Закономерзости бессознательного - Валерий Лейбин

* * *

На последнем месте я работала главным бухгалтером коммерческой организации. Мой общий стаж работы в сфере бухгалтерского дела на тот момент составлял около тринадцати лет. Все это время я очень ответственно относилась к работе и на больничном была всего один раз за всю трудовую деятельность. И то не по причине простуды, когда можно принять лекарства и поехать в офис, а в связи с травмой ноги, когда на работу поехать не было никакой возможности. Ранее все нетяжелые заболевания переносила на ногах, больничный не брала. Но именно на последнем рабочем месте я начала часто болеть простудой с очень высокой температурой, которую тяжело было сбить, и приходилось звонить на работу, говорить, что я заболела. При этом я заболевала независимо от времени года: зимой от того, что холодно, летом от кондиционера, который я практически никогда не включала: хватало и пяти минут. Для меня тогда уже было очень странно, что я плохо себя чувствовала физически, а на душе у меня было очень хорошо оттого, что можно упасть на кровать и никуда не ездить.

Дальше стало хуже: я очень тяжело отравилась. При этом я не ела никакой некачественной еды, все другие люди, которые ели вместе со мной то же самое, не заболели. Так как у меня никогда не было особых проблем с желудком, я решила, что с утра приму необходимые таблетки и поеду на работу. Я переживала только о том, что от болей мало спала и буду плохо себя чувствовать. Ночью я встала попить воды и от слабости упала в обморок, ударилась скулой о плитку в прихожей и получила весьма заметную ссадину на щеке. В данной ситуации я гарантированно не могла выйти из дому в ближайшие несколько дней. Желудок при этом болеть перестал.

Кроме этого, несколько раз у меня случались очень сильные скачки давления. Иногда давление было настолько низким, что я не могла встать с кровати и приходилось звонить в офис и говорить, что я опять заболела.

Четыре месяца назад я уволилась с этой работы и с тех пор ни разу не простудилась и других проблем со здоровьем не испытывала.

Из всего этого я могу сделать вывод, что, несмотря на то, что я испытывала явный физический дискомфорт, в связи с проблемами со здоровьем, настроение у меня было хорошим. Я могла подольше поспать, почитать книги, посмотреть фильмы. То есть от физической болезни на душе у меня было хорошо. Получается, что происходило что-то на подобии вторичной выгоды от болезни: мое здоровье страдало, но я была избавлена от необходимости вставать рано, а это мне никогда не нравилось, так как я сова и мне в семь часов утра гораздо легче лечь, чем встать, а также от необходимости заниматься работой, которая мне уже не нравилась.

* * *

Начну со своего брата. Этот случай произошел с ним незадолго до того, как ему должна была прийти повестка из военкомата. Есть молодые парни, которые хотят идти в армию служить, но многие явно не горят желанием. Несмотря на то, что мой брат живет в Белоруссии и порядка там намного больше, в том числе и в армии, приближающийся уход его тяготил и угнетал. Была зима. Брат увлекается лыжами и в тот день пошел кататься на горку, на которую ходил уже не один год. Это было в Минске, горка маленькая, т. е. не какой-нибудь горнолыжный курорт с тяжелыми и сложными трассами, горка для обычных людей, для развлечения. Вот там и произошел с ним несчастный случай. С его слов: «Вообще ничего не понял. Врезался в какую-то женщину и все. Не пойму, как это случилось, почему не объехал. Просто не успел».

Травма у него была тяжелая, раздроблена рука в нескольких местах. 8 месяцев провел в гипсе, вставляли спицы, первый месяц провел в больнице, затем находился дома. Я вот думаю: неспроста это падение у него было, недаром он не хотел идти в армию, несколько раз до травмы вновь и вновь поднимал эту тему. Он тогда еще и на работу только-только устроился, в хорошую иностранную фирму, с отличной зарплатой. Для молодого человека, недавно окончившего институт, работа в Минске была очень перспективной, так как наша семья из маленького города, практически из деревни. Для него эта новая работа была счастьем. К слову сказать, руку он сломал левую, а так как он программист, то на больничный он даже и не пошел, так и работал правой рукой. Тут еще вот какой момент. Все это время за ним ухаживала моя мать: готовила еду, даже накрывала на стол, стирка, уборка - все на ней было, она даже застилала его постель и завязывала ему шнурки. Конечно, можно понять, что тяжело с переломом завязать шнурки, но без застилания постели уж точно можно было бы и обойтись.

Сейчас ему 31 год, он не женат, и девушки у него тоже нет, я даже не помню, когда она у него была в последний раз. Хоть и живет он отдельно, но практически каждые выходные он проводит у матери. Боюсь, что в личной жизни у него, кроме мамы, вряд ли когда-нибудь кто-то будет. Поэтому, как я думаю, у этой истории не одна выгода - избежать армии, но за этим еще стоит страх сепарации, нежелание разлучаться с матерью.

* * *

Мне очень нравятся спортсменки: гимнастки, фигуристки. Интересуюсь их жизнью, в частности мне интересно, что толкает человека на занятия профессиональным спортом, ведь ни для кого уже давно не секрет, насколько это травматично и опасно, а порой даже смертельно. Я хочу написать о самой трагичной, на мой взгляд, судьбе одной советской гимнастки - Елены Мухиной. Описать историю жизни этой девочки меня сподвигло то, что есть много источников, которые проливают свет на ее историю, и то, что мы можем из этого извлечь и проанализировать: это и документальные фильмы, и интервью, взятые у нее как в детском возрасте, так и во взрослом, интервью тех людей, которые знали Лену и ее тренера, общались с ней и на глазах у которых разворачивалась трагедия ее жизни.

Я хочу проследить череду тех событий, предшествовавших и способствовавших получению травмы, которая привела практически к гибели гимнастки. Нет, травма была не смертельной, Елена осталась жива, получив тяжелейшую травму позвоночника, которая обездвижила ее на всю оставшуюся жизнь и приковала к инвалидному креслу.

Лена с детства мечтала заниматься спортивной гимнастикой, пришла в спорт с радостью и по собственной воле, в отличие от других детей, которых приводят родители. У Лены не было матери, с отцом были плохие отношения, жила она с бабушкой. Травма произошла накануне Олимпийских игр, во время тренировки. Изучая ее судьбу, я делаю акцент на последние два года перед этим несчастным случаем. Так как мне кажется, что все события, которые этому способствовали, начали происходить за два года до травмы. Просматривая документальный фильм с ее участием, невозможно не заметить, насколько она подавлена, сломлена, а в глазах как будто уже нет жизни. Примечательно поведение ее тренера, который, нависая над ней, словно коршун, говорит и говорит, что-то доказывает, объясняет, что она не может отказаться, в нее вложено много денег, многое поставлено на нее. На все это Лена говорит: «Я сейчас пойду и разобьюсь». На что тренер ей отвечает: «Иди, никого это не волнует и никому не интересно». И впоследствии в интервью для телевидения она рассказывает: «Я несколько раз видела свое падение во сне. Видела, как меня выносят из зала. Понимала, что рано или поздно это действительно произойдет. Я чувствовала себя животным, которое гонят хлыстом по бесконечному коридору. Но снова и снова приходила в зал. Наверное, это судьба. А на судьбу не обижаются». Она говорила, что не знала, как вырваться из этой мясорубки, что ее никто не отпустит. За два года до трагедии у нее началась череда нескончаемых тяжелых травм: травма шеи, с которой она лежала в больнице, а тренер после обхода врача тайком забирал ее из больницы каждый день, вез на тренировку, снимал с нее ортопедический ошейник и заставлял заниматься до позднего вечера, несмотря на то, что уже эта травма могла оставить ее инвалидом на всю жизнь. Не успев залечить одну травму, Лена ломает ногу. С переломом ноги в гипсе, тренер ее также забирал из дома и возил на тренировки. После того как ей сняли гипс, обнаружили, что кости не срослись, а, наоборот, разошлись. Кость вправили, гипс наложили снова, а ежедневные, многочасовые, изнуряющие тренировки продолжились. Поражает такая выносливость, ровно как послушность и безотказность. Тренер для нее был авторитетом, которому она беспрекословно подчинялась. На ее жалобы он всегда реагировал одинаково, говорил, что она ленится, капризничает. И Лена продолжала работать. «Клименко всегда страшно нервничал перед соревнованиями, дергал меня, - вспоминала Мухина. - Наверное, потому, что прекрасно понимал, что его собственное благополучие и карьера напрямую зависят от того, попаду я в сборную или нет. Я же относилась к тренировкам крайне ответственно. Бывали случаи, когда, чтобы согнать лишний вес, бегала по ночам, а утром шла в зал. При этом мне постоянно приходилось выслушивать, что я быдло и должна быть счастлива, что на меня обратили внимание и дали мне шанс».