Ради любви - Элейн Барбьери

— Никогда не перечь мне!

— О, простите… хозяин.

— Джиллиан… — Дерек схватил ее за руки и с силой сдавил тонкие запястья. — Неужели ты действительно думаешь, что я позволю тебе работать в таверне «Королевские стрелки»? Допущу, чтобы на тебя похотливо пялились и отпускали всякие мерзкие шутки?

— Но ты, не задумываясь, отправил туда мою сестру!

— Твоя сестра под надежной охраной.

— И я была бы под надежной охраной!

— Нет, ты не была бы. Ни одному мужчине не позволено защищать тебя. Это могу делать только я.

Джиллиан на миг онемела и с недоверием взглянула на Дерека:

— Да это бред какой-то! Кристофер вполне может… — Дерек бесцеремонно прервал ее взмахом руки.

— Я же ясно сказал — никто, кроме меня. — Надежды рушились одна за другой, и гнев Джиллиан достиг опасного предела.

— Убери от меня руки! Я не собираюсь праздно проводить время, когда моя сестра работает в портовой таверне!

— Ты будешь делать то, что прикажу тебе я.

— И не подумаю!

— Ты будешь делать это, даже если мне придется запереть тебя здесь!

Презирая себя за брызнувшие из глаз слезы, Джиллиан выдохнула ему в лицо:

— Да это верх унижения! Я тебе не наложница! И никогда ею не стану! Не выйдет, хозяин!

— Не тебе выбирать.

— А вот и мне!

— Джиллиан, предупреждаю тебя… Я буду делать все, что сочту необходимым. И если мне потребуется перепродать колониальный контракт твоей сестры…

У Джиллиан перехватило дыхание.

— Ты не сделаешь этого! Ты не посмеешь разлучить меня с Одри.

Дерек ничего не ответил.

Он, наконец, отпустил ее руки и осторожно убрал со щеки прилипшую серебристую прядку. Джиллиан взглянула ему в лицо и вдруг увидела, что глаза его полны неподдельной боли. С трудом, шевеля губами, он прошептал:

— Твоя сестра в полной безопасности, и к этой теме я больше не собираюсь возвращаться.

Он вышел, плотно закрыв за собой дверь. Джиллиан осталась один на один с жестокой реальностью жизни.

— Да нет, Кристофер, не беспокойся. Все в порядке. — Кухня таверны «Королевские стрелки» насквозь пропахла дымом и запахом плохо прожаренного мяса. Из зала доносился гул мужских голосов, к которому примешивались звон посуды, громыхание сковородок, крики сбившейся с ног прислуги. Одри повернулась и направилась к стоявшему в углу разделочному столу.

Заверения Одри были совершено бесполезны. Кристофер беспокоился, и очень сильно. Он беспокоился с того самого момента, когда капитан приказал ему и Одри явиться на работу в таверну. Произошло это сразу после утреннего скандала, который учинила в капитанской каюте рыжеволосая мегера. Капитан пребывал в отвратительном настроении, и Кристоферу очень не хотелось оставлять Джиллиан одну на весь день. Ему весьма не понравился и приказ капитана охранять Одри в таверне, где ее необычайная красота наверняка привлечет внимание. Как будто он не встал бы на ее защиту без всяких приказов!

Кристофер скрипнул зубами, стараясь унять поднимающийся гнев. Капитану его не обмануть! Понятно, что негодяй отдал этот приказ отнюдь не из-за беспокойства за Одри. Он сделал все это умышленно, только ради того, чтобы еще раз напомнить им, кто здесь хозяин.

От возмущения у Кристофера даже горло перехватило. Он бросил взгляд на Одри, вновь и вновь пытаясь понять выражение ее лица. Девушка уже стояла за разделочным столом и на удивление умело и ловко раскатывала тесто, которое она же часом ранее замесила. Несколько быстрых движений ножом, проворный бег пальцев, мягкий шлепок о противень — и очередной пирог с мясом готов для духовки. Личико Одри раскраснелось от стоявшей на кухне духоты, но выражение его оставалось неизменным — доверие. Это, трогательное доверие продолжало поражать его.

Кристофер посмотрел в сторону жены хозяина таверны. Она сидела в углу кухни, положив опухшую ногу на стоящую перед ней табуретку. Он заметил, что хозяйка следила затем, как управляется Одри, с каким-то радостным изумлением. Какой контраст с тем, как она утром встретила ее, презрительно скривив губы при виде хрупкой красоты девушки, при звуках ее негромкой мягкой речи.

Кристофер, продолжая механически чистить картошку, насыпанную в мешок, увидел, как мальчик, прислуживающий в таверне, забрал со стола у Одри противень с пирогом и вынес его наружу. Девушка украдкой несколько раз поглядывала в сторону сидевшей хозяйки, явно не решаясь на что-то. Наконец она подошла к женщине и, наклонившись к ее уху, заботливо зашептала. Та о чем-то спросила, и согласно кивнула. Пораженный, Кристофер увидел, что Одри начала осторожно разматывать грязные тряпки на ноге женщины, и быстро вскочил, заметив, что девушка побледнела и пошатнулась, сняв последнюю тряпку. Он мгновенно оказался рядом, и Одри судорожно схватила его за руку.

— Боже мой, Кристофер… ты только посмотри!

— Да… Прескверная рана, точно, — поморщилась хозяйка, бросив взгляд на свою страшно распухшую ногу. — Опрокинула на себя кастрюлю с кипящим жиром, и вон чего вышло. Все не заживает и не заживает. Мистер Хили сказал, что коли так, то надо кого-нибудь нанять на мое место, — миссис Хили подняла глаза на Одри и усмехнулась: — А когда ты заявилась сюда со своей смазливой мордашкой и этакими манерами, я подумала, что очень скоро мне снова придется мучиться за разделочным столом. Однако ошиблась. Ты, дорогуша, знаешь свое дело. Лучшего я и пожелать не могла.

Гладкий лоб Одри прорезала озабоченная морщинка.

— А вы обращались к доктору? Вы же понимаете, что рана ужасно гноится.

— А как же! — всхлипнула миссис Хили. — Мистер Хили позвал доктора Кларка. Старый шарлатан приперся и, не помывши рук, обмазал мне всю ногу салом! — Тут миссис Хили еще раз всхлипнула. — А мне кажется, что лучше бы он и вовсе не приходил…

Одри колебалась лишь какое-то мгновение.

— Миссис Хили, я… я выполнила все ваши поручения. Пирог с мясом уже в духовке, за ним следит Джон. Жаркое скоро будет готово, овощи поставлены на огонь, а когда Кристофер дочистит картошку, останется только порезать ее на сковороду. — Она помолчала. — Мне, правда, надо бы еще замесить тесто для печенья… Но если вы мне позволите, то, может, прежде я попробую сделать что-нибудь с вашей ногой.

Кристофер предостерегающе положил ладонь ей на плечо.

— Одри, ты же ничего не понимаешь во врачевании!

— Нет, Кристофер, понимаю! — Одри взглянула на него своими ясными голубыми глазами, и он мгновенно утонул в их сиянии. — Я умею! Сколько раз соседские дети обжигались точно так же. Мать у них давно умерла, и я их поддерживала, чем могла. Конечно, доктор Фостер лечил не так, как я, но дети, во всяком случае, поправлялись. — Она повернулась к пожилой женщине, недоверчиво смотревшей на нее: — Я совсем не хочу вас пугать, миссис Хили, но вы, наверное, понимаете, что случится, если ваша нога не заживет.