Константа - Александра Лимова

Я посмотрела на Костю. На Анохина Константина Юрьевича, с расслабленной улыбкой пившего мой разнос одновременно с зеленым чаем.

— Челюсть подбери, — беззлобно усмехнулся он, — и пошли. Не будем же неделю в одном и том же ходить. Да и так, для бытовухи мелочей прикупить нужно. — Со стуком отставил кружку и, потягиваясь, встал со стула протягивая мне руку, склоняя голову и улыбаясь, — пойдем, Андрюш.

Усмехнулась, тоже прикрывая глаза, тоже отставляя кружку и переплетая пальцы с ним. Рывком сдернувшим меня со столешницы и сразу придающим устойчивое положение. Я, вскинув голову и глядя в мерцающие золотом глаза, ощущала тепло его тела и ожидала, что склонится, что коснется губами губ. Но нет. Расцепил руки, отстранился.

Всегда замечала что те, кто из темы, почти не матерятся и ведут себя чрезвычайно сдержанно. А вот этот… он же топ. Капо ди капи и еще никогда и не для кого прежде, не была так ясна глубина смысла этого понятия, чем для меня, идущей вслед за ним на выход.

Прокаченность интеллекта обуславливает широту спектра, где этот интеллект может быть применен.

А ему равных не было. Потому и капо ди капи. Босс всех боссов. Руководитель руководителей.

Покинули квартиру и снова промозглый ветер, как только переступила порог крыльца. Снова так безусловно его ветровка мне на плечи. Снова так понятно и так ожидаемо подставленный локоть.

Несколько метров в унисон в шаге. Он сокращал, мог и привычен шагать шире, но дискомфорта из-за моей подстройки под него не желал. И стоя на ближайшей остановке и вдыхая выдыхаемый им дым, до разума так запоздало донеслось — а куда направляемся. О чем и спросила.

— В молл, — незамедлительно отозвался, теснее придвигая своей рукой под грудью к себе, когда ударил очередной порыв ветра. — Нам нужна двадцать восьмая маршрутка.

— Ты здесь был? — с сомнением уточнила я. С сомнением, ибо если и был, то явно не на маршрутках катался.

— Пару раз проездом. — Гоготнул Анохин, склоняясь и затушивая окурок о подошву, чтобы потом щелчком пальцев метнуть в урну в полутора метрах от нас.

— А откуда…

— Карту посмотрел, пока в кафе зависал. — Предугадывая мой вопрос и натягивая мне капюшон чтобы положить подбородок на макушку и обыденно так произнести-в-очередной-раз-ошарашить, — у меня эйдетическая память. Сейчас хуже чем в детстве и юности, конечно, но, тем не менее… — прижал одеревеневшую меня к себе теснее. — В народе называют фотографическая, но это не совсем верное определение. У меня получается детально воспроизводить не только увиденные образы в их отсутствии, но и звучание, цвета, запахи, вкус. По твоему, как голос твой узнал, хотя ты и подражала прокуренному алкашу? Тональность, интонационный спектр, манера речи, к слову, интересная, эмоциональная окраска яркая, как и скорость… это создает почти индивидуальную стилистику, на этом, кстати, и основан алгоритм поиска нейросетей. Обнаруживают в секунды, если голос есть в голосовых базах и неважно с какого номера и где звонил, тебя обнаружат, ведь все разговоры записываются и сразу прогружаются в базы данных. — Фыркнул, переставляя руки так, чтобы их переплести под моей грудью и продолжил, — если у тебя эйдетическая память и ты стилистику запомнил, то она узнается, как бы ее не модифицировали. Как с почерком. Всегда понять можно, что человек его изменяет, если ты помнишь его стиль письма. А я запомнил. Твой стиль.

— А Кирилл? — усмехнувшись, качая головой и прикрывая глаза в который раз за эти сутки. — Он на лестнице меня увидел, потом в образе узнал, он то?..

— Нет, — явно улыбаясь, прервал меня Костя, — он в другом проклят. Перцептивное восприятие.

— Это эмпат? — неуверенно спросила, вспоминая холодность Кирилла и разглядывая подошедший троллейбус.

— Эмпатия это проекция на себя чувств чужого, причем, зачастую выборочная, потому что нужна расположенность к человеку, к которому склонен испытывать эмпатию. Здесь же по другому… он ощущает все как будто на сращении, что ли… Это остро чувствующий человек и все воспринимающий как бы и что ты от него не скрывал, — в ровных интонациях мимолетная тень. — С его уровнем интеллекта это ужасно, на самом деле. Ибо сначала автоматом логический анализ, потом наслоением ощущения и по итогу получается огромное количество информации независимо от того нужна она или нет, и так постоянно.

— Поэтому он как глыба льда выглядит? — все же рискнула продолжить я, — людей отпугивать, ненужной инфы меньше…

— Я же говорю, это ужасно. — Согласный кивок Анохина, чуть надавливающий мне на темечко. — Хотя и плюсы есть. Обмануть его почти нереально, только если очень хорошо знаешь. — Помолчал и, глядя на подъезжающий к остановке ПАЗик, произнес, — о, наш лимузин. Пойдем, Андрюш.

В автобусе было мало пассажиров, но Анохин провел меня почти в конец.

Вообще, сидя на диванчике и смотреть на стоящего передо мной Анохина, одной рукой держащегося за поручень, а вторую заложив в карман черных джинс, глядя в окно за моим плечом, было откровенно забавно.

Тонкий темный джемпер, черные джинсы, бейсболка и очки — так и не поймешь, что среди салона ПАЗика стоит капо ди капи, куратор криминального банка, автор совершенной системы безопасности. Его вообще ничего не выдавало. Ну, разве что часы на крепком запястье, стоимостью как весь автопарк перевозчика, но вон у рябого молодого мужика, сидящего напротив меня и тыкающегося в смартфон, Радо на руке. Оригинальные, наверное, просто тоже от кого-то в бегах и перемещается в маршрутном ПАЗике.

Мне не понравилась девушка, сидящая рядом с ним. Нет, она была вполне приятна собой, ухоженная и симпатичная, но как-то излишне задержавшаяся взглядом на заднице Анохина.

Понимая, от чего у меня неприятный укол в районе солнечного сплетения, и куда все это имеет вектор, я грустно вздохнула и стала смотреть в окно напротив. Послышалось негромкое фырканье Анохина. Посмотрела на него, отводящего от меня взгляд и пригорюнилась еще больше. Потому что поняла, что сели мы в полупустом салоне не просто так вконец, и не просто так Анохин заходил в маршрутку первый. Оценил обстановку, встал так тоже не случайно, и теперь довольный, хоть и скрывает. Вот сука какая…

— Наш выход, Жень, — спустя пару остановок обозначил он, посторонившись, чтобы я встала и, извлекая из кармана ветровки портмоне, лукаво так посмотрел поверх очков на невозмутимо поднимающуюся меня.

— Она просто не очень красивая, я тебе нормальную подберу, — шепнула я Анохину, вздрогнув и страдальчески поморщившись, когда согласно покивавший он незаметно тронул меня за ягодицу.

На улице накрапывал мелкий, противный дождь. Торопливо пересекли проезжую часть и заполненную парковку, направляясь к широким дверям одного из входов в молл. Я, оскользнувшись на плитке, собиралась упасть, но меня, разумеется, удержали. Однако, стресс испытала не только я, но и курящий в окно водитель бумера, бампер которого я собиралась атаковать ногой в полете. Взглянув в его глаза, где уже шел подсчет ущерба и прогрессировало недовольство, я извиняться передумала.