои Возрожденные?

— Все умерли, кроме одного. Да и он не переживет эту зиму.

— Не надо больше калечить себя, Мемнон. Тебе и так уже трудно ходить. Сколько пальцев на ногах ты отрезал?

— По два на каждой. Я должен найти способ, ваше величество, иначе я тоже умру.

— Еще не скоро, мой дорогой. У тебя еще много времени.

— Здесь что-то не так, и я должен понять, что именно. Машины работают безупречно, но как только детям исполняется восемь, реже девять лет, у них начинается рак и съедает их заживо.

— Я помню, что и ты единственный выжил из... из семьи, созданной Ландисом. Все прочие дети умерли. В конце концов он использовал все найденные им кости.

— Жаль, очень жаль, — сказал Мемнон. — Возможно, с их помощью я создал бы более совершенную копию.