Трое в лодке (не считая собаки) - Джером Клапка Джером

wenches, laughing, draw near to bandy ale-house jest and jibe with the swaggering troopers, so unlike the village swains, who, now despised, stand apart behind, with vacant grins upon their broad, peering faces. Дети горожан подкрадываются к кострам и смотрят — им очень интересно, и крепкие деревенские девушки подвигаются поближе, чтобы перекинуться трактирной шуткой и посмеяться с лихими вояками, так непохожими на деревенских парней, которые понуро стоят в стороне, с глупой усмешкой на широких растерянных лицах. And out from the fields around, glitter the faint lights of more distant camps, as here some great lord's followers lie mustered, and there false John's French mercenaries hover like crouching wolves without the town. А кругом в поле виднеются слабые огни отдаленных костров, здесь собрались сторонники какого-нибудь феодала, а там французские наемники вероломного Иоанна притаились как голодные бездомные волки. And so, with sentinel in each dark street, and twinkling watch-fires on each height around, the night has worn away, and over this fair valley of old Thame has broken the morning of the great day that is to close so big with the fate of ages yet unborn. Всю ночь на каждой темной улице стояли часовые, и на каждом холме вокруг города мерцали огни сторожевых костров. Но вот ночь прошла, и над прекрасной долиной старой Темзы наступило утро великого дня, чреватого столь большими переменами для еще не рожденных поколений. Ever since grey dawn, in the lower of the two islands, just above where we are standing, there has been great clamour, and the sound of many workmen. Как только занялся серый рассвет с ближайшего из двух островов, чуть повыше того места, где мы сейчас стоим, послышался шум голосов и звуки стройки. The great pavilion brought there yester eve is being raised, and carpenters are busy nailing tiers of seats, while 'prentices from London town are there with many-coloured stuffs and silks and cloth of gold and silver. Там ставят большой шатер, привезенный еще вчера вечером, плотники сколачивают ряды скамеек, а подмастерья из Лондона прибыли с разноцветными материями и шелками, золотой и серебряной парчой. And now, lo! down upon the road that winds along the river's bank from Staines there come towards us, laughing and talking together in deep guttural bass, a half-a-score of stalwart halbert-men-Barons' men, these-and halt at a hundred yards or so above us, on the other bank, and lean upon their arms, and wait. И вот смотрите! По дороге, что вьется вдоль берега от Стэйнса, к нам направляются, смеясь и разговаривая гортанным басом, около десяти дюжих мужчин с алебардами — это люди баронов; они остановились ярдов на сто выше нас на противоположном берегу и, опершись о свое оружие, стали ждать. And so, from hour to hour, march up along the road ever fresh groups and bands of armed men, their casques and breastplates flashing back the long low lines of morning sunlight, until, as far as eye can reach, the way seems thick with glittering steel and prancing steeds. И каждый час по дороге подходят все новые группы и отряды воинов — в их шлемах и латах отражаются длинные косые лучи утреннего солнца — пока вся дорога, насколько видит глаз, не кажется плотно забитой блестящим оружием и пляшущими конями. And shouting horsemen are galloping from group to group, and little banners are fluttering lazily in the warm breeze, and every now and then there is a deeper stir as the ranks make way on either side, and some great Baron on his war-horse, with his guard of squires around him, passes along to take his station at the head of his serfs and vassals. Всадники скачут от одной группы к другой, небольшие знамена лениво трепещут на теплом ветерке, и время от времени происходит движение — ряды раздвигаются, и кто-нибудь из великих баронов, окруженный свитой оруженосцев, проезжает на боевом коне, чтобы занять свое место во главе своих крепостных и вассалов. And up the slope of Cooper's Hill, just opposite, are gathered the wondering rustics and curious townsfolk, who have run from Staines, and none are quite sure what the bustle is about, but each one has a different version of the great event that they have come to see; and some say that much good to all the people will come from this day's work; but the old men shake their heads, for they have heard such tales before. А на склоне Купер-Хилла, как раз напротив, собрались изумленные селяне и любопытные горожане из Стэйнса, и никто не знает толком причину всей этой суматохи, но каждый по-своему объясняет, что привлекло его сюда; некоторые утверждают, что события этого дня послужат на благо всем, но старые люди покачивают головами — они слышали подобные сказки и раньше. And all the river down to Staines is dotted with small craft and boats and tiny coracles-which last are growing out of favour now, and are used only by the poorer folk. А вся река до самого Стэйнса усеяна черными точками лодок и лодочек и крохотных плетушек, обтянутых кожей, — последние теперь не в моде, и они в ходу только у очень бедных людей. Over the rapids, where in after years trim Bell Weir lock will stand, they have been forced or dragged by their sturdy rowers, and now are crowding up as near as they dare come to the great covered barges, which lie in readiness to bear King John to where the fateful Charter waits his signing. Через пороги, там, где много лет спустя будет построен красивый шлюз Бел Уир, их тащили и тянули сильные гребцы, а теперь они подплывают как можно ближе, насколько у них хватает смелости, к большим крытым лодкам, которые стоят наготове, чтобы перевезти короля Иоанна к месту, где роковая хартия ждет его подписи. It is noon, and we and all the people have been waiting patient for