Дороги авантюристов, или Загадочная яхта лорда Гленарвана - Виктор Павлович Точинов

высоких материях, сиволапый, тем более что разговор идет на чужом наречии… А матросик-то на деле человек образованный, офицер ВМФ, и служит в контрразведке, и языкам иностранным обучен.

Ситуация совершенно гипотетическая. Но чем еще можно объяснить разительное несоответствие внешнего облика Тома Остина и его внутренней сути?

Очевидно, немолодой Остин уже в отставке, как и Мак-Наббс. И раньше пути его и майора пересекались на контрразведывательном поприще, они были хорошо знакомы и доверяли друг другу.

Когда майор предложил Остину тряхнуть стариной и стать помощником на «Дункане», тот согласился. И привел на яхту какое-то количество своих доверенных людей.

Вот что сообщает нам Жюль Верн об экипаже яхты:

«Судовая команда "Дункана", включая капитана и его помощника, состояла из двадцати пяти человек. Все испытанные моряки, все уроженцы графства Думбартон, все дети арендаторов. На яхте они образовали как бы клан бравых шотландцев. Среди них были даже традиционные волынщики. Таким образом, Гленарван имел в своем распоряжении команду преданных, отважных, горячо любящих свое дело, верных, опытных моряков, умеющих владеть оружием и вести судно, готовых встретить на пути любую опасность».

Все это, конечно, очень трогательно. Особенно волынщики. Надо думать, Паганеля, привыкшего приобщаться к музыке в Парижской опере, бесили концерты этих господ, — для непривычного уха звучат волынки не слишком приятно.

Трогательно, но нереально. Этакая большая семья шотландцев, преданных своему лорду, уместно бы смотрелась на борту «Дункана» лет за шестьдесят, за семьдесят до описанных событий, — а в 1864 году выглядит фальшиво.

Да, в патриархальной горной Шотландии арендаторы хранили верность своим лендлордам, всё так. Но не вследствие благородства и преданности первых и благородства и щедрости вторых. Причины сугубо экономические. Горная Шотландия бедна землей, пригодной для сельского хозяйства. И если выделенный лендлордом своему арендатору клочок землицы позволял жить скудно, то лишиться его, сказав хоть слово поперек условному Гленарвану, — вообще край. Хорошо, если хватит решимости податься за океан (а вырученных от продажи имущества деньжат хватит на проезд). А если нет? Тогда подыхай от голода или подавайся в разбойники (многие подавались). Но шотландские разбойники привольно жили только в романах Вальтера Скотта, в реальной жизни их травили как волков. И вешали, изловив.

Так что хранили и верность, и преданность… А куда денешься?

А затем, как мы уже вспоминали, в Шотландии грянула индустриальная революция. Бурно растущим предприятиям не хватало рабочих, флот рос, как на дрожжах, и ему не хватало моряков. Дефицит рабочей силы породил вполне достойную оплату труда: уйдя рубить уголек в шахте или строить корабли на верфях Клайда, шотландец мог заработать куда больше, чем ковыряя полученный от лендлорда клочок земли.

И, удивительное дело, преданность шотландцев всем этим гленарванам начала стремительно испаряться… Верность тоже.

Разумеется, патриархальное общество не рухнуло одномоментно, процесс растянулся на десятилетия и развивался неравномерно: в сельской местности старые традиции сохранялись дольше, в промышленных городах отмирали быстрее, а самыми продвинутыми в этом смысле стали моряки бурно растущего флота — бывали в разных странах, видели: можно жить совсем иначе, при этом лучше.

Вот и получается, что «дети арендаторов», составившие команду «Дункана», могли, конечно, считать Гленарвана высшим авторитетом, но тогда моряки они были бы никакие, проведя всю жизнь в сельском захолустье графства Думбартон. Если же моряки они опытные, по морям поплававшие, то ни о какой личной преданности лорду Гленарвану речь не могла идти, он для них лишь работодатель, платящий деньги, и не более того.

Единственный, кто действительно мог быть лично предан Гленарвану, — это капитан Джон Манглс. Ребенком его взяли в замок Малькольм-Касл (скорее всего, как компаньона и товарища по играм для юного Эдди, были они почти ровесники), позже Гленарван оплатил обучение Джона судовождению и навигации.

Именно поэтому ни в каких тайных играх за спиной лорда Джон Манглс замешан быть не мог. Именно поэтому в Австралии его убрали с борта «Дункана» и командование перешло к Тому Остину.

Однако на борту оставались матросы (и в немалом числе), способные настучать капитану: дескать, странные и подозрительные дела происходили на яхте в ваше отсутствие, сэр. Настучать по причине не клановой преданности, а банальной лояльности в отношении работодателя

Как поступить с этими людьми, Том Остин получил подробные письменные инструкции от Паганеля.

* * *

В соседней Ирландии речь о верности арендаторов своим лендлордам не шла изначально. Еще в семнадцатом веке англичане окончательно взяли местную элиту к ногтю: отобрали земли и распределили между приезжающими из Англии колонистами и английским высшим дворянством. У ирландцев-земледельцев лендлорд сидел в Лондоне или ином английском городе, выжимал все соки из своих арендаторов, — и те ненавидели его чистой незамутненной ненавистью. Равно как и всю Англию.

Конечно, и в Ирландии имелись свои лоялисты, кому и при английском засилье неплохо жилось. Но фермер Падди О'Мур к таким не принадлежал, вот что сказано о его прошлом:

«Он покинул Дундалк, где погибал от голода, и вместе с семьей отправился в Австралию, где высадился в Аделаиде».

Падди О'Мур был резидентом французской разведки, и завербовать его ни малейшего труда не составило, ирландцы радостно и охотно шли на службу к любым противникам своих поработителей. Они уезжали в США, в Австралию, где земли хватало и голод уже не грозил, но и там продолжали ненавидеть Англию и англичан, ненависть штука живучая.

В истории Австралии известны лишь два более-менее крупных восстания белых поселенцев. Об одном из них мы поговорим подробнее, оно связано с нашим расследованием, а второе (хронологически первое) лишь упомянем в качестве иллюстрации к ирландским нравам. Произошло оно в 1804 году неподалеку от Сиднея и называется в австралийских учебниках истории «Восстание в Касл-Хилл». Почти все восставшие были ирландцами, причем многие из них стали рецидивистами (угодили в австралийскую ссылку за участие в ирландском восстании 1798 года, инспирированном французскими спецслужбами и проходившим с активным участием высадившегося французского десанта).

Илл.31. В бою при Касл-Хилл ирландские повстанцы схлестнулись с британской регулярной армией, были разбиты, девятерых зачинщиков восстания англичане