Закономерзости бессознательного - Валерий Лейбин

Позже, спустя несколько дней, путем долгих расспросов о том, что же предшествовало пожару, мы смогли понять причину случившегося. В прихожей на стене дома висело несколько кипятильников, решив согреть ведро воды для хозяйственных нужд, моя свекровь включила в электрическую розетку одни из кипятильников, а в воду опустила, по всей видимости, другой. Сама ушла в комнату и закрыла дверь. Естественно, когда висящий на деревянной стене кипятильник раскалился, стена загорелась.

Но еще большим удивлением для нас стал рассказ сестры моего мужа о том, что весной мама жаловалась, как тяжело ей туда ездить, а с другой стороны, как сложно оставить этот дом, какая суета будет в связи с перевозом всех вещей, мебели и т. д. И подытожила она все свои жалобы фразой: «Сгорел бы он к чертям, чтобы уже все решилось само и не надо было ни о чем думать!»

Анализируя этот случай, пожалуй, можно сказать, что здесь речь идет о действии, которое З. Фрейд называл «действие, совершенное по ошибке». Не уверена, что здесь можно говорить о бессознательном намерении, хотя, с другой стороны, после случившегося многими было отмечено поразительное спокойствие, которое сохраняла моя свекровь. Но в тот момент мы списали это ее поведение на шоковое состояние. Случившуюся ситуацию можно описать как сбой в психической функции, когда вытесненное актуализируется в обход сознанию.

* * *

По дороге на дачу, на трассе, при скорости более ста километров в час моя семилетняя дочка заявила, что отстегнулась от своего кресла, и, бравируя этим, встала на ноги и даже попыталась открыть окно. Однажды, более года назад, когда она поступила так же, но машина в тот момент двигалась намного медленнее, я, отчаявшись объяснять ей, зачем нужно пристегиваться в машине, резко затормозил (понимая, что ребенку на этой скорости ничего не грозит), чтобы дочка почувствовала на себе, чем может грозить отсутствие страховки в виде ремня безопасности. В тот раз решение затормозить было молниеносным, и я не уверен, что до конца осознанным. Но, видно, тот урок был ею позабыт, и у меня после того, как я растратил на объяснения весь свой словарный запас, возникло сильное желание поступить так же, как в прошлый раз, - резко затормозить, чтобы преподать ей практический урок. Естественно, я отогнал эту мысль от себя: любое, даже не очень резкое торможение на трассе во время дождя чревато серьезными последствиями, да и еще в предыдущий раз я понял, что это не самый лучший способ воспитания детей. С помощью наших общих с супругой усилий мы все же пристегнули дочку, а мне пришлось заблокировать открытие окон в автомобиле. Чтобы как-то разрядить напряжение, супруга пообещала дочке разрешить открыть окно на ходу, когда мы въедем в поселок. Когда мы подъезжали к дому, дочка открыла окно и высунулась из него. Припарковавшись у дома, я машинально нажал на клавишу закрытия заднего окна, даже не посмотрев в ту сторону, где сидела дочка. Ее крик и моя быстрая реакция предотвратили трагедию. Мощный стеклоподъемник лишь немного задел ее подбородок. В ужасе я как мог подбирал слова прощения перед собственным ребенком. Я легко поборол соблазн «проучить» ее за непристегнутый ремень, но получается, что неосознанно, куда более страшным образом, отучил ее высовывать голову в окно... Это объяснение, конечно же, не является для меня оправданием. С тех пор я всегда включаю блокировку открытия задних окон во время езды.

Анализируя данную ситуацию, я пытался понять причины возникновения у меня такого неосознанного «агрессивного» поведения, несвойственного мне по отношению к своей дочери, которую я вообще-то обожаю и балую безмерно. Размышления на эту тему привели меня в собственное детство. Мои родители развелись, и с трех до девяти лет я жил с отчимом, который, будучи в общем-то добрым и неплохим человеком, иногда применял или грозился применить практические методы «воспитания» в ситуациях, когда слова убеждения не помогали. Эти ситуации были связаны как со мной, так и с его дочерью и могли отложиться в моем сознании в качестве шаблонных примеров поведения или воспитания. Именно в эти годы закладываются основы будущих моделей поведения на основе примеров из жизни собственной семьи. Я иногда ловлю себя на мысли, что перенял от отчима некоторые специфические манеры общения и реагирования на слова и действия близких людей. В целом, насколько я смог понять в результате самоанализа, я склонен в определенных условиях проявлять нехарактерные для меня способы реагирования на упрямство людей, находящихся в зоне моего влияния, будь то собственный ребенок дома или мои подчиненные на работе. Быстрое исчерпание словесных способов убеждения и отсутствие иных аргументов снижает во мне порог самоконтроля и приводит в действие те самые способы реагирования, почерпнутые из детства. При наличии определенного уровня фоновой тревожности это зачастую создает напряженные ситуации, особенно при общении с людьми, которым также свойственна определенная тревожность или нестабильность внутреннего психического состояния.

Некоторое время я встречалась с одним молодым человеком, который в начале наших отношений скрыл от меня, что женат. Позже я узнала об этом и приняла данный факт. Это были не совсем обычные отношения: они длились в течение трех лет, он жил в другом городе, и за это время у нас было всего три встречи. Каждый год в августе он приезжал, и целую неделю мы с ним общались, после чего целый год поддерживали отношения в переписке. В том эпизоде, который я вспомнила (это был его последний приезд), я оставила его на несколько минут у своего дома, не позволив ему подняться ко мне, твердо решив, что это последняя моя встреча с ним. Когда я вернулась, он говорил по телефону. Из его слов я поняла, что он говорит со своей женой. Через некоторое время, когда мы садились в машину, я очень сильно ударилась головой о косяк. Это было самонаказанием за мою безнравственность.

Другой случай произошел в тот день, когда я прямо сказала своему аналитику о своем созревшем желании завершить свой долгий анализ. Это было серьезное решение, которое я осуществила затем через некоторое время. Выйдя от нее, я села в автобус. Я стала рыться в своей сумочке и не держалась за поручни. Автобус двигался медленно из-за пробки, но в какой-то момент резко затормозил, так что я сильно ударилась коленом о поручень. Видимо, я действительно сильно ушибла колено, так как долго не могла нормально ходить. Я была обеспокоена тем, что не смогу заниматься танцами, которыми увлекаюсь. В этом действии проявилось мое отношение к моему намерению: я считала себя эгоистичной и слишком жесткой. И отношение к моему увлечению: я считала, что не заслуживаю заниматься тем, что приносит мне удовольствие.

* * *

Этим летом со мной произошел один случай. На работе я познакомилась с молодым человеком, назовем его А., который начал активно проявлять знаки внимания и ухаживать за мной, не обращая никакого внимания на тот факт, что я замужем. Он дарил цветы, упорно дожидался конца рабочего дня, чтобы проводить меня домой - мне нравились его ухаживания, я их принимала. На третий день нашего вечернего платонического общения, он признался мне в любви и сказал, что ничего подобного не испытывал раньше ни к одной девушке и хотел иметь со мной серьезные отношения. Я чувствовала, что, действительно, вызываю у него определенные эмоции и чувства, и, как любой девушке, мне было приятно подобное отношение. Я прекрасно понимала, что у нас с ним ничего большего, чем просто общение, быть не может, и он об этом знал.