Забытый замок - Антонина Клименкова

— Я всегда знала, как ты ко мне хорошо относишься, — поклонилась Стелла.

Энтони не стал отвечать, снова вернулся к книгам.

— И все же зачем вам соль? — полюбопытствовала я.

— А как же иначе я смогу превратить зеленый шелк в пурпурный? Ведь кое-кто заблокировал мои силы и, кажется, не собирается мне их возвращать. Придется использовать элементарные заклинания и подручные средства.

— Не слушай ее, Венера. Мадам ведьма бессовестно врет, — сказал Энтони, разглядывая обнаруженный на полке золоченый человеческий череп.

— Что?! — возмутилась Стелла, широко распахнув невинные желтые глаза.

— Мадам ведьма хочет сказать, будто она не в курсе, что ее силы были благополучно разблокированы следующей же ночью. Где ж вы были, сударыня, что не заметили этого?

— Ну знаете ли! — воскликнула Стелла, старательно приняв оскорбленный вид.

А далее стали совершаться странные, на мой взгляд, вещи. Стелла, вооружившись ножом для фруктов (за неимением более подходящего инструмента пришлось позаимствовать сей предмет с чайного столика), молча направилась к стенной нише (одной из немногих в библиотеке не занятых стеллажами), не забыла снять висевший там пейзаж в резной рамке и с размаху распорола шелк обивки. Отогнув получившийся лоскут, Стелла торжественно предъявила старую материю.

— Совсем ведь другое дело! — заявила она.

Лоскут выскользнул из ее руки и, будто подхваченный внезапным порывом ветра, прильнул обратно к стене.

— Это еще что за шутки?

— Не любит тебя замок, Стелла, — констатировал Тони. — И не уважает.

«Без тебя знаю! — зло подумала ведьма. — Только и рады унизить. То кресла назад пятятся, то лестница из-под ног уходят. Но не надейтесь, а вам этого так не оставлю…»

Но вслух ничего не сказала, только решительно шмыгнула носом.

Она еще раз распорола ткань. Кусок материи опят и потянулся к стене. Но теперь Стелла ухватилась обеими руками:

— Ах ты, пыльная тряпка, со мной спорить вздумала?.

Однако ткань была настойчива, и стоявшая на ее пути Стелла оказалась прижатой к стене сильными шелковыми объятиями. Будто мумия под натянутой простыней. Стремясь избавиться от явно лишнего, мешающего предмета материал треснул, аккуратно разорвался посередине, вытолкнул ведьму и вновь сомкнулся у нее за спиной. Шов сросся на глазах, даже следа не осталось.

Энтони давно спустился с «небес» и, пристроившие на нижней ступеньке лесенки, взяв из вазы на столе большое яблоко, с интересом наблюдал за потасовкой ведьмы с интерьером.

— Ну ладно! — сказала Стелла, отряхнувшись и поправив пострадавшую прическу.

Она взялась за соль. Открыв пачку (а точнее, нервно разодрав упаковку острыми наманикюренными коготками), Стелла высыпала на ладонь немного порошка и, невнятно пробормотав заклинание, бросила в стену. Крупинки мелким снегом отскочили от обоев. Шелк тут же окрасился пурпуром.

— Вот так-то! — довольно сказала Стелла, отряхнув ладони.

Но улыбка быстро сползла с ее лица, так как вожделенный пурпур неумолимо исчезал под радостно расползающимся зеленым узором.

Горничная, скромно стоявшая позади меня, не удержалась от смешка.

— Так-так! — Стелла обернулась и вперила сверкающий взор в несчастную нимфу.

(Честно говоря, в ту минуту она стала ужасно похожа на мифическое чудище, и я серьезно испугалась за Флору — не превратится ли она в каменную статую?)

— Кстати, господин граф, — елейным голоском завела ведьма, — я все хотела спросить, почему у тебя служанки без униформы ходят? Что это за джинсики? Что за маечки-кофточки? Где порядок и дисциплина?! Где уважение к традициям?!

И, зачерпнув горсть соли, Стелла швырнула ее в нимфу. Но так как нимфа, взвизгнув, увернулась и спряталась за меня, то соль колючей метелью осыпалась на мою особу. И в тот же миг я обнаружила себя в нелепейшем облачении: в черных туфельках с бантиками, в белых чулочках на кружевных подвязках, в черном платьице с супермини, но супернышной юбочкой. А еще на мне красовались белый оборчатый фартучек и кокетливая наколка на волосах. Возмущению моему не было предела. Вскочив с дивана, я буквально задохнулась от праведного гнева.

Пока из моего распахнутого рта не вырвался оглушающий яростный вопль, Энтони поспешил вмешаться — тоже взял щепотку соли, кинул к моим ногам. И, к величайшему моему облегчению, я снова стала сама собой.

— Не знаю, какого вы о себе мнения, — сказала я Стелле, стараясь говорить спокойно, — только порядочные женщины не так представляют себе горничных!

Провозгласив сие, я покинула библиотеку. Сейчас крайне необходимо проветриться.

Итак, я решила прогуляться. Все равно делать нечего нужно как-нибудь убить время. Да и разобраться с мыслями на свежем воздухе всегда легче — лишние раздумья ветром сдувает.

На прогулке ко мне присоединился Цербер. Его напарник предпочел остаться на кухне в компании нимф в прохладной тени холодильника. Впрочем, я прекрасно его понимаю. День нынче выдался по-южному знойным, а под черной шкуркой на солнышке недолго и испечься!

Мы с Цербером на солнцепеке тоже торчать не стали. Я лишь набрала на ближайшей лужайке охапку ромашек с колокольчиками, и дальше мы отправились гулять вокруг замка, выбирая тенистые тропинки под сенью пушистых сосен и не менее раскидистых кленов.

По дороге из своего букета я сплела два чудесные венка. Один я нахлобучила на пса. Цербер принял венок за лавровый и позволил надеть на себя с достоинством олимпийца.

Наверно, намеченного маршрута хватило бы на пару дней туризма. Благо тропинки были все как одна извилистые и ромашковых полян имелось предостаточно.

Но на полпути нам встретился Джеймс. (Точнее, не на «полпути», а на двадцатой его части — я вовсе на стремилась побить рекорд по спортивной ходьбе, а гуляла с чувством, с толком, с остановками.)

Так вот, Джеймса я заметила еще издалека. Его, как и его рыжую светлость Князя, на фоне зелени не заметить вообще сложно. Господин губернатор Северо-Западного округа был всецело поглощен странной, на мой взгляд, деятельностью. Он занимался раскопками — на лугу чуть севернее конюшен и западнее замка, в районе старого развесистого дуба. Я говорю «в районе», потому что вокруг могучего, неохватного ствола была прорыта глубоким кольцом канава. Даже траншея. И господин губернатор в поте лица своего продолжал трудиться над ее расширением. Скинув рубашку и завязав волосы в хвост, он так самозабвенно орудовал лопатой, что серьезно рисковал обгореть на солнце. Я поспешила предупредить его о сей опасности.

— Ничего, и не в таком пекле бывали, — успокоил меня Джеймс, переведя дух и вытирая пот со лба большим платком в цветочек.