Недостойная - Анна Шнайдер

— Я ведь только что сказала — похоронить что-то важное, но не жизнь. Это что-то другое. Жив останешься, просто потеряешь нечто необходимое. И старца ищи, он даст тебе информацию. Справишься, не отступишь, не побоишься — вернётся к девочке память. — Ив Иша положила обратно на стол карту с огнём, аккуратно собрала ладонью расклад, вернула его в колоду и подытожила: — Всё, больше мне нечего сказать. Можешь идти.

— А деньги?

Шаманка улыбнулась.

— Не стану я брать ни гроша от человека, у которого хватит смелости войти в Γеенну.

Берт встал из-за стола и спросил:

— Думаете, хватит? Не струшу в последний момент?

— Карты говорят, что нет.

— А карты всегда говорят только правду? — поинтересовался Берт, чувствуя себя любопытной Эн. — Или?..

— Всегда, — отрезала шаманка. — Лгут вообще, — она усмехнулась, — только люди.

* * *

Эн и Дайд ждали недолго — через пару минут Берт покинул дом Ив Иши. Он казался задумчивым и мрачным, но решительным.

— Как успехи? — поинтересовался Гектор. — Сказала она что-нибудь стоящее?

— Да, — кивнул Арманиус и улыбнулся Эн. — Не волнуйся, всё в порядке.

— Я волнуюсь, — девушка вздохнула, глядя на Берта с тревогой, — потому что она попросила нас выйти. Зачем? Она говорила что-то страшное?

— Нет. Просто так будет лучше.

Эн закусила губу. Она не знала, что ещё можно спросить, чтобы Берт рассказал про шаманку, и чувствовала себя человеком в западне.

— Значит, память можно вернуть? — вместо Эн уточнил Дайд.

— Можно. Это сложно, но не нереально. Всё будет хорошо.

Судя по лицу дознавателя, он в этом сомневался, но промолчал.

Весь оставшийся день, занимаясь с Бертом программой для младших классов, Эн толком не могла сосредоточиться, переживая за произошедшее в доме шаманки. Она волновалась не из-за себя — из-за Берта. Очень не хотелось, чтобы он чем-то жертвовал, а если судить по его лицу, жертвы там наверняка понадобятся.

И после ужина она не выдержала.

— Что всё-таки сказала шаманка? — спросила Эн, как только Арманиус доел десерт и отодвинул в сторону чашку с допитым чаем. — Ты… я надеюсь, тебе не нужно будет делать что-то слишком опасное?

— Нет, — ответил Берт спокойно, но глаза отвёл. — Не думай об этом. Я разберусь.

Защитник, ну что же делать? Она не могла объяснить, почему так волнуется — боялась раскрыться и показать свои истинные чувства, — но оставить это всё на самотёк тоже нельзя…

— Пожалуйста, — сказала она тихо, но надеясь, что убедительно, подалась вперёд и дотронулась до руки Берта, — не делай ничего, что потребует каких-то жертв. Не нужно, я справлюсь и без памяти.

Он улыбнулся и невесомо погладил её ладонь.

И ответил так, что Эн сразу поняла — бесполезно. Что бы она ни говорила, что бы ни делала — бесполезно.

Будет так, как он решил.

* * *

После ужина Арманиус набрал по браслету связи Велмара и, внутренне морщась от собственных подозрений, спросил, как только проректор взял трубку:

— У тебя есть координаты архимагистра Альдеуса?

Велмар, судя по лицу, очень удивился.

— Что?.. Да, конечно. Но зачем?

— Я хочу показать ему Эн. Вдруг он сможет помочь, подскажет, как снять блок на памяти.

— То есть, мне ты уже не доверяешь? — Агрирус весело улыбнулся. — И остальным артефакторам, работающим у Дайда, тоже? Они ведь её смотрели. И её, и артефакты, которые в деле фигурируют. Дайд там человек двенадцать привлёк, если мне не изменяет память.

Берт понимающе кивнул — что ж, это логично, мало ли, кто какое заключение даст? Хотя лучшего артефактора, чем Велмар, Арманиус всё равно не знал.

Хотя… возможно, Атрей Альдеус лучше. Но Берт был с ним практически не знаком. Альдеус учил Велмара, но так как проректор был чуть старше, получилось, что архимагистр ушёл из университета на третий год обучения Берта. Звёзд по артефакторике Арманиус не хватал, и старый маг почти не обращал внимания на молодого студента.

Забавно, но Атрей Альдеус был единственным архимагистром, который добился у тогдашнего императора разрешения не являться на Совет. Впрочем, он вообще никуда не являлся. Насколько Берт был в курсе, Альдеус жил где-то на отшибе, один, словно отшельник, и практически ни с кем не общался.

Сам Берт помнил его как маленького и тощего старикашку с дурным характером. Очень маленького, очень тощего и с очень дурным характером…

— Доверяю, Велмар. Но сегодня нам и неофициальная медицина подтвердила, что ничего не получится, и я, наверное, цепляюсь за ложную надежду. Но я всё-таки хочу попробовать что-то ещё, пусть даже совсем бредовое… для успокоения собственной совести.

Проекция Агрируса подняла брови.

— Совести? Берт, ты о чём?

— В смысле? Считаешь, что у меня её нет?

— Да при чём здесь это. Я имею в виду — какое отношение твоя совесть имеет к случившемуся с Эн Рин? Ты совершенно, ни капли не виноват!

— Умом я это понимаю, но…

Брови Велмара поднялись выше.

— Только не говори мне, что ты… Защитник! Собираешься конкурировать с принцем? Смотри, а то еще Арчибальд решит устранить соперника, — сказал Агрирус, смеясь. — Кстати, как твоё выздоровление?

— Идёт полным ходом. К следующему Совету архимагистров точно буду в форме. Так ты дашь координаты?

— Кто о чём, а вшивый… — Велмар закатил глаза. — Ладно, дам. Сейчас найду в записной книжке и пришлю тебе по почтомагу. Только ты не говори ему, что это я дал координаты.

— Почему? Мстить, что ли, будет?

— Зачем мстить, если можно сразу оторвать голову? Атрей прямолинеен, упрям и резок, как удар хлыста.

— Вот заодно и познакомлюсь.

Агрирус усмехнулся и покачал головой.

— Познакомишься, да. Если он тебя сразу не упокоит.

Теперь, разобравшись с координатами, нужно было связаться с Дайдом.

Γектор долго не отвечал, а когда ответил, выглядел сонным и взъерошенным, и ни разу не напоминал ни дерево, ни змею — только смертельно уставшего человека.

— Ну что такое, Берт? — простонала его проекция, хлопая почти бесцветными глазами. — Что-то случилось? Только я решил отдохнуть…

Было одновременно и неловко, и смешно.

— Нет. Меня, как видишь, пока не убили.

— Безмерно рад. Тогда в чём дело?

— Я хотел попросить тебя на время дать мне на руки артефакты — или то, что от них осталось — по делу Эн.

С Гектора моментально слетел весь сон.