Забытый замок - Антонина Клименкова

— Нет, я бросил колледж.

— Пришлось пожертвовать ради призвания, — встряла я. — Тони состоит в обществе охраны живой природы, и у него такой плотный график командировок и всяких экспедиций! — И наступила под столом ему на ногу. Нет, с каким интересом он меня слушает!

— Ах, да. Фрося говорила, вы недавно побывали на Тибете? — кивнула тетя Ева.

— В Гималаях. Познакомились с местной фауной — пауки, грифоны. Знаете, нам посчастливилось встретиться с довольно крупными экземплярами.

Я поежилась: перед глазами встали картинки еще свежих впечатлений.

— Грифоны? Это, кажется, такие маленькие смешные собачки? — припомнила крестная. — Какая прелесть!

— Тетя, вы бы удивились, до каких размеров они могут вырасти, — вздохнула я.

— Ну а ты, Фрося, тоже участвуешь в экспедициях?

— Мадемуазель Дыркина оказала человечеству неоценимую услугу, посвятив летний отпуск научным исследованиям, которые проводятся на нашей загородной базе, — сообщил Энтони.

— Как интересно! — воскликнула тетя. — И что же ты там делаешь?

— Венера… то есть Афродита, ведет наблюдения за популяцией белок. — Кажется, мы с Энтони поменялись ролями — теперь он отвечает за меня. — Это очень важное исследование для данного региона.

— И какие успехи, Фрося? — поинтересовалась тетя.

— Ежика видела, — пожала я плечами, — колючий такой, чернику лопал.

— Да, — кивнул Тони, — с белками в этом сезоне серьезные проблемы.

Тетя Ева заулыбалась. Ради беличьего блага она готова была простить мне легкомысленное поведение.

«Приятный молодой человек, — мысленно решила она. — Не думала, что нынешняя молодежь бывает такой умненькой. Вот что значит — не доверяй наружности. На первый взгляд страшненький, а если приодеть да постричь по-человечески — сойдет за вполне приличного юношу. Сносный друг для нашей Фроси — но не больше, для серьезных отношений, конечно, не годится…»

Гм, может, позволите мне самой судить? А что вы, крестная, скажете на это?…

— Помимо работы в организации защиты природы Энтони держит приют для бездомных кошек, — заявила я. — У него на попечении уже семьдесят восемь кошачьих душ.

— Семьдесят девять, — поправил меня Тони, — ты забыла о малыше. Но скоро будет больше: Жозефина ждет ребенка. То есть котенка.

— Забота о братьях наших меньших — богоугодное дело, — заметил дядя.

— Я делаю это не ради Господа, — возразил Тони, — а ради животных. Звери не знают греха, они выше добра и зла. Кошка может для удовольствия, просто играя, придушить мышь. И тогда с точки зрения грызуна, это будет убийством, а для человека — помощью в хозяйстве. Самой же кошке, честно говоря, наплевать и на тех, и на других.

— Что ж, все в мире относительно, — сказал дядя, в рассуждениях не слишком отвлекаясь от еды. — Однако и с человеком не все однозначно. Иногда даже и такой грех, как убийство, если оно совершено в благих целях или по необходимости, может быть безоговорочно прощен. Возможно, что тогда человек выступает орудием Божьей воли.

— Иными словами, дядя, вы хотите сказать, что в борьбе со злом все средства хороши?

— Разумеется, так утверждать нельзя. Однако ради высших целей порой приходится чем-то жертвовать.

— Например, своей душой? — спросил Энтони.

— Души наши в руках Господа, — покачал головой дядя, — он один решает, достойны мы милосердия или же нет.

На сей высокой ноте обед завершился. То есть почти завершился, так как впереди еще предполагалось чаепитие — по русскому обычаю, который дядя Адам с удовольствием перевез к себе на родину. Тетя Ева вновь принялась хлопотать, убирать со стола, и Энтони как воспитанный юноша и настоящий рыцарь вызвался ей помочь. За столом остались только я и крестный. Что ж, удобный момент, чтобы задать волновавший меня вопрос, из-за которого я, собственно, сюда и явилась.

— Дядя, что вы думаете о экзорцизме? — спросила я.

— Ты имеешь в виду обряд изгнания дьявола? С чего бы это, Фрося, ты вдруг заинтересовалась богословием?

— Ну я тут недавно один фильм посмотрела… — Боже я с детства столько не врала крестным, сколько наговорила сегодня! — Так вот в том фильме одной девочкой завладела нечистая сила…

— Все это сказки! — решительно заявил дядя. — Все, что показывают в кино, — абсолютная чепуха! Я считаю, никакие обряды и прочие шаманства никому никогда не помогали и помочь не могли!

— Как это? — опешила я.

— Дьявола не существует! Человечество придумало его, чтоб утаить от самих себя собственную слабость. Все очень просто: вместо того чтоб избавляться от пороков и блюсти моральную чистоту, можно обвинить во всем черта. Как говорится: бес попутал. Но ничего подобного! Дьявол сидит в каждом из нас. Он властен над нами ровно настолько, насколько черна наша душа. То есть насколько мы сами то позволяем!

— Но как же изгнать дьявола, если он — часть твоей собственной души? — растерялась я.

— Исключительно постом и молитвой! — авторитетно заявил крестный. — Только путем самосовершенствования человек может победить зло. И хорошая, искренняя исповедь — первый шаг на этом пути. Духовный наставник поможет человеку разобраться в самом себе — а это и есть самое главное. Ибо грех — это не что иное, как воплощенное неправедное желание. Люди грешат исключительно по собственной воле, поддавшись искушению…

Ой, где-то я такое уже слышала!

— Было бы желание, а искуситель всегда найдется, — процитировала я. — Оградить себя от искушений можно, лишь полностью уничтожив все желания. Но жить, когда ничего не хочется, ужасно скучно! Дядя, все это, конечно, замечательно. Да только, сдается мне, человечество на такое никогда не согласится.

Этот мой монолог дядя Адам выслушал не просто внимательно — с удивлением. А что здесь такого? Подумаешь! Если раньше я не интересовалась философией и прочей схоластикой, это не значит, что я не в состоянии этого понять!

Как обычно после обеда, дядя Адам отправился на веранду изучать свежие газеты. В такой жаркий день, как выдался сегодня, это было особенно приятно. Однако нынче мирно подремать над новостями я крестному не позволила. Вовремя подсторожив дядю, я конфиденциально сообщила ему, что мой друг желал бы спросить его мудрого совета относительно личного вопроса, весьма важного. Разумеется, крестный не мог мне отказать. И я поспешно вытолкала на веранду Энтони. Сама осталась за стеклянной дверью, за занавеской.

Подслушать не получилось: рядом немедленно воз никла тетя Ева. Пришлось увести ее на кухню, дабы ее громкое щебетание не спугнуло несмелую откровенность.