Есть совпадение - Эмма Лорд

– Я бы назвала это закосом по Такседо Маска[41], – вклинивается Савви, поглаживая пальцами лепестки собственного цветка.

– Вот бы обладать хоть каплей его драматического таланта, – говорит Микки, опускаясь на плюшевую розовую кушетку.

Я подношу розу к лицу, чувствуя, как она трепещет на моей коже. В моем сердце возникает тот самый дурманящий, счастливый скачок, к которому я еще не совсем привыкла – маленькие знаки, из-за которых я все еще удивляюсь тому Лео, которого я знала тогда, и тому Лео, которого я знаю сейчас. Лео, с которым я выросла, и Лео, который заправляет мои волосы за ухо, который засыпает во время просмотра фильмов, положив голову мне на колени, который иногда тянет меня за руку во время прогулки, чтобы украдкой поцеловать. Это тот же Лео, что и раньше, но я как будто подключилась к какому-то другому его измерению, о котором я должна была знать где-то в глубине души, до того, как обрела способность разглядеть это.

Или, может быть, изменился не Лео, а я. Я чувствую, что за последний год какая-то новая часть меня открылась, как будто она просто ждала, пока появится кто-то, для кого стоит освободить место. Во многом это Лео, но место, которое можно было заполнить, расширилось гораздо сильнее, чем я ожидала – во мне появилось пространство для Савви, Пьетры и Дейла. Для Микки и Финна. Для родителей, которых, как мне казалось, я знала, но теперь понимаю гораздо больше.

– Говоря о драматическом искусстве, это задумывалось как корова с кукурузой? Или просто корова, которая нарядилась единорогом? – спрашиваю я, прищурившись на один из новых светильников у дивана.

– Ее происхождение остается загадкой, как и всех ее собратьев – керамических коров, – отвечает Микки, жестом указывая на остальную часть помещения.

Я оглядываюсь вокруг и высматриваю, что еще изменилось за две недели моего отсутствия – местное искусство на нашей выставке продается и сменяется так быстро, что это место, по сути, преображается изо дня в день. На одной неделе на огромных холстах будут пестрые полосы базовых цветов, на следующей – нежные пастельные акварели с видами Пьюджет-Саунд, а прямо сейчас это место – коровы на коровах – корова-доктор у окна, корова-астронавт на стойке бариста, корова в футбольной майке у окна. Неизменными остаются только большие, плюшевые, уютные диваны и кресла, огромные фотографии в рамке, которые я сделала по всему Шорлайну и Сиэтлу (включая мою любимую – фотографию очень надменной утки на Зеленом озере с надписью «Королева Кряк»), и стол из старого «Бин-Велл» с именами Поппи и Бабули, вырезанными в дереве.

– И что? – говорит Савви. – У меня есть скудные подробности, но мне необходимо услышать об остальной части твоей поездки. Ты видела что-нибудь классное?

– Тебя пытались съесть? – вклинивается Микки, наклоняясь вперед.

На внутренней стороне ее запястья самая новая из ее татуировок, первая, сделанная перманентными чернилами – мини-сердечко с надписью Мик + Сэв на внутренней стороне, идентичное тому, что было на дереве в лагере Рейнолдс. Это первый год, когда никто из их маленькой команды не будет проводить там лето, но поскольку осенью Микки поступает на бакалавриат в качестве педагога, ее возвращение, вероятно, станет лишь вопросом времени.

Я положила розу на стол и наклонилась к ней.

– Вообще-то, в какой-то момент, сразу после того, как мы уселись в автобусе, к нему подошел медведь…

– Я впервые слышу эту историю.

Это моя мама, она выходит из задней комнаты, где мы проводим занятия и позволяем разным сообществам арендовать помещение для встреч. Я не знала, что она здесь.

– Я сказала медведь? Я имела в виду оленя. Крошечный малыш ростом около метра.

Мама бросает на меня взгляд «даже не думай, что я не буду поднимать этот вопрос позже», как раз в тот момент, когда Пьетра выходит за ней с пунцовым лицом.

– Я на девяносто восемь процентов уверена, что убрала последние следы пальчиковой краски после общества «Мамочка и малыш», но на всякий случай вам всем стоит следить за своими задницами, – сообщает она нам, быстро сжимая мое плечо в знак приветствия. – Мэгги прислала мне несколько фотографий из твоей поездки. Они как всегда, потрясающие.

Я краснею.

– Нам придется открыть второе заведение, чтобы выставить их все, – говорит моя мама.

Это лишь отчасти шутка, особенно сейчас, когда моя мама так увлеклась работой. Она перешла с полной занятости на частичную, и каждый час, когда она не работает и не держит в узде трех моих братьев, она проводит здесь. Она либо встречается с семьями, которые приходят сюда за юридической помощью на безвозмездной основе, как и было в ее изначальных планах на «Магпи», либо помогает Пьетре вести бизнес, который невероятно процветает. Про нас сделали несколько публикаций в газетах и творческих блогах, что привело к тому, что нас включили в статью «13 недооцененных жемчужин в районе Сиэтла», которая стала вирусной в прошлом году, и, конечно, этому способствовало сарафанное радио от сообществ по интересам, которые посещают это место. Обычно здесь так много народу, что трудно найти свободное место. Я слышала, что они с Пьетрой рассматривают возможность второго местечка, поближе к Шорлайну. Мы с Савви уже проводили мозговой штурм по согласованию цветового оформления.

– Привет-привет-привет, – раздается голос спереди, и появляется Конни, которая бежит ко мне и обнимает. Мы почти все время держали связь даже во время моей поездки на Аляску, чтобы мы могли обсудить нюансы о нашей квартире в Юниверсити-дистрикт, куда мы переезжаем в следующем месяце – Конни начинает учебу в Вашингтонском университете, а я буду посещать занятия в муниципальном колледже, параллельно выкраивая время для занятий фотографией и общением с сотней тысяч подписчиков на моем аккаунте @savingtheabbyday в инстаграме.

– Я уже все пропустила? – спрашивает она, выпучивая глаза. – Ты уже рассказала все подробности о своей поездке?

– Только жуткие, – язвительно говорит мама, направляясь на кухню.

– Извините за опоздание, – говорит Конни, обращаясь к Савви и Микки. – Я использовала технику Помодоро[42] для продуктивности, о которой ты мне рассказывала, разбивая задачи на двадцать пять минут, и…

– Да! – Восклицает Савви. – Она тебе понравилась, да?

– Еще как понравилась, я буквально одержима ей. Времени как будто мало, но по факту его становится больше… Я так много сделала за сегодня, хотя…

– Я же говорила тебе! Это одна из моих любимых техник. Спасение во время загруженной недели.

Хотя за последний год Савви сильно сбавила обороты – в ее профиле в инстаграме @howtostaysavvy теперь регулярно появляются вьющиеся после дождя волосы, невыразимо уродливые, исчерченные маркером, учебные пособия, которые Савви делает во время занятий, дурацкие селфи с Микки и местами даже мои гадкие братики – она все еще славится своей продуктивностью, которая заставляет простых смертных стыдиться. И при не самом удачном повороте, который мог бы предвидеть кто угодно в мире, помещать их с Конни в одной комнате довольно опасно, так как вдвоем они могут придумать глобальные бизнес-концепции, пока я просто схожу пописать.