Коэффициент поцелуя - Хелен Хоанг

– Ох, и тяжелый. Похоже, у тебя появился поклонник.

Стелла вынула из букета открытку. И тут же узнала размашистый небрежный почерк Майкла.

Моей Стелле. Думаю о тебе. С любовью, Майкл.

– Не понимаю, что это значит. – Она смотрела на записку, сунув вторую ладонь под бедро.

Бенита, склонив голову набок, прочитала сообщение от Майкла и улыбнулась.

– Майкл – это же тот милашка, с которым ты встречаешься? А он красавчик.

– Мы расстались.

Улыбка Бениты стала хитрой.

– Похоже, он хочет снова сойтись. Дашь ему второй шанс?

Прежде чем она успела ответить, мимо двери прошел Филип. Спустя долю секунды он вернулся и уставился на букет у нее на столе. Его правый глаз украшал впечатляющий фингал.

– Сукин сын. – Он ворвался в кабинет Стеллы и бросился к цветам.

Стелла встала у него на пути.

– Что ты делаешь?

– Собираюсь выбросить веник в мусор, где ему и место.

– Ну уж нет. Это мои цветы. – Она впервые в жизни получила букет от мужчины.

– Я куплю тебе получше, – процедил Филип сквозь зубы. – А от этих надо избавиться.

– Мне не нужны цветы от тебя.

– Мы же встречаемся, забыла?

– Мы не встречаемся. Мы сходили на одно свидание, и я больше не хочу. Мы совсем не подходим друг другу.

Бенита, надув губы и приподняв брови, смотрела на Филипа, явно наслаждаясь разворачивающейся драмой.

Он пошел на Стеллу, напрягшись и сжав кулаки.

– А с ним, значит, подходите?

Стелла вцепилась в открытку. Считается ли, если только он подходит ей?

– Я была действительно счастлива, пока мы были вместе. Он умеет слушать. Более того, он интересовался мной, спрашивал, как прошел мой день, что я делала и…

– Мне только одно интересно: хорош ли он в постели? – перебила ее Бенита.

Стелла закусила губу и, покраснев, опустила взгляд на ковер. Слово «хорош» тут не подходило. Скорее, «феноменален».

– Повезло же тебе. – Бенита повернулась к Филипу и схватила его за руку. – Идем на кухню, Пи Джей. К глазу нужно приложить лед.

Пи Джей?

Филип проворчал что-то себе под нос и, послав несколько испепеляющих взглядов в сторону калл, позволил Бените вывести себя из кабинета Стеллы. Пока они шли по коридору, Филип положил ладонь Бените на спину, затем опустил ниже и сжал. Но вместо того чтобы врезать ему, как ожидала Стелла, Бенита смахнула волосок с его лба и принялась жалеть его из-за синяка.

Как… любопытно.

Очевидно, Бените было плевать, что Филип был настоящим бабником. Стелла только порадовалась за него. Теперь ее не будет мучить совесть за то, что она не пойдет с ним на второе свидание.

Она повертела вазу, прикасаясь к стебелькам. Раньше цветы никогда не вызывали у нее никаких чувств. Они издавали резкий запах, быстро увядали, и тогда приходилось их убирать. Но этот букет прислал Майкл.

Смартфон начал вибрировать, и, вытащив его из ящика, Стелла увидела, что звонит он. Она подумала, не положиться ли на голосовую почту, но палец сам потянулся к кнопке принятия вызова.

– Алло.

– Принесли? – спросил он.

– Да… Спасибо.

– Как там глаз Филипа Декстера?

– Фиолетовый.

Майкл издал довольный звук, и Стелла живо представила его злобную улыбку. Она едва удержалась, чтобы не вздохнуть, как школьница. Но не следовало так поощрять его варварский поступок.

– Через несколько дней позеленеет, – сказал он.

– Серьезно, не надо было бить его в глаз. – На самом деле она была в восторге, что он это сделал. Это заставило ее почувствовать себя особенной, как никогда раньше. Какая же она все-таки кровожадная злодейка.

– Ты права. В следующий раз он получит двойной удар по яйцам. Если кто-то и решит тебя поцеловать, то лучше это буду я. – После неловкой паузы он спросил: – Поужинаем сегодня вместе?

Глупое сердце встрепенулось при мысли, что они снова увидятся, но Стелла подавила этот импульс. Она не понимала, зачем он все это делает, не доверяла ему.

– Нет.

Последовало долгое молчание, после которого он ответил:

– Хорошо. Я люблю трудности.

– Я не бросаю тебе вызов.

– Знаю. Ты пытаешься меня разлюбить, что еще хуже.

– Майкл…

– У меня дела. Поговорим позже. Скучаю. – Он отключился.

Стелла принялась мерить кабинет шагами, все быстрее и быстрее. Он не хочет, чтобы она его разлюбила. Как это нервирует. И что ей теперь делать? Горевать о нем до скончания веков?

Этот необычный всплеск ухаживаний начался сразу после того, как Филип попытался ее поцеловать вопреки ее воле. Майкл пытается отвадить Филипа, потому что считает – она не сможет себя защитить.

Она все еще объект для благотворительности.

Тяжело дыша, она схватила открытку, скомкала и швырнула в урну. Вот что она думает о его жалости.

Если она собирается забыть мужчину, она его забудет.

Стелла села и перечитала последние несколько строчек кода. Мысли витали слишком далеко, чтобы она могла сосредоточиться. Она все еще думала о Майкле. Тело по-прежнему жаждало его ласк и пошлостей. Более того, она скучала по нему и их совместному быту.

Не может быть, чтобы он действительно хотел вернуть ее, но если бы это была правда, то было бы чудесно. Поймав себя на обнадеживающих мыслях, она заставила себя сконцентрироваться на данных. Не получалось. Раздраженно простонав, она достала из урны открытку, разгладила и спрятала в один из ящиков.

Всю неделю Майкл каждый день звонил ей и приглашал на ужин. Каждый день Стелла отвечала отказом. Он не нуждалась в его помощи и не хотела ее. Она сама могла о себе позаботиться.

К вечеру пятницы на ее столе стояла ваза со все еще свежим букетом калл, вторая ваза с розами от кроваво-алых до розовых, связка воздушных шариков и пушистый черный медвежонок в форме каратиста. Стелла чувствовала, что уже слишком стара для мягких игрушек, и вид этого медвежонка смущал ее. Из-за экстравагантных выходок Майкла она стала темой для сплетен в офисе. Надо было придумать, как прекратить все это.

Когда рабочий день закончился, Стелла выключила компьютер, взяла сумочку и направилась к выходу, прихватив по пути мишку-каратиста. Мишка был ей не нужен, но оставлять его одного в кабинете на всю ночь казалось ей невыносимо грустным.

Сунув медвежонка под мышку так, чтобы никто не заметил, она вышла на улицу. Не хватало еще, чтобы ее видели, разгуливающей в компании мягких игрушек.